Не такие, как все - Татьяна Минасян

— Ну не собираемся же мы всю жизнь по подъездам да по лесам тискаться, — тоже волнуясь, а оттого сбиваясь на развязный тон, отозвался Марк. Илона вновь недовольно фыркнула:

— По лесам и подъездам? Можно подумать, мы никогда друг у друга дома не были!

— Это другое, — все еще нервничая, но явно не собираясь отступать, продолжил ее друг. — Я никогда не знаю, сколько ты у меня проживешь и когда решишь вернуться к себе… Это ты вроде как в гостях у меня, а я тебе предлагаю насовсем ко мне переехать. Навсегда.

Илона молчала. А Борис, проклиная все на свете, чутко прислушивался к каждому ее вздоху, гадая про себя, расскажет она Марку всю правду о себе или нет. Если расскажет сейчас, не поставив в известность Макеева, не оберется неприятностей — особенно, если Марк испугается и прекратит с ней все отношения, став потенциально опасным для стаи человеком. Такое уже случалось и не раз: жили в Выборге мужчины и женщины, когда-то познакомившиеся и подружившиеся с вервольфами, а потом, узнав о своих немного странноватых друзьях всю правду, приложивших все силы, чтобы навсегда о них забыть. И хотя обычно это удавалось им очень хорошо, и Филипп, и охотники считали, что они в любой момент могут проболтаться о существовании вервольфов другим людям. Это, пожалуй, был единственный случай, когда мнение оборотней и их врагов полностью совпадало.

— Марк, — заговорила, тем временем, Илона, — скажи, для чего тебе это нужно?

— Я тебя люблю, — ответил он просто и, чуть помолчав, добавил. — Может быть, тебе, чтобы жить со мной, нужен официальный статус? Тогда выходи за меня замуж!

— Ты действительно этого хочешь?

— Да. Скажи, ты согласна?

Илона едва слышно всхлипнула:

— Марк… Ты же знаешь… Я говорила тебе, что у меня не может быть детей.

— Это не важно. Захотим ребенка — его можно будет усыновить.

— Да, но… Что, если это не единственная проблема?

— А что еще не так? Если хочешь, я готов бросить курить. И ты сможешь, когда захочешь, навещать свою бабушку. Хотя мы могли бы и вместе к ней ездить, я тебе уже говорил… Или, может быть, ты боишься, что на тебя на работе будут косо смотреть? Так это ты зря, это никто даже не посмеет!..

— Нет, Марк, дело не в этом, — голос Илоны так явственно дрожал, что Борису было непонятно, почему сидящий рядом с ней человек этого не замечает. — Дело в том, что… — она сделала паузу и вдруг быстро закончила. — Мы с тобой можем не сойтись характерами, вот. Поэтому мне надо подумать. Не торопи меня, пожалуйста.

— Что ж, если хочешь подумать — конечно, — неохотно пробормотал Марк, и в яму к Борису неожиданно приземлился смятый окурок.

— Вот только не надо на меня обижаться, — жестко произнесла Илона, поднимаясь с камня. — Ты, наверное, считаешь, что я теперь должна скакать от радости, что мне, наконец, сделали предложение, но это вовсе не так!

— Да с чего ты взяла, что я так думаю? — вспыхнул Марк и тоже вскочил на ноги.

— А то я не знаю, как вы, мужики на это смотрите!

— А на тебе что, уже многие мужики хотели жениться?

— На мне нет, зато на моих знакомых…

— Ах, вот оно что! Ты, значит, судишь о нас по разговорам своих подруг!

— Да, я вообще стараюсь учиться на чужих ошибках! Своих, знаешь ли, уже слишком много насовершала.

Парень с девушкой, еще недавно нежно обнимавшие друг друга, теперь стояли лицом к лицу, готовые окончательно разругаться. Марк в сердцах плюнул на землю и нагнулся за валяющейся на земле пустой корзинкой.

— Правду все-таки говорят, что все бабы — дуры, — пробурчал он себе под нос — достаточно громко, чтобы Илона его услышала.

— Значит, и я тоже? — тоном, не предвещающим Марку ничего хорошего, спросила Илона. "Знал бы он, кто она на самом деле! — усмехнулся про себя Борис, по-мужски сочувствуя этому молодому человеку, но в то же время и злясь на него, за то, что тот не мог поладить с членом его стаи. — Тогда, небось, не рискнул бы так с ней разговаривать".

— А причем здесь ты? — неожиданно бодрым голосом произнес молодой человек. — Я же сказал "все бабы", а не "все женщины".

Над поляной снова повисло молчание, вскоре, впрочем, нарушенное довольным смешком девушки-оборотня.

— Вот, значит, на кого вы, мужики, нас разделяете! — хихикнула она, и до Бориса опять донеслись звуки отчаянных поцелуев.

Глава V

"Куда катится этот мир? — вопрошал себя Дымков, выбираясь из ямы и чутко прислушиваясь к удаляющимся шагам покинувшей, наконец, поляну влюбленной пары. — В целом лесу порядочному вервольфу уединиться негде! Куда не сунься — обязательно наткнешься на кого-нибудь из своих!"

От его недавнего приподнятого настроения и чувства свободы не осталось и следа. Вместо них пришло понимание: все это — иллюзия, все разговоры о преимуществах и новых возможностях — всего лишь утешение для новичков. Нет у вервольфов никаких преимуществ, потому что за все эти якобы положительные стороны их жизни приходится каждое полнолуние платить слишком высокую цену. И сколько бы они не изображали из себя оптимистов, достаточно любого мало-мальски серьезного разговора, и сразу же станет понятно, что все это — наносное, внешнее. Взять вон хотя бы Илону: даже она, единственная женщина в их стае, кто не распускает себя и тщательно следит за своей внешностью, красавица, которую так и жрут глазами все встречные мужчины, успешная карьеристка и приятная в общении душа любой компании все равно никогда не будет счастлива со своим любимым. Потому что быть счастливой, скрывая от него свою самую главную тайну, слишком тяжело, а открыться и жить, постоянно опасаясь, что тебя бросят, и вовсе невозможно. Не говоря уже о еще более сильном и навязчивом страхе, что в полнолуние он окажется рядом с тобой и погибнет или станет таким, как ты, и никогда тебе этого не простит.

Нет уж, если у него, Бориса, и возникали иногда мысли о том, чтобы жить вместе с Людмилой, сейчас он окончательно убедился, что поступать так ему нельзя. Да, Люда все о нем знает и ничего не боится, и в принципе они с ней могли бы завести детей — это женщины-вервольфы, если и забеременеют, то первое же полнолуние, выворачивающее их организм наизнанку, избавит их от ребенка, а у мужчин таких проблем нет. Но все равно иметь семью для него чересчур рискованно. И вообще, хватит уже болтаться в этой чаще, подслушивать чужие разговоры и жаловаться самому себе на судьбу, пора возвращаться домой и искать новенького!

Он потянулся и вприпрыжку побежал обратно к дороге, без труда ориентируясь в лесных зарослях и выбирая правильный путь по своим собственным следам. Лес вокруг него становился все реже, а тропинки — все шире, и Борис уже приготовился превращаться, как вдруг лесная тишина взорвалась пронзительным женским криком. И раздался он с той стороны, куда ушли Илона и Марк.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});