Рейтинг любви - Ирина Голицына

Далее в моей судьбе были водители автолайнов – Гога и Ян, рекламный агент Козюра, директор швейной фабрики Виктор Федорович. Каждый из этих мужчин старался кормить меня в постели завтраками. Может быть, все они хотели быть голубями, думая, что я – прирожденная голубица? Ау, Иван Иванович, ответьте на мой вопрос!

Софья Чокчок нежно ткнула друга атташе по культуре посольства Испании вилкой в запястье.

– Ой! – крикнул Иван Иванович.

– Вот именно – ой! Слушайте дальше! – обрадовалась депутат из Ростовской области. – Водители Гога и Ян, агент Козюра, директор Виктор Федорович в ходе церемоний завтраков в постель залили меня все вместе взятые сметанным грибным соусом, кетчупом «Чили», глинтвейном «Лапушка», обсыпали сахарной пудрой, тертым миндалем, шоколадом, вывалили на меня скворчащие киевские котлеты и куриные окорочка. Я чувствовала себя то ромовой бабой, то кулинарным полуфабрикатом, то конфеткой «Красная Шапочка».

Софья на секунду замолчала: видно, тресковая корочка вонзилась ей между зубами и причиняет неудобство. Чокчок пыталась выковорить корочку языком.

– А замужем вы были, дорогая? – вкрадчиво спросила доктор психологических наук Визуаль. – Замужество – это проверка людей на зрелость.

– Да, да, да, Иван Иванович! – затрещала снова депутат. – Замуж я вышла по большой любви за летчика-испытателя Владимира Мурова. Встретила мужчину, который снился мне все годы. После первого же знакомства мы очень сильно потянулись друг к другу. Стали ежедневно при встречах дарить друг другу стихи, посвященные яркой пылкой любви. Он сочинял мне (хотя раньше и не писал никогда), я писала ему. О, сколько радости и счастья, Иван Иванович, мы дарили друг другу! И самое главное – муж Владимир не изображал из себя голубя, кормящего из клюва свою голубку. «Завтракам в постель пришел конец!» – мысленно ликовала я. Но брак мой окончился трагически. Не надо плакать, Иван Иванович! Или мне кажется, что вы заплакали?

Жареная икра с подноса улетучивалась с невероятной скоростью. Родриго Гонсалес прекратил свои плотоядные постанывания, перешел на уханья и плохо сдерживаемую отрыжку. Хотя его мучили симптомы сытости, он никак не мог оторваться от барселонского подарка.

– Однажды, когда мой летчик Муров был на военном задании, ранним июльским утром в нашу квартиру раздались семь длинных звонков, – продолжала нескончаемую сагу о личной жизни Софья Чокчок. – Я открыла дверь. На пороге стояли двое мужчин южной национальности в длинных белых фартуках и высоких белых колпаках. «Вай, прелесть! – закричали они одновременно. – Тебя приветствует ресторан „Мцыри“! Завтрак в постель!» Перед мужчинами я увидела громадный полированный столик красного дерева на крепких колесах, уставленный всевозможными яствами.

В глазах у меня потемнело. А вы знаете, Иван Иванович, что это значит для настоящей женщины?.. «Не пущу ни за что!» – решила я и попыталась объяснить пришельцам, что я и завтраки в постель – две вещи несовместимые. Наверное, полчаса мы толкались в дверях: я держала оборону не хуже осаждаемой неприятелем крепости, мужчины из ресторана «Мцыри» неустанно брали меня приступом, подсекая тяжелогруженной тележкой мои колени. В конце концов с проклятиями и криками «Вай! Вуй! Хулиганка!» они ушли и уволокли за собой тележку.

