Кого за смертью посылать - Михаил Успенский

— Тогда, — говорит король, — отправляйтесь отсюда прочь к своему отцу, королю Лодегрансу, ибо не хочу я вас больше видеть!

— В таком случае, — отвечает Джиневра, — я отсужу у вас и замок Камелот, и Карлион, и Лондондерри, и Оркнейские острова, и даже Фолклендские, хотя вы о них еще слыхом не слыхивали! Немалыми покажутся вам такие алименты!

Остальное вам объяснит мой адвокат!

Такие неслыханные речи привели короля в великий гнев, и он обратился к Мерлину:

— Напрасно сказал я тебе тогда «Грамерси», ты обманул меня — королева не только не излечилась от бесплодия, но и впала в безумие! Позор тебе!

— Господин, — сказал Мерлин, — напрасно ты гневаешься. Королева прошла курс лечения у лучших лекарей Калифорнии и совершенно готова подарить вам наследника. И дали мы ей все снадобья, какие только можно было закупить за золото и серебро. Но потом ей вздумалось посетить двор тамошнего короля, сэра Президента Республиканского, где принимали ее с великими почестями, которые будут существовать в те времена. О ней говорили и писали не меньше, чем о несчастной принцессе Диане, а сэр Майкл Отмытый Добела даже сложил в ее честь песню, сразу ставшую хитом сезона. Только нравы, порядки и законы, существующие в этом королевстве, настолько отличны от наших, что даже более могучий ум может смутиться. Окружите ее лаской и любовью, и, уверяю вас, все встанет на свои места.

И король успокоился, и простил супруге дерзкие речи, и отпустил ее с миром, велев притом своим рыцарям искать по всем дорогам сэра Адвоката Алиментского, дабы вызвать его на поединок.

Мы же теперь обратимся к королеве Джиневре. Она собрала своих придворных дам, чтобы рассказать им о том, как прекрасно живут женщины в королевстве Президента, и дамы пришли в великий восторг, и постановили завести в Камелоте такие же порядки. Король же тем временем уехал со своими рыцарями в Бенилюкс, чтобы завоевать там все герцогства и графства.

Когда же они вернулись, все в Камелоте было уже устроено по-новому, так что королевский сенешаль сэр Кэй впал в совершенное отчаяние. Дамы скоро объяснили вернувшимся мужьям и возлюбленным, каковы их подлинные права и обязанности. Сколь ни пытался мудрый Мерлин изгнать из королевства злого духа Феминизма, ничего не помогало. Восторжествовало повсюду Правовое Государство.

Отньше доблестный рыцарь не только не осмеливался нанести своей даме поцелуй, но и просто подать руку без того, чтобы его не обвинили в самых низменных и позорных домогательствах и не наложили за то огромный выкуп.

Даже невинная шутка влекла за собой тяжелые последствия и поединки, первой жертвой которых пал известный сэр Дайнадэн-Шутник.

И рыцари ходили по Камелоту молча, ибо дамы наложили на них обет Политической Корректности, по которому нельзя было назвать подлеца подлецом, вора — вором, разбойника — разбойником, ведьму — ведьмой, людоеда — людоедом. И говорили про безумца: «Он неадекватен», и величали главаря разбойничьей шайки «полевым командиром», а саму шайку — «вооруженным формированием», ведьмы стали «народными целительницами», людоеды — «лицами, практикующими каннибализм». Чернолицего арапа отныне называли «афробританцем», и даже самый обычный дурак стал теперь «представителем интеллектуального большинства».

И не мог Артур развестись с супругой без веской причины, потому что адвокаты забрали в королевстве великую силу. И пришел за советом к Мерлину, и Мерлин сказал:

— Клин клином вышибают. Надобно нам найти рыцаря без страха и упрека с тем, чтобы королева в него влюбилась и учинила вам измену при свидетелях. С этим можно выходить против самого лютого адвоката!

— Но, — сказал Артур, — это же будет великою порухой моей супружеской чести! Вряд ли кто из Рыцарей Круглого Стола согласится на такое.

— Не печальтесь, рыцарь будет мнимый, — отвечает Мерлин. — Ехал к вам на службу некий сэр Ланселот Озерный, но не доехал, потому что его похитили феи. Мы воспользуемся его именем, доспехами и грамотами.

— Но, — сказал Артур, — кто же наденет эти доспехи?

И сказал ему Мерлин так:

— Сэр, возвеселитесь духом, ибо у вас нет и не будет причины к унынию. Вы сами и станете совершать все деяния под именем Ланселота. Я с помощью волшебства устрою все так, что вы сможете незримо переноситься из одних доспехов в другие, и дам вам другое лицо и другой голос.

