Спящий красавец - Кира Страйк

в клетке. Потом опустилась в кресло и, не пытаясь разобраться, как это работает, кусая губы, горячо зашептала, глядя прямо в глаза собаки:

– Я не знаю, слышите вы меня, или нет, надеюсь, что да, раз Мальва здесь. Что произошло – спрашивать бессмысленно. Но это – катастрофа. Их надо остановить! Знахарей завтра отправляют в Афлаим. Наши маги не должны пострадать. Сорган не должен успеть заключить этот брак. Чего бы мне это ни стоило, завтра утром я приведу сына в крайнюю к лесу беседку в саду. Умоляю вас, придумайте что-нибудь, у нас остался только один день. – и добавила с отчаянной решимостью, – мы должны отбить Соргана и Крайт.

Конечно, мы услышали её послание.

Глава 24

Облачившись в "бронежилеты", в полной боевой готовности мы ожидали обещанного королевой визита Соргана в беседку сада. Я сжимала в кулаке камень на кожаной верёвке, обмотанной вокруг запястья. Такой же, как тот, который надела мне Афета в первый день знакомства. И который я носила не снимая. Это был амулет, укрывающий от магического поиска. Как только Сорган будет в наших руках – надо будет немедленно одеть камешек ему на шею.

– Мама, куда ты меня тащишь? У меня куча дел, завтра свадьба. Что мы здесь забыли в такую рань?! – крайне раздосадованный Сорган возмущался, но всё-таки шёл за Эммой.

– Сын, ты должен меня выслушать. Хотя бы раз, от начала и до конца. В нашем дворце уже шагу ступить нельзя, чтобы не донесли твоей невестушке и её отцу. Поэтому, поговорим здесь, пока никого нет. Сорган, очнись! Оглянись вокруг, посмотри, что происходит! Ты не похож на себя. Твои распоряжения уничтожают твой дом, твой народ! Как ты допустил, чтобы наших целителей, как стадо дойных коров, угоняли в чужую страну?!

– Они сами виноваты! Это вынужденная мера! Пока они здесь, я не могу чувствовать себя в безопасности.

– О чём ты говоришь?! Ты сам себя сейчас слышишь?!

– Я-то знаю, о чём говорю. Случай на охоте – это покушение. И кроме них никто на это не способен! А вот ты, мама, похоже забыла, кого обязана защищать!

– О, всевышний, верни мне сына. – королева закрыла лицо руками, затем резко опустила их вниз, поднимая глаза, – Ты рушишь всё, что строили твои предки. Сорган, как мне до тебя достучаться?! Не там ты врагов ищешь. Никогда наш народ не пойдёт против тебя. И сейчас из последних сил терпят, надеясь, что их король сумеет за них постоять. Только напрасно, видимо, ждут. Король Сорган больше себе не принадлежит.

– Это невозможно терпеть! Ты опять выносишь мне мозг! Почему я должен жить по чьим-то правилам?! Я – король! Это мой народ, и я буду поступать так, как считаю нужным. И не смей мне указывать!

Пока мы слушали этот спор, хотя какой спор – ссору, всё во мне закипало. А на вот этом вот " Я здесь король" – так просто заклокотало.

– Ах ты ж, гадёныш, смотри, какие мы важные. "Это мой народ", – что хочу, то и делаю. Ишь, нашёл мальчик игрушку – судьбы человеческие. И вообще, ты как с мамой разговариваешь?! – под нос булькала я, от возмущения и гнева забыв, что Сорган "не в себе".

В общем, к концу этой отвратительной сцены, я кипела, как старый советский чайник со свистом. А в беседке Сорган продолжал распаляться и распинать мать.

– Я всё решил, разговор окончен! Снежный, за мной! – рявкнул король и резко повернул в сторону замка.

Снежный, ничтоже сумняшеся, рванул ровно в противоположную сторону, вынуждая короля развернуться на сто восемьдесят градусов, и легко перемахнул через калитку, устремляясь в нашем направлении. Вот этого наш "я-царь", судя по выражению лица, никак не ожидал. На мгновение даже важно пыхтеть перестал. И пошёл вслед за своим котом, рыча и возмущаясь на тему "что за идиотский день сегодня". А что ещё ему оставалось делать?

Грозя всеми карами небесными нашему белоснежному сообщнику, пиная шишки и палки, попадающие под ногу, Сорган приближался к засаде. Я ещё уловила краем глаза, как Сол приготовил свою магическую сеть, как Фета напряжённо затаила дыхание, но в тот момент, когда стало очевидно, что вот-вот он пройдёт мимо, у меня совсем "планка упала". Дальше всё произошло молниеносно, но воспринималось, как в замедленной съёмке. На глаза мне попалась толстая старая, но на вид довольно крепкая ветка.

– Что, Эмма, говоришь "отбить Соргана надо", – я подняла дрын, – ну-таки это завсегда пожалуйста. Получите, – ХРЯСЬ! – распишитесь.

Я сдунула упавшую на глаз прядку и вышла из своего укрытия, отбрасывая обломок всё-таки оказавшейся немного трухлявой палки и обозревая распластавшееся на земле величество. Наклонилась и быстро надела на него амулет укрытия от магического поиска. Слева от меня зашуршали кусты и из них выпал ошарашенный маг с отвисшей челюстью и сетью в руках.

– Ну ты, мать, даёшь, – протянула появившаяся следом ведьма.

– Ну, как-то так. Простите друзья, и ты, дорогой, сорян, – нервы ни к чёрту. Хорошо ещё Элиза не видела. Пакуем клиента, и ходу.

Я подняла тяжёлую царственную ногу в красивом сапоге и уставилась на друзей:

– Эй, в зрительно зале, отомрите. Когти рвать надо!

Друзья вышли из оцепенения, и дело пошло. Подогнали телегу, погрузили Соргана, надёжно упакованного в сеть, и рванули в глубь леса.

Сол гнал Храпа в сторону домика Катерины, где два коня ожидали своих седоков. Я, обернувшись назад, наблюдала, как вихрится по тропе листва, и, словно живые, смыкаются вслед за нами кусты.

– Держит слово Хозяин, – сказала я Фете, смотревшей в том же направлении. – доставай камни, пора иллюзию наводить.

Ведьма достала амулеты, а я, наконец, получила возможность разглядеть вблизи Соргана, всё ещё пребывающего в блаженном бессознании.

В этом состоянии его лицо было расслабленно, не осталось даже намёка на ещё недавно прущую из величества спесь и высокомерие. И знаете, я смотрела на него и не видела, какие там у него соболиные или не очень брови и насколько брутален подбородок. В общем, урониться в восторженный обморок от вида этого и в самом деле красивого мужчины не тянуло. Трогали, цепляли детали – морщинки в уголках глаз, родинка под нижней губой, лёгкая небритость – не успел, видать. (Хотя, в целом, она ему шла)

– Хорошо ещё по макушке попала, – всё-таки не самая слабая кость. Надеюсь, ничего ему там не стрясла, – я легонько погладила наливающуюся гигантскую шишку.

– Прости, пожалуйста, – прошептала ему. Меня глодали запоздалые угрызения совести, – вот дура дурацкая.

Я немного "распеленала" Соргана,