Королевство теней - Барбара Эрскин

Грант задумался и замолчал.

– Если здесь есть нефть, то неважно, кто именно владеет Данкерном: эти проходимцы все равно добьются своего. – Он взял стакан Нейла и опять наполнил его.

– Возможно, но если нефтяная компания уже владеет землей, где хочет начать бурение, то у нас гораздо меньше шансов остановить их. Если же земля принадлежит одной – семье в течение нескольких веков...

– Семьсот пятьдесят лет.

– Так долго? – удивился Нейл. – А если мы уговорим Клер Ройленд выступить против разработок, тогда нам легче будет привлечь на свою сторону общественное мнение: и в Англии, и в Эдинбурге, и в Глазго люди любят романтические трагедии, а нам нужна их поддержка, на этих скалах есть редкие растения, животные и птицы, которым угрожают последствия добычи нефти – все это даст нам реальный шанс спасти это место.

Позднее Нейл отправился на развалины замка – посмотреть, как туман медленно вползает с моря на берег. Камни равнодушно лежали под тусклым солнцем; на этот раз он не услышал никакого эхо. Он представил себе Клер такой, как он видел ее: волосы развеваются на ветру, высокие каблуки вязнут во влажной земле. Странно, что она была здесь как дома, подумал он; печальная и прекрасная, как этот замок. Если бы она сбросила эти дурацкие туфли, он мог бы даже посочувствовать ей. Он нахмурился. Неужели Кэтлин права и это уже превратилось в личную месть? Кэтлин осталась в Эдинбурге – у нее были там выступления в клубе. В любом случае Нейл не хотел, чтобы она была здесь с ним: она всегда как бы вставала между ним и природой; ненамеренно отвлекала его, вносила диссонанс в покой и гармонию окружающей местности, частью которой он себя ощущал. Несмотря на ее народные одежды и простые манеры, она была истинно городским жителем – утонченной красивой черноволосой женщиной, похожей на пантеру, которая была бы чужеродным существом здесь в Данкерне, словно райская птица в стае диких гусей.

Нейл поднялся на башню и долго смотрел на море, чувствуя, как сила ветра и волн передается ему. Боже правый, он обязательно должен спасти это место!

– Что со мной происходит, Зак? Я схожу с ума? Я ничего не понимаю. Я с детства страдаю клаустрофобией, но чтобы так! В «Харродс»! На глазах у сотен людей! Как глупо! – Клер на секунду закрыла лицо руками, потом выпрямилась и посмотрела на него. – Что со мной? – прошептала она.

Зак уселся в кресло и вытянул перед собой ноги.

– Ничего. Люди часто испытывают подобное, находясь в толпе. Ты ищешь что-то странное в совершенно обычной реакции. Успокойся.

– Успокойся! Как я могу успокоиться? Единственное, что мне помогало, была медитация, а ты запретил мне ею заниматься!

Он смущенно посмотрел на нее.

– Я размышлял об этом, Клер.

– И?

– И теперь я еще больше убежден, что ты должна это прекратить, Я говорил о тебе с одним человеком, который разбирается в таких явлениях. Он согласился, что твой подход к этому упражнению неверен, плох для тебя, слишком опасен. Я все же убежден, что медитация могла бы помочь тебе, Клер, но не такая, поверь мне.

– Зак? – Она вдруг села рядом с ним. – Кошмары, клаустрофобия. Они имеют какое-то отношение к Изабель? Они взаимосвязаны?

Он нахмурился.

– Я не знаю, Клер. У каждого бывают ночные кошмары – в них воплощаются внутренние страхи и неосознанные переживания человека...

– Неужели мои невидимые переживания такие ужасные?

– Только для тебя, Клер. Но теперь ты ясно их видишь, и это уже хорошо. Постепенно все пройдет. Медитация, настоящая медитация, та, которую ты считаешь утомительной, может тебе помочь. – Зак с трудом подбирал слова.

Глядя на него, Клер вдруг почувствовала, что ей его жаль – он явно был не в своей тарелке: она взвалила на него груз своих проблем. То, что раньше для него было простым упражнением без всяких осложнений, вдруг оказалось мучительным. Он больше не мог ей помочь и был напуган тем, что началось с его подачи.

Клер отвернулась от него: ей надо бы сказать, чтобы он ушел, сказать, что все кончено, пообещать, что она не будет больше искушать судьбу, заглядывая в прошлое. Она будет жить своей жизнью. Но Зак в какой-то мере был ее единственным советчиком.

– Скажи мне одну вещь, Зак. – Она повернулась к нему, ее лицо было спокойным. – Я общалась с душами умерших?

– Думаю, ты на пути к этому. – Он отвел взгляд.

– Ты считаешь, что я – что-то вроде медиума?

– Возможно.

– И ты думаешь, что Изабель причинит мне зло, если я буду продолжать контактировать с ней? – Клер сжала руки в кулаки.

– Она кажется очень сильной личностью...

– Более сильной, чем я, ты хочешь сказать, – задумчиво произнесла Клер.

– Я этого не сказал...

– Но ты это имел в виду.

– Послушай, Клер. Это безумие. – Он вздохнул. – Я не могу давать тебе советы. Я сказал, что думаю. Я сказал, что этим опасно заниматься. Тебе надо все прекратить, но заставить тебя я не могу. Я только прошу, чтобы ты помнила о моем предупреждении. Может оказаться, что ты действительно общаешься с духами, а может быть, ты только создаешь определенные мыслеформы. Но и то и другое опасно для тебя!

– А ты уверен, что это не ты сходишь с ума, Зак? – Она грустно улыбнулась, тряхнув головой. – Все это может оказаться абсолютной глупостью, ведь может? Нельзя же сотворить реальных людей из фантазий? И фантазии не могут причинить вреда!

– Не могут? – Он добродушно улыбнулся и встал. – Будем надеяться, что нет. – Он протянул ей руки. – Что бы я ни говорил, ты сделаешь по-своему. Будь осторожна, Клер. Мне пора, я должен успеть на поезд. Ты знаешь, где меня найти, если я буду нужен. Я буду о тебе вспоминать, хорошо?

– Хорошо. – Она грустно улыбнулась. Вот и все. Он ушел и оставил ее одну. Они оба знали, что она не позвонит ему.

Клер инстинктивно чувствовала, что ей надо поехать в Данкерн. Возможно, там она скорее найдет ответы на свои вопросы. Она очень хотела оказаться там, почувствовать ветер на своем лице, услышать крики морских птиц, ощутить брызги Северного моря у себя на губах. Там она найдет покой.

Клер даже не задумывалась о том, какую опасность для Данкерна представляют нефтяные разработки: для нее этот вопрос был закрыт, когда она послала письмо Алеку Митчисону.

В четверг она позвонила и предупредила Джека Гранта.

– Я приеду в Данкерн на следующей неделе. Приготовьте мне комнату на несколько дней, мы сможем обсудить обстановку, выработать наши планы на будущее.

Он не мог отказаться принять ее, но положив трубку, Клер еще долго в задумчивости сидела у телефона: ей показалось, или она на самом деле услышала некоторую враждебность в его голосе? Она пожала плечами: ей всегда нравился Джек Грант, и мысль о том, что он будет рядом в гостинице, когда она пойдет в замок, успокаивала ее. А в замок она должна пойти. В этом она была уверена.