И король Артур согласился, и это было началом конца его королевства, ибо сын его сестры Морриган, злобный выродок Мордред, под видом борьбы за честь своего дяди…

Тут Яр-Тур замолчал и закрылся рукавом. — Ну, ясно, — сказал наконец Жихарь. — На этих волшебников только положись… Поднимаемся, друзья, потопали дальше…

Больше никто ничего не сказал, даже Колобок.

Жихарь вспомнил о давней встрече с мрачной и прекрасной сестрой Яр-Тура, и его передернуло от давнего стыда и сиюминутного ужаса.

Ход сделался еще уже и ниже. Жихарь, как ни пригибался, стал все чаще задевать за своды, а потом сообразил, что движется вприпрыжку…

— Стой, — велел он. — Что-то не так…

— Легко иди, как верхом скачи, — сказал замыкающий Сочиняй.

— Земля совсем утрачивает власть над нами, скоро ее сила уравновесится с лунной, — предположил Лю Седьмой.

— Понял! — закричал Жихарь. — Помнишь, братка, как мы с тобой наелись перелет-травы и ноги более не трудили?

Через несколько шагов он почувствовал, что тело совсем утратило вес.

— Делай как я! — с этими словами богатырь нырнул вперед, оттолкнулся руками от стенок и полетел дальше.

— Осторожно! — вопил Колобок. — У тебя навыка нет!

Но Жихарь, а за ним и остальные побратимы вдруг позабыли про все на свете, превратившись в легкодумных озорников, несущихся с ледяной горки к обрыву.

Любое касание бросало тело то на пол, то на стенку, то на потолок, но правила движения выработались сами собой.

— Р-разойдись — зашибу! — предупреждал богатырь всех возможных встречных.

Колобок перебрался к нему на загривок, чтобы свет фонарика видели остальные.

— За Камелот! За добрую старую Англию! — вторил богатырю Яр-Тур.

— Вань-суй! Вань-вань-суй! — распевал Лю Седьмой.

— Ёкаргана! — визжал Сочиняй-хан. Он попытался перегнать для начала Бедного Монаха, но ход был слишком тесный.

Полет все ускорялся, и Жихарь даже придумал, вернувшись домой, соорудить для сына с товарищами похожую забаву: надолбить из бревен желобов да пустить по желобам воду, да на эту водяную горку забираться и стремительно скользить, упадая под конец в пруд, чтобы вышло много крику и радости…

Потом все повторилось в обратном порядке — ход расширился, ноги стали потихоньку тяжелеть.

Наконец впереди показалась такая же, как на входе в землянку, дверь, только распахнутая.

В проем полезли все четверо, слегка придавив Гомункула.

Внизу лежала Луна — такого же бледно-голубого цвета, какой видится с земли.

Луна была усыпана камнями и скалами, холодными даже на вид. Побратимы глядели на нее словно с крыши терема.

— Высоковато, — сказал сплюснутый Колобок.

— Аркан имеем, — нашелся Сочиняй, снял с плеча моток сплетенной неведомо из чего веревки. Тот конец, который с петлей, он сбросил вниз, а другой пропустил в дверную скобу и привязал хитрым узлом. Потом отодвинул плечом Жихаря и начал спускаться так ловко, словно был горным, а не степным жителем. Остальные наблюдали. Сочиняй достиг каменистой проверхности, подпрыгнул выше своего роста, медленно опустился, огляделся, выбрал торчащий, словно палец, камень, обернул вокруг камня петлю, затянул и без труда опрокинул камень набок, чтобы аркан не соскользнул.

— По одной ходи! — предложил он. Наконец четверо людей и один Гомункул оказались на Луне и сразу принялись совершать огромные прыжки и даже кувыркаться.

— Дураки, ноги поломаете! — строжился Колобок.

Небо над ними было совсем черное, звезды с горошину, а вместо Луны в нем висел голубой с зеленым кубарь.

— Это наша земля, — сказал Лю Седьмой. — Странно, ведь земля квадратная, а небо круглое… Неужели совершенномудрые ошибались? Поверят ли этому ученые мужи из Отделения четырех дверей при Университете сынов отечества? Не лишат ли меня звания Мужа обширных познаний?

— Хорошо-то на Луне как! — сказал Жихарь. — Знали бы люди, как тут легко живется, так давно бы перебрались сюда…

— А вы заметили, сэр брат, что мы, совершая воистину молодецкие прыжки, не поднимаем пыли?

Богатырь удивленно поглядел под ноги. Действительно, — следы в толстом слое пыли отпечатывались явственно, а сама пыль не клубилась, лежала на месте…

— Значит, здесь нет воздуха, — упавшим голосом сказал Лю. — Значит, мы еще там, в подземном ходе, задохнулись…

— Глупости, — недовольно сказал Колобок. — Тогда бы на вас было страшно смотреть, вас бы раздуло изнутри, словно глубоководных рыб, поднятых на поверхность.