Золушка по принцу не страдает (СИ) - Фрес Константин

— Принцу понравилось! — дерзко ответила Тереза. Фея усмехнулась и пожала плечами, удивляясь наивности подопечной.

— Конечно, понравилось, девочка моя! Он же мужчина, — пропела она ласковым, полным яда голоском. — Но ты должна помнить одно правило: нельзя позволять мужчине видеть то, что ему нравится! Он должен это право завоевать, заслужить! Иначе не будет ценить! И вообще — мужчина должен как следует стараться, завалить тебя подарками и конфетами, чтобы быть удостоенным чести увидеть хотя бы краешек пятки. А тут такое. Закрыть немедленно. Нет — зашить! Зашить до самого горла! Все должно быть пристойно и благородно…

И Фея поправила прическу, всем своим видом демонстрируя достоинство и благородство.

Юфимия снова не смогла снести оскорбления, нанесенного ее дочери. Лицо ее пошло пунцовыми пятнами, она сердито топнула ногой.

— Да как же зашить! — воскликнула она, загораживая собой расстроенную, готовую зареветь Терезу. — Это же самое модное платье, из самого элитного каталога! Вы же сами их рекомендовали!

— Что-то не помню, — беспечно отозвалась Фея. — И вообще — что-то много возражений от вас поступает в последнее время. Ко-то забывает и хорошие манеры, и свое место.

— Что-о-о-о? — изумленно выдохнула мачеха, и Фея издевательски щелкнула ей палочкой по носу.

— Я за вас отвечаю, — произнесла она высокомерно. — Я вас воспитываю! И мне не хотелось бы за вас краснеть.

— Я сама могу ответить за своих дочерей, — не сдавалась Юфимия, — да и за себя саму тоже! Выдала меня замуж — вот и спасибо! Дальше мы сами!

— Сами! — Фея закатила глаза, насмешливо фыркая. — Глупенькие девочки…

Юфимия была далеко уже не девочкой, и такая нелестная оценка ее умственных способностей еще больше ее разозлила. Казалось, под прической с виноградом у нее закипело, забулькало, и из ушей вот-вот повалит со свистом пар.

— Да где эта девчонка носится, — сердито проговорила Фея, в очередной раз оглядывая двор. — Неужели так сложно вовремя явиться?!

— Но Фея-Крестная, — снова подала голос неугомонная мачеха, — вы же сами задали ей столько работы… там слуги и всемером не справятся!

Отчего-то это невинное, в общем-то, напоминание привело Фею в бешенство и переполнило ее чашу терпения. Наверное, ей показалось неуважительным то, Юфимия позволила себе заострить внимание на том факте, что Фея попросту не распланировала свои действия и приказы. От злости крохотная крылатая дама побагровела, как самый зрелый листок розы, сжала кулачки и закричала во всю глотку, отчего-то грубым басом:

— Ма-а-алчать! Да что же это такое?! Не сметь обсуждать мои приказы! Кто ты такая, я тебя спрашиваю, чтобы спорить с Феей-крестной?! Я сама знаю, сколько я задала ей работы! И эту работу надлежало выполнить в срок! Если лениться и бегать по лесам и полям с арбалетом, то конечно ничего не успеть…

Договорить свои претензии Фея не успела. Теперь покраснела Юфимия, да так, что появившийся на крыльце Лесничий, увидев цвет ее лица, поправил битые очки и поспешно вошел обратно в дом. Девушки, не ожидая команды, бросились в карету и захлопнули за собой поплотнее дверцу.

Назревал бой.

— Ах ты, — проорала доведенная до ручки Юфимия, у которой болело и кипело оскорбленное самолюбие и, конечно, бушевала обида за своих девочек. — Муха-переросток!

— Что-о-о-о?! — прогремела Фея, занося свою палочку над головой Юфимии. Но та тоже была не так проста; когда сверкающая молния проклятья сорвалась с кончика ее волшебной палочки, Юфимия, словно щит, выкинула вперед какую-то грамоту, написанную на потемневшем от времени пергаменте, и молния об нее разбилась в мелкие искры.

— Это что такое, — прошептала Фея, и Юфимия, переведя дух, облегченно рассмеялась.

— Это, — торжествуя, выкрикнула она, — ответ на твой вопрос, кто я такая! Паспорт мой! Выписанный Королем! Я! — Юфимия набрала побольше воздуха в грудь. — Жена! Королевского! Лесничего! Министра! А не вашего лакея, на минуточку! И, кажется, — Юфимия уперла руки в боки, — вы здесь в гостях, а не хозяйка?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Фея только открывала и закрывала рот, не в силах вымолвить ни слова.

