Броневой - Илья Тё

Остальные силы Малярийкин также разделил на две части. Группа средних танков с мощным вооружением (специально избранные из отряда Хорнеты и Викинги, прокачанные до М3) была обозначена как «второй вымпел».

Третий и последний «вымпел» составили остальные танки малярийкиновской команды. При этом фундаментом Третьего вымпела, его основной ударной и наиболее боеспособной частью (хотя и наиболее медлительной), стали тяжёлые медлительные корпуса во главе с его личным Мамонтом.

Когда Первый вымпел исчез за поворотом объездной грунтовки, Малярийкин приказал остальным машинам выстроиться вдоль главного шоссе вне зоны видимости вражеского заслона. И ждать команды. Как только с близкого расстояния васпы откроют огонь по сопке заслона — выждать десять минут и рвать на форсаже в сторону «петли». Одновременно, паля по всему, что шевельнётся в соответствующем направлении.

Минуты потекли очень медленно. Тридцать минут. Один час. Два. Наконец, со стороны Мохового, приглушённый густой хвоей вековых лесов, послышался отдалённый гул редкой канонады. Прикрываясь ельником и кустами, васпы подошли к искомому рубежу. Чёрт его знает, как у них там разворачивались дела. Чёрт его знает, как отреагирует враг на «подставную» атаку. Чёрт его знает, поможет ли этот финт не потерять половину танков во время броска на «коротком» отрезке шоссейной дороги. Но выбирать, увы, им уже не приходилось.

Отсчитав десять минут по хронометру, Малярийкин проорал приказ в аппарат общей связи.

— По машинам, сукины дети! Вперёд!

Бойцы повскакивали в люки как ошпаренные зайцы и спустя секунд тридцать после того, как прозвучала команда, его танки бешенным галопом вылетели из-за поворота один за другим.

Через километр от них, по прямой линии шоссе, на высотке, вокруг которой скручивалась мёртвой анакондой дорога, полыхало пламя и вспыхивали взрывы! Это работали Огнемёт, Гром и старые добрые Смоки васпов!

Возможно, они не причиняли ощутимого вреда своим оппонентам, но не давали сосредоточиться. Кроме того, насколько понимал Малярийкин, тяжёлому танку, чтобы вести ответный огонь пришлось «отрыться» (современные танки зарывались и откапывались из земли самостоятельно). Силуэт его по-прежнему был скрыт деревьями, однако у орудий малярийкиновкого отряда, принявшихся немедленно лупить по сопке, на ходу, и, что называется, «по вспышкам», появился хотя бы шанс достать его случайным попаданием.

Минута, две, пять!

По счастью для Малярийкина покрытие шоссе оказалось приемлемого качества. Во всяком случае — относительно сухое и без рвов глубиною в метр. Отряд проскочил его на максимальных скоростях и замедлил ход уже на изгибе «петли». За это время два вспомогательных вражеских танка успели сделать несколько десятков залпов и зафиксировать попадания. Однако вражеский «тяжеловес» был занят и сильных повреждений никто из отряда Малярийкина не получил.

Тем временем, его Хорнеты и Викинги подтянулись к повороту дороги. Накрапывал дождь. Ветер шевелил ветки кустарника, создавая впечатление, будто в нём где-то рядом копошится вражеская пехота. Но нет, вокруг бушевал яростью, плевал огнём и смертью всего лишь танковый бой КТО. Страшный, смертоносный, но всего лишь — игровой. Танковая игра. На деньги. Пехота в таковой не предусматривалась правилами. Только бронированные машины. Тяжёлые. Могучие. Медленные. Серые, тяжкие тучи, словно небесные танки, не торопясь, плыли над головой и своей тяжестью будто давили на стрелки ручного хронометра Малярийкина, замедляя их бег.

Но так лишь казалось. Малярийкину, который смотрел на часы в ожидании развязки у далёкой таёжной сопки, на которой укрылся в засаде враг.

Наконец, тяжёлые орудия танков Второго вымпела заговорили. Грозным, низким, вибрирующим говором, который было невозможно спутать с тонкими голосами васпов. Прокачанные Викинги и быстрые Хорнеты дошли и вступили в бой.

— По машинам! Вперёд! — снова скомандовал Малярийкин и на максимальной скорости повел на шоссе колонну основных сил.

Третий вымпел проскочил километр до вражеской сопки чуть медленнее, чем передовые отряды — сказывался состав. Присутствовали, в основном, более тяжёлые, мощные коробки. Соответственно, средняя скорость становилась ниже.

Но тормозили не только поэтому. Танки, заворачивавшие за сопку, немного притормаживали движение. Когда за сопку завернул Малярийкин — он понял почему.

На вершине сопки, вполне доступно для обозрения с этой стороны шоссе, горели три боевых машины. Развороченные, как фантики. Один тяж (тип корпуса угадать сейчас было довольно трудно, особенно с ходу). И два танка сопровождения. Оба — Хантеры, разной степени прокачки. Горели красиво.

