Кононов Варвар - Михаил Ахманов

Подхватив кувалду, Ким побежал вдоль дороги, прячась за деревьями и нюхая воздух. Чутье его обострилось, слабые запахи дыма и пищи, присущие человеческому жилью, стали внезапно ясными, различимыми; они пробивались сквозь аромат смолы и хвои, указывая направление. Он мчался бесшумно, огибая мохнатые ели, проскальзывая тенью в зарослях подлеска, перепрыгивая кочки и невысокие кусты; казалось, лес раздается перед ним и, точно зеленые морские воды, смыкается за спиной. Он различал шелест листвы, птичьи крики, далекие неясные скрипы и шорохи; потом в лесную симфонию снова врезалась звонкая дробь барабана – солировал дятел.

Не успел он закончить, как Ким услышал вопли и, рухнув на землю, пополз к ближайшей елке. За ней открывалась поляна с маленьким хуторком: бревенчатый домик с верандой, пара низких покосившихся сараев с плоскими рубероидными кровлями, штабель дров между ними, колодец, будочка отхожего места и грядки, заросшие травой. Сараи, торчавшие левее домика и ближе к Киму, окружали пятеро мужчин – Гиря в распахнутой ветровке и четверо незнакомых качков, красных, потных и злых, словно быки, узревшие плащ матадора. На крыше сарая стояла женщина в сарафане, не скрывавшем крепких рук и длинных ног; глаза прищурены, губы стиснуты, ветер играет рыжими прядями. «Кажется, та, что на плакате со слоном», – отметил Кононов. Еще ее облик напомнил Киму Дашу, но выглядела она постарше и покрепче: налитая грудь воинственно топорщилась под сарафаном, бедра были шире, а кулаки – заметно увесистей.

Гиря вытер пот со лба, махнул рукой:

– Храпов, ближе к лесу встань, а ты, Шурик, у поленницы. Скакнет, так бей ее по костылям. Можно поленом, я разрешаю.

Пара качков, плотный угрюмый мужчина и темноволосый парень, переместились, куда приказано. Рыжая на крыше подбоченилась, блеснула зубами в недоброй ухмылке.

– По костылям, стервец? А если я пяткой в лобешник врежу? И добавлю в ухо?

– Ничего, оклемается. Шурик у нас молодой, – отдуваясь и почесывая бритый череп, возразил Гиря. – А ты, Варюха, не суетись и раньше времени не скалься. Будь ты хоть дважды Тальрозой и трижды Сидоровой, попрыгаешь еще с полчасика и свалишься с копыт. Копыта ведь не слоновьи! Опять же судороги у тебя… лечиться надо… Вот и полечим.

Женщина – не иначе, как Варвара, понял Ким, – топнула ногой.

– Был бы ты один, козлина, я бы тебя полечила, прописала судороги! Катился бы до Питера с голым задом!

Теперь ухмыльнулся бритоголовый:

– Так я, Варюха, не один, а с четырьмя братанами. Не потому, что тебя испугался. Они, считай, сюда рвались, очередь занимали… Баба ты видная, мясистая – почему не позабавиться? И позабавимся! Конечно, если не скажешь, куда сеструху дела.

– Я вам устрою забаву, – пообещала рыжая. – Тебе первому член откушу, гад ублюдочный!

Гиря показал ей кулак с выставленным средним пальцем и распорядился:

– Передохнули и хватит! Храпов и Шурик – на месте, Егор и Щербатый – на сарай! Станет дрыгаться, коленом промеж ляжек! Очень это баб успокаивает, если вломить с чувством, но в меру.

«Выходит, Даши здесь нет, – подумал Ким, глядя, как двое качков шагают к сараю. – И где же она? В лес убежала, бросив сестру? Как-то не в ее характере… Значит, уехала в город, вчера или сегодня утром… А жлобы Пал Палыча сюда приперлись… Ну, как приперлись, так и выпрутся!»

