Настоящая принцесса и Наследство Колдуна - Александра Егорушкина

— Не хочет Бабушка никакой магии. Просила придти нас с тобой.

Лиза покорно кивнула, стараясь не стучать зубами. Потом дрожащим голосом спросила:

— А… а чудо — это… это не яблоко?

— Мы с Инго тоже об этом подумали, я его уже разбудил, — отозвался Филин. — У нас осталось совсем мало времени на то, чтобы расколдовать яблоко или… раздобыть новое.

— Из Сада?! — Лиза выскочила за Филином в галерею.

— Откуда же еще, — вздохнул Андрей Петрович.

— Но ведь картина захлопнулась и прохода в Сад через нее больше нет! И ключа нет! — это из своей комнаты высунулась в коридор растрепанная Маргарита в пестрой пижамке, придававшей ей сходство с глазастым Арлекином. — Я не подслушивала, — поспешно оправдалась она, — просто вы шумели. Андрей Петрович, я нужна?

— И ты тоже. Искать другую дорогу в Сад будем все вместе.

— Я мигом! — пообещала Маргарита и скрылась за дверью.

— Собираемся в Цветочной гостиной, — напомнил Филин.

За следующие пять минут Лиза успела отыскать и бабушкину камеристку Мими, и, на всякий случай, престарелую Фифи. Обе давно уже были на ногах — дворцовый персонал вставал рано. Пугать их раньше времени Лиза не стала, — не пускаясь в подробности, отдала распоряжения по возможности твердым королевским голосом и помчалась в Цветочную гостиную.

Здесь вовсю пылал камин и горело множество свечей, и у Лизы спросонья даже в глазах зарябило — гостиная была изукрашена цветами от пола до потолка: коваными, лепными, нарисованными и вышитыми, розами, лилиями, нарциссами, тюльпанами… Лиза даже не сразу углядела в этой пестроте часы, украшенные фарфоровой гирляндой из розовых бутонов. Часы тикали на каминной полке и показывали без четверти девять утра. За стрельчатыми окнами в зимней мгле смутно проступали дворцовые башни, а дальше и ниже — черепичные крыши и редкие огоньки Радинглена.

Лиза ожидала, что все уже будут в сборе, но ошиблась. Кости не было, и правильно, нечего ему тут делать, он же проштрафился. И Левы не было — очень странно, куда это он опять подевался на больной ноге и в такую рань? И где же Амалия? Ильи Ильича нет — это понятно: картина молчит, ему больше делать нечего, наверно, отправился обратно в Петербург, на работу…

Над клавиатурой Мэри-Энн склонился бледный как мел Инго. По монитору прыгали короткие невразумительные строчки. Маргарита разливала желающим дымящийся кофе из серебряного кофейничка, придерживая кружевные манжеты придворного платья, в которое — надо же! — уже успела облачиться. Лиза невольно восхитилась такой приверженности этикету.

А возле компьютера в хрустальной розетке лежало зеленое восковое яблоко, и на него неотрывно смотрел Филин. Так смотрел, что яблоко под его взглядом должно было бы расплавиться в восковую кляксу.

Лиза торопливо отхлебнула горячего кофе, в который Марго щедро сыпанула сахару, и потеребила Инго за плечо:

— А давай я попробую расколдовать яблоко скрипкой?

— Лучше не стоит, — не отводя глаз от монитора, откликнулся Инго. — Подожди, сейчас-сейчас…

Филин пояснил:

— Когда из неживого делают живое, спокойнее обойтись без участия людей. Безопаснее, понимаешь, Лизавета? Инго запускает программу, и компьютер будет подбирать заклинание. Там тысячи комбинаций, вот Мэри-Энн и просчитает.

— Это сколько же ждать? — ужаснулась Лиза.

— Я быстро считаю, не то что люди, — хвастливо проскрипела Мэри-Энн.

— Где уж нам до тебя, — смиренно согласился Инго, помнивший, что ноутбук падок на лесть.

— Имейте в виду, я еще не завтракала! — сердито объявила Мэри-Энн. — И смотрите, не жульничать: я предпочитаю шоколад.

Инго похлопал себя по карманам, но ничего не нашел. К счастью, запасливая Маргарита принесла к кофе еще и плитку шоколада. Сбоку у Мэри-Энн выдвинулся ящичек, Инго всунул всю шоколадку туда, ноутбук удовлетворенно причмокнул и провозгласил:

— Программа «Волшебная палочка» готова. Подключайте.

Инго придвинул яблоко поближе к Мэри-Энн, извлек из кармана флэшку на шнурке и воткнул ее в гнездо у Мэри-Энн на боку. Потом что-то шепнул, и шнурок превратился в полупрозрачную синюю палочку, которая тут же тускло засветилась. Флэшка при этом не изменилась: как была, так и осталась удивительным творением амберхавенских мастеров — красного дерева, в медных винтиках и заклепках.