— Пила мой коньяк! — яростно продолжала Юфимия. — Ела мои пирожные! Была приглашена в наш! Приличный дом! А теперь! Смеешь! Кричать! На моих! Девочек! Тощая стерва!

— Негодница! — пылая гневом, выкрикнула Фея, снова размахивая своей палочкой.

Откуда-то издалека послышался нежный хрустальный перезвон и цокот, будто по булыжной мостовой мчался маленький пони.

— Да бегу я, бегу! — задыхаясь, прокричала белка.

Она неслась клубком воздушной, сбитой в комок ткани, задрав юбку повыше, вскидывая волосатые колени. Парик ее сбился на сторону, макияж потек, но в целом, она все еще напоминала девушку.

Правда, на ее фееричное появление никто внимания-то не обратил. Потому что следующая молния, высеченная палочкой Феи, с треском врезалась в Юфимию и сделала ее крохотной, как сама Фея.

Девушки, наблюдавшие потасовку из кареты, в ужасе вскрикнули. Лесничий, снова показавшийся на крыльце, опять развернулся и ушел в дом. Молнии, бьющие в разные стороны, ударили в карету, и черный дикий скакун, впряженный в нее, ударив копытами, каким-то образом освободился от упряжки. Почуяв свободу, он задрал хвост трубой и с громовым ржанием рванул прочь.

— Да бегу я, бегу! — орала белка издалека. — Подождите меня-а-а!..

Но на нее уже абсолютно никто не обращал внимания, потому что крохотная заколдованная Юфимия с громким криком и с кулаками набросилась на Фею. Свалила ее в пыль, и вцепилась ей в волосы.

— Проходимка! — выла Юфимия, трепля окаменевшую от неожиданности и от испуга Фею.

— Мама! — кричали перепуганные девицы.

— …меня! — орала белка, задирая пышные юбки выше и звеня каблуками по брусчатке.

— Юфимия! — прокричал Лесничий, отважившийся все-таки выйти из дома. — Опаздываем!

— Засужу-у-у, — выла Юфимия, сжав тощую шейку Феи обеими руками и стукая крохотную волшебницу головой о землю. — За неправомерное колдовство-о-о!..

Фея тем временем пришла в себя и вцепилась в ответ в госпожу жену министра. Крылышки Феи громко затрещали, Фея взлетела, с утробным воем утаскивая Юфимию вверх. Та верещала и дрыгала ногами.

— Прекратить! — грозно вскричал Лесничий, понимая, что и этой жены он сейчас может лишиться, если Фея ее уронит. Он выскочил из дома и вовремя успел подставить ладони — Фея таки не выдержала, уронила Юфимию, и крохотная верещащая женщина приземлилась прямо в руки мужа, отчаянно дрыгая ногами.

— Вы ответите мне за это! — прокричал Лесничий грозно. Юфимия в его ладонях рыдала от пережитых обиды и испуга.

Часы на башне в городе громко и торжественно пробили полдень.

— Мама, мы опоздаем! — заныла из кареты не теряющая надежды выйти за принца Тереза. — Мы точно опоздаем! Ну все, не быть мне принцессой!

— Тех, кто опоздает, — подзудела язвительно Анна, — не пустят на порог. Из-за ворот будешь смотреть на огни в окнах замка и слушать музыку.

— Ась?! — вскричала растрепанная и уставшая белка, проглотив очередную порцию воздуха так жадно, что чуть им не подавилась. — Что значит — не пустят?!

Перед ее мысленным взором с треском захлопнулись ворота в королевский замок, и фужер с пузырящимся шампанским проплыл мимо протянутых отчаянно рук.

— Все из-за тебя! — рыдала капризная Тереза, размазывая парадный макияж. — Это ты опоздала! Это из-за тебя они передрались! Мама теперь мелкая, как комар! Мы вообще никуда не поедем?!

Крохотная Юфимия стенала в руках мужа. Волшебство, как и любое другое, должно было испариться в полночь. А до полночи было еще ох как далеко.

Лесничий был одет кое-как. Он так и не смог разобраться с чулками, выскочил на улицу в одном башмаке, и жена его была слишком маленькой, чтобы помочь ему переодеться.

Фея летала неровно, как подбитый шмель. Одно из ее крылышек было смято и немного поломано, и она старалась починить его при помощи магии, но выходило почему-то не очень.