Из Лондона с любовью - Сара Джио

вещь, какую он когда-либо слышал.

– Дорогая, – наконец сказал он, – давай проясним ситуацию. Ты хотела бы продавать подержанные книги?

Я кивнула.

– Да, и я…

– Элоиза, подержанные книги не принесут прибыли. Это провал с самого начала. – Он погладил мое бедро. – Если ты ищешь себе занятие, могу позвонить в пару мест. Уверен, что найдется благотворительный совет, в который ты сможешь войти. Например, жена Джима, Габриэль, возглавляет Фонд детских больниц. Ты могла бы помогать им со сбором средств, – конечно, когда ребенок подрастет.

Я не сказала ему, что Габриэль понравилась мне меньше всех гостей; не сказала и о том, что подслушала ее разговор с одной из женщин – то, что она говорила, не могло быть правдой. В любом случае она была последним человеком, с которым я хотела бы работать, каким бы замечательным ни был ее фонд. Я просто сидела и смотрела перед собой. Фрэнк зевнул и пошел спать.

Конец великой калифорнийской мечте.

Мысли не давали мне заснуть, поэтому я побрела на кухню приготовить себе чашку чая. Там обнаружилась Бонни, заканчивавшая мыть посуду. Увидев выражение моего лица, она перестала улыбаться.

– Что случилось, дорогая? – Хотя мы были знакомы недолго, ее добрый взгляд казался мне бальзамом для моей боли. – Вы хорошо повеселились на вечеринке?

– Да, – сказала я со вздохом. – Думаю, что да.

– Ну-ка выкладывайте, что вас гложет.

Эмоции, которые я сдерживала с того последнего дня в Лондоне, давили на мое сердце с такой силой, что я чувствовала, что могу взорваться, если не доверюсь Бонни. Я рассказала ей, как одиноко мне было все это время в Америке и как Фрэнк почти отверг мои предпринимательские идеи.

– Дайте ему время, дорогая, – сказала она. – Мистер Бейкер иногда бывает непреклонным, но он великодушный человек, и он вас любит. Он одумается.

Я отчаянно хотела верить Бонни, но все равно ничего не понимала. Если он действительно любит меня так, как утверждает, разве он не предпочел бы поддержать мои мечты вместо того, чтобы отбрасывать как негодные? Но нет, я, кажется, знала о Фрэнке то, чего не знала Бонни: если он принимал решение, то раз и навсегда.

– В любом случае, – сказала я со вздохом, когда она протянула мне чашку ромашкового чая, – все в порядке.

– Уже поздно, душенька, – ответила она. – Быть хозяйкой – тяжелый труд. Вам нужно отдохнуть. А завтра будет солнышко.

В точности как моя мама – неисправимая оптимистка, даже несмотря на ее далеко не безоблачную жизнь. Да, завтра будет солнышко, послезавтра, и через неделю, а я так и буду топтаться в заколдованном круге, притворяясь счастливой, притворяясь, что все хорошо… Притворяясь.

– Да, – сказала я, зевая. – Мне, наверное, пора спать. – Но подслушанные за столом слова Габриэль не давали мне покоя. Я не осмелилась обсуждать это с Фрэнком, но, может быть, Бонни немного успокоит меня?

Я встала, повернулась к двери, но потом оглянулась на Бонни.

– И еще кое-что, – сказал я. – За ужином одна женщина произнесла нечто… довольно странное.

– Что же?

– Может быть, я ослышалась и они имели в виду совсем другого человека, но Габриэль и Конни говорили о какой-то женщине, как я поняла… о первой жене Фрэнка.

Глаза Бонни округлились.

– А это ведь глупость, верно? Фрэнк раньше не был женат. Он бы обязательно сказал мне. – Я поискала в глазах Бонни подтверждение своим словам, но не нашла. – Погодите, это что, правда? – Я осеклась, сердце отчаянно билось. Бонни отвернулась к раковине.

– Бонни, пожалуйста, я должна знать.

– И вы этого заслуживаете, – сказала она, поворачиваясь ко мне с глазами, полными сожаления. – Но… это не мое дело.

– Но чье же, если не ваше?

Она нерешительно кивнула с обеспокоенным и задумчивым выражением лица.

– Ладно, – наконец сказала она со вздохом. – Пожалуйста, душенька, сядьте. – Я откинулась на спинку стула, мышцы моего живота напряглись, и боль, которую я чувствовала раньше, вернулась, причем на этот раз сильнее. И все же я не сводила глаз с Бонни, не желая пропустить ничего из ее слов.

– Мистер Бейкер был когда-то женат, давным-давно, – начала она. – Стыдно должно быть этим женщинам. Они и с ней вели себя жестоко.

Я покачала головой, на глаза навернулись слезы. Внезапно и настроение Фрэнка, и его необъяснимое отдаление – все начало обретать смысл. В Лондоне я была фантазией, мечтой, но здесь, в Калифорнии – всего лишь квадратной затычкой, которая, как он ни старался, не помещалась в круглое отверстие – зияющую дыру, оставленную женщиной из его прошлого. Я не была ею и никогда ею не буду. Что бы я ни говорила и что бы ни делала.

– Но, Бонни, почему он не сказал мне?

– Душенька моя, – сказала Бонни, прижимая меня к своей обширной груди. – Он бы обязательно сказал. Просто он еще не готов.

Я попыталась представить себе эту женщину, о которой ничего не знала, кроме того, что она когда-то делила с Фрэнком кровать, которую теперь занимаю я. Была ли она красивой? Совершенной? Неужели она разбила сердце Фрэнку? Я хотела задать Бонни тысячу вопросов, но выбрала только один.

– Он все еще любит ее? – Я крепко зажмурилась, как будто инстинктивно защищаясь от того, что могла сказать Бонни. Прежде я пренебрегала любовью Фрэнка, теперь же отчаянно нуждалась в ней. Особенно в этот момент, когда боль в животе отдалась в поясницу и по ногам медленно стекла струйка теплой жидкости.

– Элоиза, – продолжала она, между тем как я заметила ярко-малиновое пятно, пропитавшее край моего платья. Кровь. – Диана погибла пять лет назад в автомобильной катастрофе. Она была беременна. – С трудом сглотнув, она замолчала, а я схватилась за живот. – Фрэнк был за рулем.

Глава 13

Валентина

На следующее утро я просовываю голову в квартиру Лайзы:

– Ну что, готова? – Мы договорились в девять отправиться в Риджентс-парк, и я жду в ее дверях, пока она зашнуровывает кроссовки.

Светит солнце, а парк всего в десяти минутах ходьбы, так что мы решили пойти пешком.

– Я прихватила плед и купила кое-какой еды в кафе «Флора». Можем устроить пикник.

– Отлично, – говорит Лайза. – Умираю с голоду.

По пути она показывает мне достопримечательности, в том числе квартиру своего бывшего парня (его зовут Эрл, и она его презирает), а также любимые пабы и старую церковь с заостренным шпилем, в которой, по ее словам, она когда-нибудь будет венчаться – конечно, когда найдет мужчину своей мечты. Я улыбаюсь про себя, слушая, как она болтает о том о