На этом месте мадам Теплоэлектроцентраль начала обсасывать свои жирные пальцы с такими неприличными звуками, что мужчины – Родриго и господин Селедка – инстинктивно встрепенулись. Это немедленно заметила рассказчица и, повысив голос, продолжала:

– Иван Иванович! Сейчас будет самое интересное! Не отвлекайтесь на посторонние шумы!.. Через три дня почтальон принес мне телеграмму. «Не знаю зпт как назвать тебя зпт ехидна, – писал Владимир, – находясь на боевом задании вдали от семейного гнезда я решил порадовать тебя завтраком в постель тчк ты не приняла его потому что у тебя был любовник тчк прощай навсегда тчк тчк тчк я не из тех кто узнает горькую правду последним воскл твой бывший муж истребитель».

В глазах Софья Чокчок появилась слеза. Она готова была выкатиться на хорошо намакияженную щеку депутата: все-таки память о Владимире Муромове еще тревожила душу женщины.

– А дальше, что же было дальше? – немного гнусаво, сдерживая слезу, спросила окружающих Чокчок и сама же через секунду дала исчерпывающий ответ: – Дальше я два раза выходила замуж, у меня было еще несколько возлюбленных, не буду скрывать эту подробность, Иван Иванович, я – честная женщина, и рок, проклятый рок преследовал меня: все мои мужчины хотели буквально втолкнуть в мою постель Елисейские поля.

Уже не помню, сколько раз меня обливали алкогольными и безалкогольными напитками, солили, перчили, перемазывали то маслом от печени трески, то тридцатипроцентной сметаной «Благода». Зато даже во сне помню и могу произнести, как молитву, телефон приемного отделения районной больницы – 333–44–55.

Что я получила от завтраков в постель? Поправилась на пятьдесят три килограмма, ноги мои покрылись броней целлюлита, я навсегда разлюбила растворимый кофе, кофе в зернах, кофе с молоком, кофе с лимоном, кофе с корицей и даже кофе по-турецки. От квашеной капусты я мгновенно покрываюсь аллергической сыпью. Хурма «королек» вызывает у меня тошнотворное чувство гадливости. При слове «шампанское» начинаю непроизвольно плакать. Уж кто-кто, но я-то знаю, как гнусно липнет ночная рубашка к телу, когда на нее вылили полбутылки этой проклятой шипучки, а пробка попала тебе точно между правой и левой бровью!

Родриго Гонсалес с ужасом принялся оглядывать то, что стояло на столе. Губы его начали шевелиться, он словно считал, сколько продуктов-предателей скопилось перед ним одновременно. Зойка попыталась, видя нервное состояние мужа, прервать депутата: стала щелкать пальцами, хмыкать, передвигать тарелки, даже напевать. Но ей не удавалось заставить замолчать воспаленную воспоминаниями Софью Чокчок. Та продолжала:

– Иван Иванович, когда я была в последний раз на приеме у стоматолога, он деликатно заметил: «У вас так дергается лицо и наполняется кровью шея, что я не могу запломбировать вам зуб. Но вполне в моих силах, если хотите, дать направление на ВТЭК, чтобы вам дали группу инвалидности. Хотя бы третью».

Что я могла ответить этому доктору? Что инвалидность приземляет человека? Я решила бороться с завтраками в постель. Вернее, с тем ужасным состоянием, в которое они меня привели.

Мне помогла моя подруга Майя. Мы не виделись с ней лет десять, я даже ее не узнала, встретив у подъезда театра. Стройная, высокая женщина – вот кто окликнул меня. Мы разговорились, и я не постеснялась, поинтересовалась: «Майя, как тебе удается так обалденно выглядеть?» «Секрет, но тебе скажу. Ужинаю при свечах! – таинственно сообщила Майя. – Ты даже представить себе не можешь, как стимулирует жировой обмен, водно-щелочной баланс организма и перестальтику кишечника низкокалорийный ужин при жарко горящих свечах». Тут раздался третий звонок, и неотразимая фигура Майи скрылась в сумерках партера… Ау! Иван Иванович! Вы меня слышите? Вам плохо?