Северные морские пути России - Коллектив авторов

районов Крайнего Севера. В этой связи можно отметить большую культурную роль Игарской радиостанции – одной из самых мощных в Красноярском крае. <…> Являясь крупным потребляющим центром, Игарка всегда имеет на своих складах значительные запасы товаров, за счет маневрирования которыми в напряженные моменты имеется возможность удовлетворить нужды соседних северных районов, в частности Таймырского округа. Так, например, в 1934 г. Игарка перебросила зимой в Таймырский округ товаров на 1500 т. р.» (Игарка, 1935: 7–9).

Это и был потенциальный задел на диверсификацию, на «эффект Джека Лондона», и его предполагалось расширять, построив «„деловой дом“ – клуб инженерно-технических работников. Этот же клуб может быть использован как база техучебы и повышения квалификации игарских работников…» (Игарка, 1935: 41).

Что же убило весь этот потенциал?

«ЗОЛОТОЙ ВЕК» ИГАРКИ И ТРАГЕДИЯ МАССОВОГО ПРОИЗВОДСТВА

Удивительным образом функции базы во многом были разрушены в «золотой век» Игарки (как его датировали практически все опрошенные здесь респонденты) – 1970–1980‐е гг. Действительно, именно в этот период были достигнуты рекордные показатели в ключевой отрасли города: в 1978 г. через Игарку отправляется максимальный объем пиломатериалов – 1322,5 м3 (сопоставимый, хотя и меньший объем экспорта держался до 1990 г.).

Казалось бы, город процветает. Массово ведется строительство многоэтажных домов: в 1970‐е и 1980‐е вырастают 2 микрорайона. В 1977 г. пущен прямой авиарейс на Москву. Респонденты с ностальгией рассказывают о доступности (через моряков) зарубежных товаров, дефицитных джинсов и т. д. Сезонники едут на заработки в Игарку с разных концов страны.

Интересно, что численность населения – при активных производственных успехах – не росла, но постоянно колебалась. В юбилейном 1979 г. она составляет 16,5 тыс. чел. – меньше, чем в 1955‐м (20 тыс. чел.). Красноярский историк Наталья Гонина, анализируя проблемы «укоренения» городского населения, пишет: «Тяжелейшим условиям жизни и работы мигранты противопоставляли силу характера (хэмингуэевские мотивы), романтизм первооткрывателей новых земель, идеалы и мечты строителей коммунизма <…> среди людей, имевших такие установки при переезде, большинство смогло укорениться в отличие от тех, кто ехал с целевой установкой повышения материального благосостояния…» (Гонина, 2016: 10). Так вот, в Игарку, судя по интервью, в «золотой век» города большинство ехало отнюдь не за хемингуэевскими мотивами:

«Инф. 1: А мои родители в 1983‐м, как говорят, за длинным рублем приехали.

Инт.: А говорят, иностранцы ходили?

Инф. 1: Я только видела, как они мелькают. Катер был. Кто хотел, тот, конечно, находил. По иностранным мы не ходили, не шлялись… Они и джинсами торговали, и косметикой. Покрывалами, там, колготками.

Инф. 2: Торговали жвачкой, сигареты были. Как-то связывались с ними.

Инф. 1: Эти рубщики, они же с ними общались. У них тальман был, и наши старшие рубщики, они общались. Некоторые там вместе в тальманской сидели на пароходах. <Спрашивали:> „Вы поедете туда-то? То-то привезти“. Все, на следующее утро… джинсы, размеры, что хотели. … платье я взяла, такое, типа плащовки. Пошив такой был. Они были желтые, белые, голубые, всякие разные. Покрывала брала через рубщицу.

Инт.: Через рубщицу, которая с ними общалась?

Инф. 1: Да. <…> рубщицы, они сидели там, где предоставляли место. Они же в дождь не будут. И они на барже сидели, и т. д. и т. п., и общались с ними. Они напрямую связаны были. Было вообще замечательно. Улица Октябрьская у нас была, когда выходишь с речпорта: белые дома, зелень, дорожка ровненькая, асфальт. Всегда тут все магазины, рестораны, мотели. Таксисты. И сколько было клубов на дискотеки ходить! Подростками же были. 8–9‐й класс. А сейчас, конечно, печально. И дом пионеров был, и кинотеатры.

Инф.2: А я приехала с Урала, у нас там голодный год был. Все по талонам… Я из Пермской области: Чайковский и Пермь. И там просто был голод. Я приехала сюда, здесь кофе было порошковое <…> в банках железных. Чай со слоном, сгущенка. Это такие витрины были круглые из банок. У меня вообще глаза наизнанку вылезли. <…> Сгущенка и вареная, и пастеризованное молоко было. Одежда была нормальная, трикотаж хороший был. Сейчас же ничего нету. Я отсюда посылки отправляла» (Информанты: женщины, 40–50 лет, заняты на неквалифицированной работе, Игарка, 2018).

Справедливости ради стоит сказать, что многие опрошенные в Игарке указывали на «прикипелость» к месту тех, кто сейчас остался в Игарке (подтверждая выводы Н. Гониной)92. Однако в целом складывается ощущение, что в Игарке «общество потребления» сформировалось уже в 1970-е. Параллельно идет стремительная утрата потенциала базы освоения. Теряются отрасли и направления, которые могли бы обеспечить инновации, укрепить экономическую базу развития города «после бума». В 1977 г. филиал Красноярского политехнического техникума, существовавшего с 1959 г., переводится в Красноярск93. Прекращается выращивание выведенных в Игарке сортов овощей (кроме личных подсобных хозяйств), с 1950‐х гг. снабжение овощами завозное. В 1983 г. закрывается Игарская телестудия ввиду стабильного приема передач Центрального телевидения94. Прекращается деревянное домостроение – по сути, уходит тот потенциал, который гипотетически мог бы стать основой будущей новой специализации.

Прорывные, революционные решения были сделаны раньше, в 1960‐е гг. Так, рекордные объемы перегрузки леса, многократно превышающие довоенный уровень, стали возможны благодаря внедрению в предыдущее десятилетие новой технологии транспортировки: в Игарке теперь перегружались уже не отдельные бревна, а мощные «пакеты», зачастую с баржи на лесовоз напрямую, минуя берег (Невенкин, Лапин, 1975). Заметим: само продолжение лесоэкспорта через Игарку зиждилось уже на эффекте возрастающей отдачи (или, по Н. Н. Баранскому [1980], город уже сам создавал свое географическое положение): преимущества города при самосплаве леса уменьшаются в случае перегрузки пакетов и полностью исчезают при изобретении судов типа «река – море». После пожара 1962 г. появилась новая часть Игарки – «Новый город» (преимущественно деревянные двухэтажные дома), разработан новый Генплан (предусматривающий те самые микрорайоны, которые строятся два следующих десятилетия). В 1964 г. было организовано городское телевидение, в 1963 г. – уникальная подземная часть Музея вечной мерзлоты (в переданной от исследовательской станции шахте). В 1966 г. в Игарку заходит первый круизный теплоход: дан старт развитию туристической индустрии.

В 1970‐е развитие идет уже не столько качественно, сколько количественно. При этом валовые показатели достигаются зачастую в ущерб качеству. Так, например, погрузка леса на лесовозы требует особой квалификации и опыта, однако ввиду острой нехватки рабочей силы к погрузке массово привлекаются сезонные рабочие95. По-видимому, аналогичное замещение качества валовыми показателями происходило и в других сферах; в частности, массово построенные квартиры 1970‐х в среднем были теснее квартир в более старых домах (рис. 21 и 22).

Рис. 21.