Привычка жить - Вера Колочкова

– Кать, пойди посуду помой! – строгим голосом отдала Женя материнское распоряжение.

– Да ну, мам! Потом помою… – отмахнулась от нее Катька, продолжая нахально разглядывать Диму.

– Катя! Я кому сказала? Ну? Выйди давай! Не понимаешь, что ли?

– Почему это – выйди? – обиженно повернулась к ней Катя. – Я, наоборот, хотела…

– Ну, мало ли чего ты хотела! Давай, давай отсюда…

Катька медленно поднялась из кресла, с лицом равнодушным и одновременно оскорбленным прошла мимо матери. Вскоре послышался и характерный нервно-стервозный звон посуды из кухни – ну что за девчонка, в самом деле! Не мытьем, так катаньем характер свой продемонстрирует…

– Хорошая у вас девочка, Женя… – вежливо улыбнулся ей Дима. – Искренняя такая, все эмоции наружу!

– Ну да… Только возраст опасный для этой искренности… А так ничего. Действительно, хорошая. Так что у вас за новости для меня, Дима? Вы сказали: есть для меня новости…

– Да, Женя, есть. И самые, я думаю, для вас неожиданные. Даже не знаю, с чего и начать…

– Ну, начните как-нибудь. Потом разберемся, что к чему.

– Скажите, Женя… Вам имя Караваев Юрий Григорьевич о чем-нибудь говорит?

– Ну да… Говорит, конечно… А при чем тут…

– Постойте, Женя. Давайте с этого места поподробнее. Кто этот человек – Караваев Юрий Григорьевич?

– Да никто! Ну то есть… Обыкновенный человек, мы работаем вместе! А что?

– Просто работаете, и все? Коллега, значит? И ничего вас с ним больше не связывает?

– Ну, как вам сказать… В общем-то нет, ничего не связывает. А почему, собственно…

– А я вам скажу почему, Женя. Именно этот человек вас и заказал…

– Что?! Что вы сказали? Я не поняла, простите… Как это – заказал?

– Ну, я не могу сказать как, но парня этого, который по ошибке на соседку вашу напал, он для вас нанял.

– Но… Нет, этого просто не может быть! Что вы! Нет, вы ошиблись, наверное! Да что я говорю – точно ошиблись! Это даже смешно, в конце концов! Откуда у вас вдруг такая дурная версия появилась? Вы что? Нет-нет, этого не может быть…

Милиционер Дима сидел, наклонившись вперед и внимательно глядя в ее лицо, молчал, будто пережидая, когда схлынет с нее первое испуганное возмущение. Потом спросил резко:

– У вас были с ним интимные отношения? Или ссора какая-нибудь? Он что, преследовал вас?

– Ой, я не знаю… Вернее, как сказать, не знаю… – опешила Женя от его напора.

– Говорите все как есть, Женя. С самого начала и по порядку. Это очень важно.

– А… А откуда вы узнали… Вам что, этот маньяк сказал, да?

– Нет. Он мне ничего не сказал. Не успел. Он ночью умер, Женя. Вернее, под утро уже. А вот маме своей сказал. Она от него так и не отходила, бедолага. Ну а мама уж мне утром сообщила, как только я в больницу подъехал. Караваев Юрий Григорьевич – их сосед по лестничной площадке. И этот самый сосед, стало быть, и попросил бедного сердечника изобразить из себя маньяка. Один только раз. Специально для вас. Эксклюзивно, так сказать. За вознаграждение, разумеется. Бедный сердечник перед предстоящей операцией очень уж хотел маму свою старенькую хоть с мало-мальскими средствами оставить…

– И… сколько он ему обещал… за меня?

– Немного, Женечка, немного. Всего пятнадцать тысяч. И не долларов, не надейтесь, всего лишь рублей…

– А он что, убить меня хотел, что ли?

– А вот этого я не знаю. В этом бедный сердечник маме не признался. Сказал только: возьми, мол, мама, с соседа нашего деньги. Так и не понял он, видно, что объектом при нападении ошибся. Откуда ему было знать, что вы шубу свою накануне соседке продали? А шуба у вас и впрямь приметная – черная с оранжевым. И рисунок такой яркий – ни с чем не спутаешь. Ваш Юрий Григорьевич хорошо, видимо, ее обрисовал. Вот наш маньяк доморощенный и затаился под лестницей, да стал ждать женщину в такой шубе…

– А вы что теперь, Юру… ну, Юрия Григорьевича Караваева то есть, арестуете, да?

