Манипулятор - Борис Александрович Титов

говорили ребята. Вероятнее всего, они где-то среди этой толпы с вожделением ждут чуда.

«Любопытно, что ими движет: фанатизм или глупость? – подумал Сергей. – Нет, скорее всего, отчаяние. Люди недооценивают опасность этого состояния собственной беспомощности, между тем отчаяние способно подвигнуть человека на решительные поступки, и кто знает, выиграет или проиграет при этом отчаявшийся человек».

Процессия завершилась, и Сергей вернулся в номер. Юля, похоже, уже спала. Он вошел в ванную и, не желая создавать шум, не стал принимать душ. Глядя в зеркало на свое отражение, он задавал себе вопрос: «Так она моя или нет? Возможно, еще нет, но она точно будет моей. О муже она ни разу не вспомнила – значит, обида так сильна, что она не может простить его».

Сергей сделал достаточно, чтобы убедить ее в его предательстве, в отсутствии их общего будущего. Теперь дело за ним, за Сергеем. Он уже заставил ее поверить в него, дальше ее надо обласкать, пригреть и показать, что она погибнет без него.

Вдохновленный радужными перспективами, он устроился на краю кровати, мечтая о тех днях, когда они будут близки, близки как муж и жена.

Юля уже погружалась в сладостный сон, когда почувствовала, как холодная дрожащая рука прикоснулась к ее животу. Даже через ночную рубашку она ощутила ее влажность. «Господи, только не это!» – взмолилась про себя Юля, но рука все двигалась и уже достигла лобка.

– Не надо, Сережа, прошу тебя, ведь это разрушит наши добрые отношения! Не надо!

Но Сергей уже уткнулся лицом в ее грудь и обдавал жаром своего дыхания.

– Прошу тебя, перестань, – твердо сказала она и, обхватив, изо всех сил прижала его к себе, не желая быть грубой, но намереваясь прекратить его дальнейшие поползновения.

В этот момент он задрожал, издал страдальческий стон и сник. Юля почувствовала, как через рубашку на ее тело просачивается семя, так вовремя остановившее эту ужасающую картину.

– Все хорошо, Сережа, все нормально, – прошептала Юля, ослабив хватку.

Сергей обмяк и затих. Затем резко откатился на край кровати и тихо, по-детски заплакал. Юля участливо погладила его по плечу и попыталась успокоить:

– Ну что ты, ведь ничего страшного не произошло! Мы по-прежнему друзья, добрые друзья! Ты ведь знаешь, у меня нет более близкого человека, ты для меня как брат, старший заботливый брат! Спи, завтра нам понадобится много сил.

Скоро Сергей заснул и засопел, как ребенок. Юля встала, быстро собралась и вышла из номера. Она так поверила рассказу Наташи о магической силе храма, что решила испытать это волшебство на себе. В глубине души она верила, что у них с Володей не все еще потеряно. Она уже скучала по нему и страстно жаждала их воссоединения.

***

В сумраке темной южной ночи Юля вошла в восточные ворота храма. Немного помешкав, она наугад повернула налево и направилась нерешительным шагом туда, где, как ей показалось, виднелось священное фикусовое дерево.

Неожиданно из тьмы раздался чуть слышный голос. Юля присмотрелась и увидела убогого старца, сидевшего под кроной дерева.

Это был Садху – длинноволосый мудрец, овеянный ветрами вечности. Кожа была велика для его тщедушного тела и сильно свисала, что производило неприятное впечатление, но лицо сияло улыбкой небесного света, а из глаз струился поток доброты.

– Милое дитя, – чуть слышно произнес старец на едва понятном английском, – ты пришла, чтобы просить богов подарить тебе материнство. В этом нет никакой нужды. Чрево твое было закрыто до поры до времени. Сегодня, в девятую ночь месяца Чайтра, когда Великая Богиня Дурга, олицетворение вселенской бесконечной Божественной энергии, в течение девяти дней и ночей сражавшаяся с демонами, победила наконец самого могущественного из них – Махишасуру, – разрушается все старое и негативное, происходит духовное пробуждение, людям даруются мудрость и просветление. Ты получишь милость Богини Матери, найдешь свое высшее Я и сама станешь матерью, матерью двух сыновей. Но отцом их будет не тот коварный мужчина, что запутал тебя в сетях лжи, оскорбил твое сердце и надругался над твоей душой, а тот, кто раз и навсегда наречен был твоим супругом.

– Но он разлюбил меня, – с горечью возразила Юля.

– Как прекрасный цветок закрывается во время дождя, так и его любовь укрылась от ненастья вашего разлада, но она залегает в глубинах его доброго сердца и расцветет с твоим возвращением к нему.

Иди в храм, проси у богов прозрения и прими правильное решение. Делай то, что предначертано кармой, и не сбивайся с истинного пути.

С этими словами он протянул ей какую-то коробочку. Присмотревшись, Юлия увидела фотоаппарат, на тыльной стороне которого было выгравировано: «Любимой в день рождения».

Обескураженная случившимся, Юлия снова посмотрела на старца, но его уже не было – он словно растворился в тумане наступавшего утра.

Она вошла в храм. В сумраке ночи, подсвеченный разноцветными огнями, он был совершенно неузнаваем. К ее удивлению, здесь было много паломников и туристов. Вокруг главного святилища Шивы и Минакши извивалась очередь индуистов.

Женщины с потупленным взором покорно сводили ладони и шептали молитвы в ожидании чуда. Мужчины с бронзовыми обнаженными торсами сотрясали купол храма гортанными звуками мантры. Мышцы их были напряжены, и чем ближе они подходили к святилищу, тем неистовее становился их взгляд, тем пронзительнее звучала мантра Шивы:

ОМ НАМАХ ШИВАЙЯ. ОМ НАМАХ ШИВАЙЯ. ОМ НАМАХ ШИВАЙЯ…

Юля нашла статую Минакши и вслух, не стесняясь, стала просить ее о просветлении, внутренней гармонии и простом бабьем счастье с ее Вовкой.

Когда с первыми лучами солнца Юля вернулась в номер, Сергей еще спал. Она тихонько собрала вещи, написала короткую записку и покинула отель, окрыленная счастливой надеждой.

***

Открыв ключом входную дверь питерской квартиры, Юля прошла на кухню.

– Ты где была? Я весь извелся, разыскивая тебя! – воскликнул Володя, радостно бросаясь ей навстречу.

– Вот, ездила в Индию за фотоаппаратом, – ответила она и протянула ему камеру.

– «Любимой в день рождения», – с недоумением прочитал он надпись на камере, обнял ее и сказал: – Если это не первоапрельская шутка, то поиск фотоаппарата тебя оправдывает.

Она прижалась к нему и прошептала:

– Я нашла все, что потеряла, и больше ни в чем и ни в ком не нуждаюсь. Кроме тебя.

За окном светило яркое первоапрельское солнце. Кажущиеся в его лучах изумрудными капли стекали с сосулек и весело тарабанили по подоконнику. Наступала весна.

***

Бывают дни… и бывают события…

И кажутся они нам весьма тривиальными. Но бывают такие дни и такие события, в которых, как в фокусе, сосредоточиваются судьбоносные перемены, вторгающиеся в нашу жизнь и меняющие в ней все, становясь новой точкой отсчета, той точкой, что делит мир на «до» и «после». И хотя сам мир этого и не замечает, замечает тот, чей мир был расколот этим событием, обрушившимся на плечи всей массой мироздания,