Другая Шанель - Альфонсо Синьорини

В Риме она уступает желанию подруги «полюбоваться Колизеем при лунном свете», а затем дает всем понять, что хочет вернуться домой. На этом ее путешествие заканчивается.

В Париже Коко предстоит вынести еще одно болезненное событие. Артур Кейпл по завещанию оставил мадемуазель Габриель Шанель сорок тысяч франков. Сумма немаленькая, но деньги ее не волнуют. От нотариуса она узнала, что является далеко не единственной наследницей. И это не считая законной супруги, которая получила в десять раз больше. Оказывается, у Боя были и другие любовницы, причем одновременно с ней. Но гораздо хуже другая новость: Дайана ждет ребенка, он вот-вот должен появиться на свет. Коко испытывает что-то вроде ревности. Когда-то они с Боем мечтали о детях, но ее единственная беременность окончилась неудачно – на позднем сроке произошел выкидыш. Приговор врача был недвусмысленным:

– Сожалею, мадемуазель, но мы не смогли спасти ребенка. И это еще не все. Судя по всему, вы больше не сможете иметь детей. Советую вам в будущем избегать беременностей, это опасно для вашей жизни.

Бесплодие Коко (оно называлось неспособность к вынашиванию плода), вне всякого сомнения, было печальным последствием аборта, который она сделала во времена Мулена.

…Ателье на улице Камбон – гораздо больше, чем просто ателье. Однажды в газете его назвали «центром моды в столице моды». Коко теперь полноправная представительница авангардного культурного сообщества Парижа, куда она вошла, благодаря дружбе с Мисей Серт. Познакомившись с Сергеем Дягилевым, Коко дает ему огромную сумму на постановку нового балета. Ей интересно придумывать театральные костюмы, и если она не занимается этим сама, то дарит свои идеи молодым художникам. На ее творчество оказывает влияние дружба с русскими эмигрантами. Она создает свою знаменитую модель «roubachka», похожую на длинные рубахи русских крестьян. Одна из первых во Франции Коко начинает выпускать меховые изделия: пальто с меховыми воротниками и шубы из натурального меха. Но дорогой мех ее не привлекает. Так же, как когда-то с джерси, она предлагает вполне приемлемые по цене варианты. Примечательно, что на показе меховых изделий Коко заменила манекенщиц русскими аристократками, которые носили меха с неподражаемым шиком. Впервые в истории моды Коко легализовала бижутерию. В это никто не верил, но она сумела внушить женщинам, что наиболее элегантно выглядят не настоящие драгоценности (которые ее никогда не привлекали), а фальшивые. Даже в самых торжественных случаях светские дамы стали украшать себя стекляшками вместо бриллиантов. Сама Коко на публике носит бусы из искусственного жемчуга, шесть раз обернутые вокруг шеи. Это немедленно становится писком моды.

Но самого большого успеха достигнет скромное черное платье из крепдешина длиной до колен с небольшим полукруглым вырезом и узкими рукавами, которое Коко наденет по случаю внезапной кончины Этьена Бальзана в 1926 году. Этот наряд войдет в историю, как petite robe noire – маленькое черное платье, олицетворение вкуса и элегантности. В том же 1926 году американский журнал «Вог» по популярности приравняет маленькое черное платье к автомобилю «форд». Этот наряд оказался неподвластным времени, платье шилось из других материалов, приобретало новые детали, но в целом оставалось неизменным. В начале шестидесятых его ждал новый взлет популярности благодаря Голливуду и Одри Хепбёрн (в картине «Завтрак у Тиффани» Блейка Эдвардса актриса с блеском будет носить petite robe noire от Шанель).

– Ты в самом деле веришь в силу этой туалетной воды, Коко?

Адриенн внимательно следит за погрузкой. Туалетная вода от Шанель предназначена для парижских парфюмерных магазинов. Идея запустить свою собственную парфюмерную линию зародилась у Коко не сразу. Однажды на ужине у друзей она познакомилась с человеком, который рассказал ей занимательную историю. Якобы у дам семейства Медичи была некая волшебная вода, способная уберечь кожу от старения и к тому же обладающая приятным ароматом. Причем пользовались этой водой не только женщины, но и мужчины – после бритья и для того, чтобы обольщать чужих жен. Коко посмеялась и забыла об этом, но вскоре узнала, что ее конкурент Поль Пуаре решил попробовать себя на новом поприще – выпустить духи. Увы, его предприятие оказалось близким к краху. Ароматы «Лукреция Борджиа» (еще одно итальянское семейство!) и «Китайские ночи» не понравились даже тем, кто с удовольствием покупал одежду от именитого модельера.

Провал конкурента Коко расценила как добрый знак.

– Ведь я не раз выигрывала там, где проигрывал он! – заявила она.

– Ты хочешь занять производством туалетной воды? – удивилась Адриенн.

– Я предпочитаю питьевую воду, дорогая, – с улыбкой ответила Коко. – Я делаю одежду, а в таких вещах, как вода или духи, не особо-то разбираюсь. Но это, как мне кажется, довольно выгодное коммерческое предприятие.

Мизия тоже участвует в разговоре:

– Знаешь что, Габриель… Тебе действительно нужно показать себя и на этом поприще. Многие твои соперники уже выпустили парфюмерную линию. Я бы на твоем месте тоже попробовала. С твоим чувством стиля, уверена, духи от Шанель быстро обретут популярность.

Коко ждать не любит:

– Говоришь, надо пройти это новое для меня испытание? Что ж, давай попробуем.

…Лазурный берег, 1920 год. Коко сидит в кафе со старой знакомой из Биаррица. Эта очаровательная женщина лет сорока запомнилась ей прежде всего тем, что она первой появилась на пороге магазина Шанель на побережье Бискайского залива. Без лишних слов она купила сразу четыре платья.

– Я, правда, очень рада тебе, Коко. Я читала в журналах, что ты стала крупной фигурой в мире моды. Хотя изначально было понятно, что твои… О, добрый день, господин Бо. Прости, Коко. Видишь того мужчину? Это Эрнест Бо. Он ученый, у него тут рядом своя лаборатория. Химик, кажется. Так вот, я говорила, что твои платья…

– Погоди, Шанталь. Еще раз – что за мужчина?

– Его фамилия Бо. Странный тип, очень закрытый. Говорят, он делает большие успехи в работе. Хотя никто толком не знает, чем он занимается.

– А я, кажется, знаю его, Шанталь. Мне рассказывали о нем несколько недель назад. Да, он химик. Точнее, парфюмер. И говорят, лучший в своей области. Что, может, пойдем навестим его? Ты знаешь, где его лаборатория?

– Да, это тут рядом, я же тебе сказала… Прости, Коко, но я…

– Скоро ты все поймешь, Шанталь. Если пойдем прямо сейчас, то и поймешь быстрее.

У Эрнеста Бо русские корни. Он долго жил в Санкт-Петербурге, где работал его отец-француз, представитель крупнейшей косметической фирмы «Альфонс Раллет», поставлявшей продукцию Императорскому двору.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});