Якут - Сергей Калашников

Не долго думая, я нарисовал молоток. В профиль.

Эти изображения одно над другим нанёс на доску, выжигая калёным железом. Получилось чёрным по белому. Только рыбы сделал белым по чёрному. Сверху покрыл прозрачным лаком, получившимся у нас из каменноугольной смолы. Он медленно сохнет, но уж схватится, так схватится.

Повесил своё творение на стену и залюбовался. Душевно вышло. Этот вечер я рассказывал своим товарищам о геральдике. Несмотря на скудность познаний, разговор получился интересный. Понятие животного — защитника рода — у моих современников постоянно на слуху, а представление об иерархии вообще впитано с молоком матери, так что это построение оказалось для всех прозрачным и очевидным.

Ребята и для себя гербы придумали. У того, что родич Кима, пятым пунктом встала белка. А у других — его однонаслежцев, хе-хе, белка встала тоже на пятую позицию, зато добавилась и шестая, снегирь и евражка… ну, это вроде суслика зверёк. Одним словом, был у нас и досуг, и даже кое-какие забавы. Гербами вот обзавелись. Приятно.

* * *

Приближалась пора нам с Айтал отправляться в отпуск. Вообще-то на летний период многим из нас предстояли поездки — планов было громадьё. Однако для меня на первое место выходили поиски легирующих прибавок. Имею ввиду — полиметаллических руд. Свербит, свербит меня одно сомнение. Ведь в рецептуре стали, что пустил я на кавалерийские шашки, были «камешки» в которых я подозревал наличие кобальта. И никеля. И меди.

Полезность никеля сомнений не вызывает, но про легирование стали медью или кобальтом слыхивать мне не приходилось. Ну да, так или иначе, нужно будет разной руды наковырять. Нет, не подумайте, что я сам собираюсь это проделать. Помощнички всяко в те места отправятся, вот пускай и привезут согласно образцам. Заодно узнаю, как они умеют разбирать то, что сами накарябали, выслушивая наши с Айтал объяснения насчет того, где мы это находили.

Глава 16. По сусалу

Весна в наших краях, это время, когда всё ещё лежит снег. Моё семейство в этом году решило съездить к морю. Прямо по снегу. На лыжах и нартах с собачьей упряжкой. Дело в том, что особо уж крепкие морозы больше не вернутся, а просто холода — это обычное дело. Мой старший — Тургун — время от времени бежит сам рядом с санями. Но не подолгу. Он далеко не сравнялся силами со взрослым человеком. Поэтому частенько устраивается рядом с братишкой, чтобы передохнуть. В эти периоды мы подвигаемся заметно быстрее. Я иду впереди, а жена замыкает процессию, поглядывает за тем, чтобы младший не выпал и не остался сзади. С него станется.

Первую полусотню километров от нашего дома на север вдоль речки до самого Селенняха мы преодолели за день — тут накатанная нашими санями дорога, по которой недавно ходили за новой порцией угля. Но этот благоустроенный по местным меркам тракт повернул направо, к Индигирке, а нам нужно было прямо, на южный берег Моря Лаптевых.

Невысокие возвышенности, окаймляющие долину Селенняха с севера, мы преодолели буквально за пару дней, и оказались на равнине, состоящей из множества слабонаклонных плоскостей. Сейчас под снегом поверхность выглядела ровной и скучной. Древесная растительность сначала поредела, а потом и вовсе сошла на нет. Стланики тоже перестали встречаться, и стало совсем скучно. Зато голые каменные поверхности, то там, то тут выглядывали из под белого покрывала. Местность повышалась, и по обе стороны нашего пути всё чётче обозначались горы — покатые гребни. То есть — сходящиеся наклонные поверхности переходящие друг в друга резким изломом.

Палатка, которую мы ставили для ночлега, обогревалась керосинкой. Точнее — соляровкой, которая, перед тем как разгореться, требует некоторого прогрева фитиля пламенем свечи. Фитиль кирпичный — из обожженной глины. Он довольно массивен, но даёт ровное короткое пламя, позволяющее вскипятить чайник или сварить похлёбку. Как регулировать интенсивность горения я не придумал.

Мы никуда не спешим, и не охотимся потому, что дичи на этих пустынных просторах не видно. Летом тут должно быть царство мхов и голого камня, а пока — ледяное безмолвие, столь выпукло описанное Джеком Лондоном. Тихая погода и яркое солнце — чудесные дни. Ночные заморозки невелики: на мою оценку не больше двадцати градусов под утро.

Кстати, про утро. Сегодня сыновья сворачивали палатку без нашей помощи, а мы поздновато вмешались. Потратили немало времени, на то, чтобы выпутать младшего — он как-то умудрился влезть между полотнищами двойного пола. Способный мальчуган у нас растёт.

