Цена моей нелюбви. Я тебя верну (СИ) - Вера Шторм

таял. Нет, не скажу, что полностью. Альпарслан сам по себе холодный, характер такой у него… Не умеет проявлять чувства и ласково обращаться. Даже сейчас… я вижу, что ему не по душе откровения. Но он заставляет себя сказать все как есть.

— Влюбился? — Я не скрываю усмешки. — Женился ты точно не по большой любви ко мне. Хотя я думала иначе… Всё-таки я наивна, несмотря на то, что давно большая девочка.

— Влюбился, — пропустив мимо ушей мои другие слова, серьёзно отвечает Альпарслан. — Лариса всего лишь дочь отцовского друга. До недавних пор они были хорошими партнёрами. Но потом что-то пошло не так. После того, как провалилось несколько проектов подряд, его компания начала видеть в нас сильнейших конкурентов. Появилась куча подводных камней. Но, сука, они нашли, за что зацепиться. Давид сильно накосячил, и тем самым подставил всех. И вашу семью, и нашу. Плевать я хотел тогда на деньги, на компанию, но выбраться из дерьма надо было так, чтобы никто не пострадал. Правда… увидев, как себя сейчас ведёт Давид, и поняв, что он за полтора года ничуть не изменился и наступает на те же грабли, я начал сомневаться в своем решении. А точнее, Дарина, жалеть я начал ещё тогда, когда Руслан меня подставил. Я же дом купил. Планировал с тобой поговорить… Объясниться. Но ты от меня сбежала, а Абрамов перекрыл пути общения. Наверное, все было бы иначе, найди я возможность все тебе рассказать. Но не получилось. Руслан сдал меня Гейдаровым.

— Ты хотел меня спрятать? — Я не отвожу взгляда от Альпарслана, который залпом выпивает стакан воды. — Вот видишь, в итоге ты приходишь к тому же выводу, что и я… Мог просто все рассказать. Я бы поняла и пошла бы жить в тот дом… Голову наружу не высунула бы. Но увы…

— Дарин, знаешь, не до этого тогда было. Я лишь старался разгрести заварившуюся кашу. Понадобилось немало времени, чтобы адекватно проанализировать ситуацию, в которой мы с каждым днём увязали все глубже и глубже… В первое время я просто хотел придушить Давида. Потому что я ему сотни раз повторял… Неоднократно говорил, чтобы держался как можно дальше от Ларисы.

Давид и Лариса? А это ещё что? Слова Альпа вгоняют меня в ступор.

— Не поняла. Как связан мой брат с этой… девицей?

— Они вместе, — усмехается он. — До сих пор. Несмотря на то, как Гейдарова подставила Давида… Он вернулся к ней, Дарина. И… добром это точно не кончится.

— Почему же тогда она говорила, что с тобой… в отношениях? Почему сказала, что беременна от тебя? — не выдерживаю я и закидываю его вопросами.

— Возможно, действительно была беременна, — раздражённо бросает Альп.

Глава 21

Я вопросительно выгибаю бровь от неоднозначности слов Альпарслана.

— Не от меня, Дарина, — тут же продолжает он. — Я к ней и близко не приближался. От Давида. Но, судя по тому, что ребенка она так и не родила, значит… сделала аборт. Она не тот человек, который будет ограничивать себя в путешествиях, развлечениях, тусовках… Роди она ребенка, вынужденно должна была бы уделять ему время. А это совсем не в ее репертуаре. Даже если найдёт хорошую няньку… все равно будет некое препятствие. Да и Давид ещё сопляк, — добавляет он, поморщившись. — Безмозглый сопляк.

Наверное, скажи Альп эту фразу про моего брата ещё пару лет назад, будучи в браке со мной… я бы на него разозлилась. Однако не сейчас. Интуиция подсказывает, что Альпарслан не врёт. Да и его взгляд, полный тоски и сожаления… немного смягчает меня. Тем не менее забыть, что произошло со мной из-за Ларисы, невозможно.

— Она сказала, что беременна именно от тебя, — парирую в ответ. — Да и в интернете появлялись ваши фотографии… Твои и ее. А не с Давидом.

Альп невесело усмехается. Он смотрит на меня исподлобья, вероятно, пытаясь что-то донести. Я же выдерживаю его пристальный взгляд, желая сегодня узнать всю правду. Пусть уже в голове наконец сложится пазл, даже если от этого мне не станет легче. На самом деле, скорее всего, после сказанного ничего не изменится, но раз я сюда пришла… готова выслушать все от а до я.

— Это были не мои фотографии, — хмуро выдает он. — А очень хорошо выполненная работа журналистов, Дарина. Ты помнишь, как мы с тобой выбирали свадебное платье?

Помню я все. Альп изначально сказал, что терпеть не может ходить по магазинам и что-то искать. Но когда я попросила его сходить со мной, дабы выбрать платье, которое понравится не только мне, но и ему самому… согласился, хотя я видела, в его глазах нежелание.

— Я терпеть это дело не могу. Ты же прекрасно знаешь мой характер.

— Про меня писали всякие гадости, Альпарслан. И ты закрывал на это глаза, — говорю настолько безэмоционально, что сама удивляюсь. Впрочем, чего уж злиться? Все осталось в прошлом. Главное, чтобы сейчас ко мне не лезли, не трогали.

— Да кто сказал, что я закрывал глаза, Дарина? — со злостью выдает он. — Все новости исчезали сразу же, едва я о них узнавал. Но у Гейдаровой много связей, как и у Давида. Он всю жизнь использовал имя вашего отца и творил что в голову взбредёт. Ты думаешь, он белый и пушистый? Нет, Дарина. Все, что болтали о тебе люди, нужно было в первую очередь твоему брату. Вот и он договаривался каждый раз с разными журналистами. — Альп качает головой, цедя сквозь стиснутые зубы что-то невнятное. — А Лариса просто нащупала мое слабое место…

Выдохнув, Альп оглядывается по сторонам. Не могу не заметить, как он сжимает кулаки и как на его лице ходят желваки.

— Какое слабое место?

— Ты, — слишком резко отвечает он, вновь смотря на меня. Не моргает. Поднявшись, идёт ко мне, садится рядом. — Она прекрасно знала, что я буду думать о тебе и не сконцентрируюсь на проблемах. Вот и добивала.

Я поворачиваюсь вполоборота, чтобы понять, что он задумал. Но едва Альп садится рядом, как обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Прижимается губами к моему лбу. На какое-то мгновение я цепенею, не сразу понимая, как реагировать.

— Она знала… Была уверена, что я тебя не отпущу. Ее братья, ее отец… Они настоящие психопаты. Пусть поняли мы это не сразу. А она сама… вообще с катушек слетела. Её место в психиатрической больнице.

Не знаю, что я сейчас чувствую на самом деле. Отстраняться от Альпарслана не хочется, потому что в его объятиях тепло.