Волшебство для короля - Дэниел Худ

«Жезл жалит лишь на короткой дистанции!» — понял Лайам и радостно ухмыльнулся. Бичи угрожающе шипели и потрескивали, соприкасаясь друг с другом, но боевая длина их не превышала шести футов.

«Мастер, беги!»

Лайам стоял. Бежала Уорден, хотя давалось ей это не очень легко. Плечо ее изуродованной руки неуклюже дергалось на каждом шагу. И все же она приближалась.

— Ладно, — сказал Лайам и сплюнул. — Ладно! — Он отступил на пару шагов, потом повернулся и побежал. К треску молнии за спиной примешался полный ярости вопль, сменившийся переливчатой трелью свистка. Но Лайаму эта трель показалась беспомощно-жалкой.

Он упивался свободой. «Ты был почти мертв и опять уцелел!» Ему представилась мерзкая окровавленная рожа Эльдайна, и Лайам зло хохотнул. Он наслаждался бегом, казалось, он мог так бежать всю ночь. Улица Мастеров была более-менее освещена: в кое-каких окнах теплились свечи, а возле домов побогаче висели зажженные фонари.

«Мастер, сверни направо».

В переулке, тянувшемся вдоль Монаршей, было темно. Лайаму пришлось перейти на трусцу, а потом и вовсе на шаг: он стал задыхаться.

«Ничего не видно! Надо бы выбраться к свету».

«Там везде миротворцы, — возразил Фануил. — Бегут выручать своих!»

По всему Ремесленному распадку заливались свистки. Их трели смещались к улице Мастеров. Лайам, прислушавшись, ухмыльнулся. «Патрулям не следует покидать вверенную их вниманию территорию. Но пацифик зовет, и эти олухи спешат туда, где меня уже нет! — Он торжествующе хмыкнул. — Мы можем спуститься к лодке?»

«Сейчас посмотрю».

«Посмотри», — Лайам кивнул, продолжая шагать по темному переулку. Первоначальное возбуждение постепенно выветривалось, и его сознанием мало-помалу завладевала мысль, что в лучшую сторону ничто, собственно, не изменилось. Он по-прежнему в розыске, он голоден, он устал, и ему опять негде приткнуться. «Но зато ты свободен!» Трость, сумка, одежда, запасы еды безнадежно утрачены. «Ничего, у тебя есть векселя. Завтра ты купишь все, что захочешь». Лайам сделал выпад мечом и оскалился, но свирепости в сердце не ощутил. Мечу нужны ножны, а ему самому — место, где можно скоротать эту ночь. «Такое место, куда Уорден и не подумает сунуться».

Фануил сообщил, что набережная в районе распадка пуста, и через какое-то время указал хозяину на удобный проулок, едва различимый в кромешной тьме.

Лайам без помех добежал до реки и кое-как забрался в краденую посудину. На ум ему опять пришел Ненний — связанный, с кляпом во рту, и радость его окончательно улетучилась. «Как это несправедливо! И как жестоко ты с ним обошелся!» Одно хорошо, что сам он теперь, по крайней мере, свободен. Лайам с мрачным удовлетворением взялся за весла. Свободен как пташка. Это значит, у него еще есть шанс хотя бы отчасти загладить свою вину. То есть доставить снадобье во дворец и, если представится случай, отомстить Уорден, Северну и Эльдайну. «Ты еще можешь уплатить по счетам!»

Он греб вверх по течению, забирая к середине Монаршей.

«Фануил! Спустись-ка ко мне».

«Сейчас, мастер».

Прошла минута, потом другая. Лайам продолжал упорно грести. Наконец послышалось хлопанье крыльев, маленькие коготки царапнули по скамье. Лайам закинул весла в лодку, потом наклонился, взял фамильяра и посадил его на колени. Дракончик был теплый, несмотря на отвратительную погоду, а чешуйки его на ощупь напоминали муаровый шелк, хотя внешне походили на металлические. Лайама не переставал удивлять этот контраст.