Что стало с танкистами, догадаться было не трудно.

Последними, вернувшись по грунтовке к началу локации, а затем, пройдя по шоссе коротким прямым отрезком, как и все остальные танки малярийкиновской команды, к сопке подтянулись герои-васпы. Те самые, которые отвлекли на себя внимание лесной заставы. На злополучные для неё шесть минут атаки.

Из пятерых прибыло трое. Двое остались в лесу навсегда.

Не смотря на потери, после разгрома лесной заставы Малярийкин был очень доволен собой. После схода с шоссе, «Мамонт» Малярийкина встал вторым в головной колонне. Его движение в сторону возможных позиций противника прикрывал единственный авангардный танк. В таком порядке они выкатились к западной окраине леса. Отсюда уже были отчётливо видны первые группы строений населенного пункта, которые тут же были окрещены Малярийкиным «предместьем» посёлка Моховое из-за редких, низких и неопрятных домов. Проскочив от поворота дороги ещё дальше, порядка трёхсот — четырёхсот метров, Малярийкин приказал головному танку открыть огонь по видневшимся у дороги канавам, а затем по самым ближним домам предместья. Хаты вспыхнули. Земля в канавах весело подпрыгнула, словно на батуте, потом улеглась. Никто не отвечал. Значит, там было пусто.

Через считанные секунды после этого «пробного» обстрела, голова колонны приблизилась к рубежу, где густой лес заканчивался. Малярийкин подал сигнал своим танкам разъезжаться влево и вправо от лесного шоссе. Не выезжая за пределы лесополосы, но освобождая, таким образом, место для подъезда новых, прибывающих по шоссе танков команды. Затем, тронувшись вперёд, Малярикин не спеша обогнал головную машину, и выехал на своём «Мамонте» к опушке леса. Буквально в десяти метрах высокие хвойные деревья исчезали, и открывался широкий луг. Относительно ровный, хорошо просматриваемый. И потому — не менее хорошо простреливаемый гипотетическим противником. Если противник был в данный момент, здесь, на дистанции действительного огня. Остановившись за деревьями и не выползая из леса, Малярийкин постучался в командный чат, а потом, не дождавшись ответа, вызвал Гойгу по видеосвязи. Ему требовался не только совет, но и информация.

Малярийкин прекрасно помнил, чему учил его Гойгу относительно способов получения информации о противнике в боевых условиях. В частности — о разведке боем. Много месяцев назад, он сидел в памятной каморке при полигоне за стаканом чая. А Гойгу, изображая из себя поршень или замедленную теннисную ракетку, возбуждённо ходил из угла в угол, озаряя космос и Малярийкина учёными откровениями.

— Почти всякий вопрос ведения игрового сражения касается разведки! — пояснял он. — Вариант «разведки боем» часто применяется полевыми командирами в крупных локациях. Его же любят использовать в рэндомных боях. Суть этого приёма в основном сводиться к тому, чтобы послать в глубокий тыл противника шустрый быстроногий корпус. Или же взвод. Например, прокачанный васп. Или же тройку васпов. Стрелять этим танкам там не стоит. Главная задача такой разведки состоит в том, чтобы обнаружить крупные скопления врага и доложить о них командиру. Эта тактика рассчитана на то, что именно крупные скопления вражеских танков (равно как и своих) перемещаются достаточно медленно и вектор движения меняют довольно долго. То есть если масса вражеских танков идёт по шоссе на запад, есть вероятность, что цель её находиться именно там. И менять её враг не будет. Во всяком случае до тех пор, пока кардинально не измениться обстановка на каком-то другом направлении.

В таком приёме самое важное — не просто быстро прорваться как можно дальше в глубину враждебной зоны локации. А суметь быстро оттуда выйти. Для этого необходимо знать не только маршрут движения, но и маршрут отступления. Чтобы разведать, вернуться и доложить. А потом, в случае необходимости, пройти по тому же маршруту вновь. Иногда — ведя за собой атакующие колонны.

Эта тактика является своего рода противоположностью так называемой «пассивной разведке». Это когда на карте локации на подступах к собственным крупным танковым скоплениям находят пару укромных мест, садят туда медленные или слабобронированные танки. Но с мощным вооружением. И тихонечко там сидят, докладывая из укрытия о передвижениях вражеских подразделений. Эта тактика разведки даже более предпочтительна, так как делает разведчика практически незаметным. А значит, не уязвимым. Главное в таком способе — не быть обнаруженным раньше времени. Но уж если обнаружат, то тактику надо немедленно поменять. Либо — из разведчика-дозорного превратиться в разведчика-героя и начать отстаивать свой рубеж огнём из укрытия. Пока не подобьют. Либо — ретироваться и искать иную позицию. Тут уж кому как.