Другая Шанель - Альфонсо Синьорини

– Да, Бой. Я согласна! – отвечает та.

Коко до поры до времени оставалась в неведении, однако новость о свадьбе такого популярного персонажа, как Бой, разлетается мгновенно. Понимая это, Бой решает признаться во всем Коко лично. К тому времени в его карьере происходит новый виток – его назначают политическим секретарем британского отделения Высшего совета союзников, штаб-квартира которого находится в Версале.

Приехав в Париж, он первым делом едет к своей любовнице.

– Привет, Коко, как дела?

Они не виделись несколько недель, за которые Бой ни разу не дал о себе знать.

– У меня все в порядке, милый. Война, как ты знаешь, в полном разгаре. Но мне все-таки кажется, что она скоро закончится. Да о чем это я? Ты в своей должностью сам все прекрасно знаешь. Как в Англии? Говорят, там значительно легче, чем на материке? И еще в газетах пишут…

– Коко, я приехал, чтобы поговорить с тобой.

– Конечно, Бой. Я тоже считаю, что нам надо поговорить.

Артур Кейпл мнется, не зная, с чего начать. Он чувствует, как у него потеют руки. Но Коко спасает положение. Интуитивно понимая, что происходит, она со сжавшимся сердцем говорит:

– Ты собираешься сообщить мне нечто неприятное? Если так, то давай побыстрее. Чем раньше, тем лучше. Я уже ко всему привыкла.

Боя охватывает трепет. Он чувствует нечто вроде благодарности.

– Видишь ли, Коко, в последнее время произошло многое…

– Нет, Бой. Я попросила тебя сказать все как есть, сразу. Не надо лишних слов.

– Ты права. Я женюсь, Коко. Несколько недель назад я обручился с Дайаной Листер, и она скоро станет моей женой. Я знаю, что это не…

– Ладно, Бой, я думаю, этого достаточно. Будь счастлив. Поверь, я искренне тебе этого желаю. Прощай.

«Я люблю тебя, Бой…»

На улице Камбон становится тесно. Дела идут с таким размахом, что помещения в доме номер 21 уже недостаточно. Так что в сентябре 1919 года компания меняет свой парижский адрес. Но Коко решает не покидать это счастливое для нее место между Олимпией и улицей Риволи. Штаб-квартира остается на улице Камбон, только перемещается в тридцать первый дом, где площадей достаточно.

В строгой даме, передвигающейся по Парижу в дорогом «роллс-ройсе», уже не узнать наивную Габриель прошлых лет. Ее возит Рауль, шофер, нанятый на хорошую зарплату. Теперь Коко может позволить себе такую роскошь. Каждое утро она приезжает по новому адресу и ждет в машине, пока Рауль вылезет из-за руля и откроет перед ней дверцу. Умеет она и с особенным видом входить в ателье, работницы которого побаиваются хозяйки.

– Почему эти отрезы батиста до сих пор здесь? Разве я не просила убрать их?

– Да, мадемуазель, но мы должны были…

Пока не появляется Адриены, отвечать вынуждена Натали. Она уже немолода и давно работает с Коко.

– Меня совершенно не интересует, что вы были должны! Когда я даю распоряжение, мне нужно, чтобы оно выполнялось! Немедленно!

– Да. Будет сделано, мадемуазель. Анна! Мартина! Быстро сюда! Уберите эти отрезы батиста. Нужно перенести их в кладовку.

Примерно через час приходит Адриены. На лице ее читается озабоченность. Новая коллекция Коко уже готова, а конкуренты выбросили на рынок свои изделия. Кое-что Адриены уже видела: помпезные, вычурные модели, сшитые из дорогих экзотических тканей с орнаментом. Война окончена, и эту тенденцию, отмеченную тягой к роскоши, можно считать реакцией на наступившую мирную жизнь. Конец войны означает конец нищете, хочется сказать «прощай» невзгодам и лишениям. А значит, да здравствует шик! Но Коко смотрит на это совсем иначе…

– Ты уверена, что женщины тебя поймут, Коко? Тебе не кажется, что основная цель одежды – все-таки соблазнение?

Адриены специально провоцирует племянницу, ей хочется услышать ее мнение.

– Знаешь, что я тебе скажу, Адриены? Мы должны использовать свое оружие! Будет ошибкой идти со всеми в ногу. Мы же заставили Францию носить джерси? Ведь ты не думаешь, что это произошло только потому, что шла война и других тканей не было? Я лично придерживаюсь мнения, что мировоззрение женщин наконец-то сдвинулось с мертвой точки. Вот увидишь, никому не захочется возвращаться в прошлое!

Заказы поставщикам говорят сами за себя. Снова горы джерси, которое уже стало отличительным знаком марки Шанель. А также сатин, китайский креп, тюль, шерстяная пряжа, бархат, кружево, шелк…

«Жду тебя сегодня вечером в девять часов на нашем месте…».

«Наше место» – это дом на бульваре Малерб, где Коко не живет уже больше года. После разрыва с Боем она переселилась в небольшую квартирку вблизи одного из парижских мостов.

Записку, написанную на голубой бумаге, вручают мадемуазель в ателье во время обеденного перерыва, когда двери для посетителей временно закрываются. Ей прекрасно знаком почерк. Много лет спустя она скажет: «Я обожала одежду. Мне нравились многие женщины. Но я любила лишь двух мужчин. Первый из них – мой отец, любовь к которому была, увы, безответна. А второй – Бой Кейпл».

Бой ждет ее, потому что ни помолвка, ни пышная свадьба с наследницей лорда Рибблесдейла не смогли нарушить их с Коко тяги друг к другу. Очень скоро они поняли, что по-прежнему любят друг друга. Что, невзирая на мораль, им суждено быть вместе. Ради встреч с Боем Коко принимает все условия. Она понимает: скоро ей стукнет сорок. Должно быть, брак в ее жизни не предусмотрен. Все ее романы будут развиваться по схожему сценарию, и ни один из них не приведет к алтарю. Коко признает, что желание выйти замуж было довольно сильным, когда Этьен Бальзан то и дело нашептывал ей в Руайо нежные слова. Ей казалось, что это прелюдия к предложению руки и сердца. Увы, увы… В самом начале бурного романа с Боем она тоже мечтала о браке. Но теперь Коко стала другой. «Наверное, замуж выходят тогда, когда мужчина действительно необходим, – размышляет она. – В этом случае за ним охотятся, преследуют его, берут в плен… А я все время хотела работать. Мне интересно было творить, искать свое, преодолевать препятствия, как преодолевает их норовистая лошадка. Посему мне нечего было ждать от мужчин. И меньше всего – предложения руки и сердца. Впрочем, возможно, я и сама этого не хотела».

Женившись, Бой ранил ее, но она не таила на него зла. Как не таила и на отца, много лет назад нанесшего ей незаживающую рану.

– Скажи, что все еще любишь меня, Коко. Скажи…

Коко чувствует, как к горлу подступают рыдания. Но она умеет держать себя в руках. Она научилась этому еще в детстве, когда хотела продемонстрировать матери свое спокойствие в минуты ее тяжелейших приступов.

– Да, я люблю тебя, Бой. Люблю и поэтому лежу сейчас с тобой в одной постели.

Бой крепко обнимает свою подругу. Его лоб прижимается к ее плечу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});