— А теперь что? — почему-то шепотом спросила Лиза.

Компьютер щелкнул и палочка несмело стукнула по восковому бочку яблока.

Яблоко стало серебряным.

Палочка стукнула уже смелее.

Яблоко стало медным.

Потом бисерным, потом тряпичным с вышивкой, потом деревянным, с хохломской росписью, потом фарфоровым, в синий цветочек. Мэри-Энн приглушенно жужжала и пощелкивала, ведя счет отвергнутым комбинациям.

Палочка так и мельтешила в воздухе, но яблоко упорно не желало превращаться в живое.

Филин саданул себя кулаком по колену.

Похоже, все надеялись, что будет проще и быстрее. И старались не смотреть на часы, неумолимо отсчитывавшие, сколько осталось до возвращения Бабушки.

— Мэри-Энн, пожалуйста, когда яблоко станет настоящим, сохрани изменения и просигналь. — Инго повернулся к компьютеру спиной. — Не будем терять времени. И фриккен Бубендорф дожидаться не будем, она придет попозже — сказала, что ей нужно сосредоточиться и проверить одну гипотезу. Давайте пока вместе подумаем, как проложить дорогу в Сад. Картина исключается. К сожалению, путь остается один — через Черный замок.

— Как через замок? — Лиза чуть не обожглась кофе. — Почему это в Сад — через Черный замок?!

— Я вчера все как следует обдумал и кое-что понял. Мутабор пытался завладеть Садом, проникнуть в него через Черный замок. Полностью ему это, к счастью, не удалось, но какая-то связь между Садом и замком все-таки появилась, иначе бы замок не возникал на картине вместо Сада.

— Я запуталась, объясни по порядку! — Марго умоляюще сложила руки, динькнув браслетами.

— А ты представь себе, что Черный замок — корабль, который взял Сад на абордаж. Зацепиться зацепился, — Инго изобразил это жестом, — но у Мутабора не получилось перейти туда, куда он стремился. Простите меня, но, чтобы вы поняли про Сад, придется поговорить про Мутабора, — он едва заметно передернулся, точно стряхивал с себя нечто липкое. — Насколько я успел его понять, он всегда рвался к абсолютной власти над миром. В этом все честолюбцы одинаковы, — усмехнулся Инго. — Ради власти он когда-то сделал все, чтобы превратиться из талантливого мага и музыканта Притценау, уже дряхлого и больного, в бессмертного многоликого доппельгангера. Потом потратил столько сил на возведение своего кокона — Черного замка, который умеет передвигаться между мирами под землей и по велению хозяина пробиваться на поверхность. Но Черный замок — все равно что корабль, а Мутабор искал, где бросить якорь, и выбрал наш Радинглен…

— В Радинглене магии раньше было почти столько же, сколько в Амберхавене, а охраняться он почти не охранялся, — вспомнила Лиза. — Я читала в летописи!

— У Мутабора вдобавок имелись и глубоко личные причины, — неожиданно добавил Филин. — Ну да, да, что вы на меня так смотрите? Притценау издавна затаил на меня злобу, а заодно и на всех, кто мне дорог. Когда-то, еще в Амберхавене, я отказался пойти к нему в ученики, и он мне этого долго не мог забыть. А потом он возомнил, будто я его обошел при дворе. На свадьбе наследной принцессы непременно должен был играть волшебник-скрипач — это традиция. Притценау тогда уже страдал жесточайшим артритом, его пожалели и позвали вместо него меня. Играть надо было несколько часов без перерыва, старик бы просто не выдержал. Вот он и разобиделся… Я никому не рассказывал — а зачем? Бесполезные сведения.

«Прямо фея Карабос какая-то, — подумала Лиза. — Теперь понятно, почему Мутабор наговорил мне про Филина столько гадостей — застарелые обиды».

— Злопамятный, как все завистники и негодяи, — вздохнул Инго. — Так вот, Мутабор для начала решил устроиться в Радинглене, а потом, высосав отсюда всю магию, набраться сил и завладеть Садом.

— Зачем ему понадобились молодильные яблоки — бессмертному? — удивилась Маргарита.

— Не в яблоках дело, — покачал головой Инго. — По-моему, он решил, что, если Черный замок пустит корни в Саду, тогда он, Мутабор, будет как паук в центре паутины, и подчинит себе все существующие миры. Мутабор меня не очень-то опасался — подумаешь, мальчишка, сопляк, да к тому же и заколдованный, как он полагал, до беспамятства. И иногда при мне разговаривал сам с собой — что-то такое бормотал про следующий шаг и центр мироздания и про власть над миром. Теперь я уверен — Мутабор имел в виду Сад. К счастью, он даже картину-дверь взломать не сумел. И нам он оставил один-единственный выход: отыскать сам замок и попасть внутрь.