Егор со Щербатым забрались на крышу и, растопырив руки, медленно двинулись к женщине. Ким, не выдержав, фыркнул – сцена напомнила ему ловлю бабочек детишками. Правда, у этих «детишек» не имелось сачков, зато торчали за поясами резиновые милицейские дубинки, а рожи были хмурыми и в то же время плотоядными, словно у пары оголодавших кобелей.

Один из парней – Егор, а может, Щербатый – внезапно подскочил к Варваре, но та, с неженской силой стукнув его в челюсть, выскользнула из расставленных рук, перепрыгнула на поленницу, а с нее – на крышу второго сарая. Видимо, этот фокус делался не раз и был во всех мелочах отработан – по дороге Варвара успела левой ногой выбить полено у Шурика, а правой врезать ему по затылку. Удар оказался неслабый – Шурик охнул, покачнулся, но устоял, откинувшись на груду дров. Потом выхватил дубинку и с угрожающим видом помахал ею в воздухе.

– Ну, падла гребаная, погоди! Я тебе воткну!

– Это и воткнешь, если больше нечем, сучонок вшивый! – откликнулась женщина. Повернувшись к Гире, она приставила ладонь к низу живота, пошевелила пальцами и насмешливо осведомилась: – А правда, что у всех отморозков здесь тоже отморожено? И что причиндалы свои вы держите в холодильнике?

– Поймаю, узнаешь, – пообещал бритоголовый, затем, хмуря густые брови, оглядел помощников и произнес: – Так у нас дело не пойдет, братва, так мы до вечера провозимся. Вот что… Ты, Щербатый, останься на крыше, Храпов пусть следит, чтоб в лес не смылась, а мы ее на этом сарае возьмем. С трех сторон!

Под черепом Кима проснулся Трикси:

«Что они делают? Это какая-то игра? Национальный спорт? Такого я в Финляндии не видел!»

«Такого нигде не увидишь, – заметил Ким. – Это Дарьина сестра. Они ее ловят».

«Зачем?»

«Хотят узнать, где Даша. А если не скажет, примутся насиловать».

«Ни на одной планете, где дышат метаном… – начал Трикси, но тут же, не закончив фразы, возмутился: – Это мерзость, клянусь квазарами Галактики! Мерзость! Ты собираешься вмешаться?»

«Еще как! Только не вырубай меня из образа, пока я их не успокою. И не давай советов. Советы, они хороши после драки».

С этими словами Ким, извиваясь змеей, пополз в траве, желая подобраться с тыла к Храпову. Гиря с подручными уже залез на крышу, Варвара отступила на самый край и поглядывала то на троих противников, то на Щербатого, то на землю – видно, соображала, куда прыгать и куда бежать. Наконец, сделав изящный пируэт, она скакнула на поленницу, Шурик прыгнул вслед за ней, дрова под их тяжестью зашуршали, заскрипели и разъехались, сбросив непосильный груз. Варвара вскочила первой, с увесистым поленом, нацелилась Шурику в темя, но в этот миг с соседней крыши ринулся Щербатый. Он рухнул на женщину, сшиб ее наземь, но тут же дико взвыл – рыжая, похоже, знала, в какое место бить. Но было поздно: сзади на нее навалился Шурик, подбежавший Егор схватил за руки, а Гиря, поставив башмак на затылок, втиснул лицо в землю. Задыхаясь, Варвара билась под ними, как кошка под сворой жадных псов.

До Храпова, с интересом следившего за свалкой, было три шага. Близко, совсем близко! Кононов поднялся с грозным ревом, одним прыжком пересек разделявшее их расстояние, швырнул качка в траву, занес пудовый молот. «Не убивай!» – пискнул Трикси. «Гуманист хренов…» – пробормотал Ким, но молота не опустил, ткнул упавшего носком в живот и, вращая над головой кувалду, направился к сараям, разбросанным поленьям и копошившимся на земле телам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});