– Не знаю. Одно могу гарантировать – следствие по делу пойдет обычным порядком, то есть в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом. Вот оформим показания старушки мамы, а дальше – все своим чередом.

– А пока что, не оформили? Показания эти?

– Нет. Я как поговорил с ней в коридоре, так сразу рванул к вам. Для выяснения, так сказать, особенностей личности заказчика преступного нападения. Вот и выяснил. Сослуживец, значит. Сослуживец-ревнивец. Так что у вас с ним было, Женя? Служебный роман?

– Да не было у нас никакого романа… – опустив взгляд в ладони, убито проговорила Женя. – Просто… Ну, как бы вам это объяснить…

– Да не надо ничего объяснять! Вы не объясняйте, вы рассказывайте. Говорите все как есть. И не бойтесь ничего. Мы обязательно привлечем его к ответственности за такие дела!

– Так я как раз хочу наоборот… Дима, не надо его привлекать…

– Как это? Вы что, Женя? Вы это серьезно?

– Вполне…

– Погодите… Я вас что-то не понимаю совсем! Человек преднамеренно нанимает другого человека, чтоб он на вас с ножом напал… В лифте… Продумывает все, денег обещает за нападение… А может, и за убийство даже! Вот скажите мне честно – вы газовый баллончик с собой в кармане носите?

– Нет. Нет, конечно.

– То есть если бы вы ему попались, представляете, чем все закончилось?

– Нет-нет… Он не хотел меня убивать… Что вы… Нет, точно не хотел!

– Да откуда вы знаете?!

Дима пружиной подскочил с дивана, нервно заходил по комнате у Жени за спиной. Женя сидела и молчала, виновато опустив голову. И правда – откуда она знает, хотел, не хотел… Никогда нельзя поручиться за другого человека. И тем не менее…

– Понимаете ли, Дима… Я сейчас вам все объясню. Я расскажу все самого начала, как было, ладно? Сейчас соберусь с мыслями и расскажу… Только вы сядьте, пожалуйста. Не ходите у меня за спиной. Я так сосредоточиться не смогу.

– Хорошо. Я сяду. Рассказывайте.

– Я издалека начну, ладно?

Женя снова замолчала, пристально вглядываясь в свои лежащие на коленках тыльной стороной вверх ладони, будто пыталась прочесть на них важную для себя информацию. Потом заговорила тихо:

– Так вот, если издалека… Мне тогда с себя начать надо. Ну, чтоб вы поняли…

– Я пойму, Женя. Рассказывайте.

– Вы знаете, я очень рано замуж вышла – только-только восемнадцать исполнилось. В тот год как раз бабушка умерла, я осталась одна. А муж мой… он вообще-то очень хороший человек. Добрый. Я думаю, он просто тогда пожалел меня. Под крыло свое взял. Мы уже через месяц и поженились… Ну, сами понимаете… А дальше все пошло как-то уж очень гладко. И дети родились, и в материальном плане все было хорошо…

В общем, в этом вся моя жизнь заключалась – дом, дети, муж… Не в том смысле, что любила я его безумно. Нет. Сейчас вот думаю, что и не любила даже. Я просто жила, и все. И не задумывалась – люблю, не люблю… Как вот это растение искусственное – аукуба японская… Ему тоже в этом доме комфортно. Можно не цвести, и не пахнуть, и в поливке не нуждаться, как моя дочь говорит… А потом муж от меня ушел. В один вечер собрал вещи и ушел. К совсем молоденькой девчонке. У них, как потом оказалось, давно уже отношения были, только я не знала ничего. Да и знать не хотела. Не ревновала совсем! Куда пошел, в котором часу вернулся – сроду не отслеживала. Как-то неинтересно мне это было. Я так верила ему и мысли даже не допускала, что он вот так может… А он ушел, как будто враз все отрубил. Я даже не представляла, что такое произошло… Ходила неделю по квартире, как душевнобольная. Или как пьяная. Звоню ему на мобильник, а он рычит только. Дальше, говорит, сама давай. Живи как хочешь. Я растерялась так… Вы простите, что я вам это все в таких подробностях выкладываю! Просто хочу, чтоб вам понятно было, почему я потом…