— Ты маленький неслух, ты это знаешь? Я ведь тебе ясно сказал: лети прочь!

Фануил шевельнулся. Он не любил, когда его брали на руки, но сейчас терпел.

«Да, мастер».

— А нападение на Эльдайна — это вообще верх глупости и нахальства!

«Да, мастер. Прости».

Лайам улыбнулся, поглаживая уродца, и почесал ему горлышко пальцем. «И все же ты лихо расправился с ним! Я было подумывал сбыть тебя в бродячий зверинец, но теперь решил обождать. При условии, что ты дашь мне слово и впредь не повиноваться моим дурацким приказам».

Дракончик, задрав мордочку, уставился на хозяина.

Лайам добавил:

«Я, конечно, шучу, но всего лишь наполовину. Сообрази сам, на какую».

Прошло несколько долгих секунд. Фануил отвернулся.

«Как мастеру будет угодно».

«Только и впрямь дурацким! — уточнил Лайам. — Ладно, не буду больше тебя терзать! Только проверю, не потерял ли ты в самоотверженно-героической схватке наш пузырек. А после мы потихоньку обдумаем, куда нам деваться».

Флакон был на месте. Лайам потрогал его, ощупал прорези в идеальной оплетке, постучал ногтем по магическому стеклу, потом машинально надавил большим пальцем на пробку. Шипы короны были тупыми и кожи не прокололи, однако палец он тут же убрал.

Знание, какое сокровище находится на его попечении, ничуть не пробуждало в нем жажды им завладеть, — как бы там ни было, все равно посылку Веспасиана следовало доставить по адресу! Однако осведомленность изменила отношение Лайама к этой вещице. «Подумать только, в моих руках одна из семнадцати таралонских реликвий!» Звучные наименования раритетов были у всех на слуху, они фигурировали в бесконечных балладах, их поминали в преданиях и легендах; впрочем, как справедливо заметил мэтр Толлердиг, что-то конкретное было известно далеко не о многих из них. Лайам даже задумался, а не святотатственно ли поручать такую великую ценность заботам крылатой магической твари, но тут же с кривой усмешкой отмел эту мысль. «У него она будет целей, чем у меня».

Он снова взялся за весла, выгребая против течения. Ему тоже хотелось остаться целым, но для этого нужно было без промедления отыскать какое-нибудь местечко, где можно спрятаться и как следует отдохнуть. Возбуждение, вызванное удачным побегом, бесследно прошло, и Лайам буквально изнемогал от усталости. В голове его теснились разные мысли, но он отвергал их — одну за другой. «Уорден хитра. Все, до чего ты сможешь додуматься, сумеет просчитать и она». Гребки его между тем сделались вялыми. Весла уже лишь цепляли воду, не зарываясь в нее. Фануил, будучи спрошенным, не предложил хозяину ничего нового, потом нахохлился и добавил:

«Раз тебя ничего не устраивает, ночуй прямо в лодке».

«В лодке? Да я в ней замерзну! Без плаща и без одеял. Мне и так уже зябко, а вдруг пойдет дождь? К тому же куда нам причалить?»

«Подходящих мест много. Но, полагаю, лучше всего спрятаться под мостом Полукрон. Конечно, там будет холодновато, однако не так уж и чтобы очень».

Лайам оторопел. Несколько раз он открывал рот, чтобы изложить свои возражения, но таковых почему-то не находилось, и наконец в его сознании утвердилась мысль, что ничего лучшего и придумать нельзя. Идея, конечно, дерзкая, и все-таки, все же… Спрятаться в самом центре Торквея, практически у всех на виду — нет, в этом определенно проглядывало нечто весьма привлекательное. Ищейки вверх не глядят, но и под ноги тоже! Вряд ли Уорден сообразит, куда подевался беглец. «Наверняка не сообразит!» Лайам на миг бросил весла, скрестил пальцы правой руки и постучал ими по деревянному борту посудины. «Ты уже так думал не раз, а что выходило?»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});