Три заметных речки перешли по льду и двинулись вдоль четвёртой, текущей с севера. Её долина ровнее, чем спускающиеся к замёрзшему руслу склоны. Торчащих камней, обнажённых откосов и обрывов вокруг стало больше, а стоянки наши — длительней.

Сыновья под присмотром жены копают снег в тех местах, которые я им указываю, а сам я молотком отбиваю то там, то тут интересующие меня образцы. Кажется, в этот раз мы недалеко уйдем. По всем признакам поблизости имеются выходы полиметаллической руды. Пусть и ожидаются в ней опять кобальт, никель, медь — те же элементы, что и разведанные мною на Бытынтае, но это уже другая композиция.

Собственно, началось всё с того, что кто-то из наших учеников назвал речку, на которой мы поставили свою юрту, Берелехом. Память мгновенно сработала — это название с карт, составленных более чем через триста лет тому вперёд, послужило спусковым механизмом. Да, не всё вспоминается одинаково легко, но тут геологическое прошлое вздыбилось в голове, и меня потянуло на север. Туда, где раньше располагался населённый пункт Депутатский.

Я намеревался пройти через это место горными долинами, сориентироваться на местности, запомнить приметы, чтобы потом спокойно и обстоятельно спланировать действия по освоению богатств тамошних недр. Но, увы, придётся умерить аппетиты. У меня нет столько людей, чтобы заняться этим прямо сейчас. Особенно, в связи с обнаружением примерно в восьмидесяти километрах от устья Берелеха того, за чем собирался аж на Бытантай.

Одним словом, нарту мы нагрузили до предела — собачки тянули её с натугой и ни о чём, кроме возвращения речи не шло. А море? Хе-хе. Да пошутил я. Тысячи километров через ледяную пустыню с маленькими детьми даже такие непоседы как мы с Айтал преодолевать не станем. Мы и с начала-то планировали пройти не больше пяти сотен, а уж потом собирались вернуться. Но в результате и двухсот не прошли.

Как я Вас! Хе-хе. Однако якут не совсем глупый.

* * *

Пока лежал снег, мы сходили за рудой гужевым обозом в чисто мужской компании. Кроме трёх наших саней, ещё трое нарт с оленьими упряжками и каюрами нам выделил Ивул. Для большего количества не хватало людей. У него маленький род, а тут еще наступило горячее время — животные вообще чаще всего телятся по весне. Ну да будет ещё осень. Эвенки планируют перейти выше по Берелеху и оставаться там всё лето, а потом оттянутся к западу — и всё это для того, чтобы держаться неподалеку от нас.

Хорошо, когда лад с соседями. Да и как ему не быть, когда стального инструмента и всякой утвари на подарки мы не жалели. Так что летом помощники на нашу стройку обязательно придут.

Семейство же наше ненадолго разделится. Жена сказала, что должна побыть дома, это, имеется ввиду, прямо тут. Так что, ясное дело, третьего ребёнка нужно ждать ближайшей зимой. Как раз трёхлетний промежуток обозначился после второго сына. А нас с Тургуном ждет и дальняя дорога, и, возможно, казённый дом. Пять лет парню — мужчина. Почти. Нам стоит поторопиться, чтобы обернуться до вскрытия рек, потому отправляемся верхами. Три лошадки — по одной на путника и идущая под вьюком — это как раз и есть всё конное поголовье нашего стойбища.

* * *

До Адычи мы добрались за четыре дня. Сын, оказав почести бабушке и прабабушке, присоединился к мужчинам и чинно присутствовал при беседе, не раскрывая рта. Семейных новостей много. Средняя сестра моей супруги родила дочку. Живёт она в Верхоянске замужем за одним из приказчиков Никодима. Младшая как раз недавно обрела спутника жизни. Парень из якутов, из рода, живущего много южнее. Собираются отделяться от родни и перебираться на восток. Как раз к нашему новому «промышленному району». Она ведь бывала в тех местах и поглядела на них. Одна из долин неподалеку от прохода через западный отрог ей очень понравилась. Так что поедут, как снег сойдёт, вдвоём поглядят.

В остальном же — всё, как обычно. Латунные тросики на тетивы делают и «самоварные» двигатели. Арбалеты им Тускул присылает уже готовые — у него, считай, специализированное производство. А мужчины дорого их продают. Подумывают о том, чтобы взять учеников, а то дом пустеет — разлетелись дочки.

Кстати, сталь для обиходного инвентаря получают от Элляя, а цинк — из Батагая. Помаленьку образуется специализация и даже сформировалось что-то вроде доставочной сети через купеческих приказчиков, снующих между магазинами.