Оставь её небу - Михаил Март

— Я тебе так скажу, приятель. Если они устроили травлю, то своего добьются. Ты уж не мешайся у них под ногами. Они люди непредсказуемые.

— Их что, целая армия?

— Дело не в количестве, а в возможностях. Они здесь хозяева. Мой тебе совет: езжай в столицу, там спокойней. Этот городок слишком прозрачен, а ты и так уже засветился.

— Спасибо за совет.

Колесников и без советов не собирался оставаться в Курске. Он решил действовать с опережением. В заржавевшем, очерствевшем нутре старого мента что-то заскрежетало, где-то просочилось какое-то непонятное чувство. Чувство беспокойства за чью-то чужую жизнь. Мальчишке грозила опасность. Он отчетливо понимал, что ловить парня никто не собирается, это обычная бегущая мишень. И вдруг ему стало легче. Теперь он перестал считать себя охотником, а превратился в спасателя. С самого начала у него не лежала душа к погоне, но теперь поиски Антона приобрели другой смысл. Колесников давно поймал себя на мысли, что он вовсе не верит в страшного бомжа — убийцу и кровожадного маньяка. Он верит в наивного доброго малого, которому не везет. В мистику Колесников не верил. Жизнь — штука полосатая, сегодня везет, завтра нет. Странно, что он подумал об этом только сейчас.

Он ехал в трамвае на вокзал и улыбался. Как хорошо за окном-то!

Пора и нам попрощаться с Курском и вернуться в Москву. В кабинете следователя вопросы решались оперативно, если они правильно ставились и люди знали, чего хотят добиться.

Рогов заглянул к Мамонову и попросил его выслушать. Настырный малый, взялся за дело и тащит свою ношу до конца. Мамонову нравились такие ребята.

— Я не жалуюсь, — издалека начал оперативник. — Не так это трудно, не так легко. Муторно, занудно, согласен. Но кропотливая работа дает свои результаты.

— И долго ты еще будешь распевать гимны своему трудолюбию?

— Нет, я так. К слову. Партия пистолетов «лепаж» с порядковыми номерами от 07534 до 07546 была отправлена заводом-изготовителем в Финляндию в прошлом году. Группа спортсменов из северных и прибалтийских стран опробовала оружие для соревнований в крытых тирах. Бельгийский пистолет «лепаж» давно снят с производства, но его рекомендовал какой-то старый знаток оружия, герцог и большой авторитет в этой области. Завод отдал дюжину экземпляров из своего спецхрана. Престиж превыше всего. Отдали безвозмездно. Однако спортсмены выбрали для соревнований «беретту». Это их дело. Партия «лепаж» была передана в дар спортсменам Литвы по случаю соревнований в крытых тирах, которые должны были проходить через три месяца того же года. Но соревнования сорвались, и оружие хранилось в тире общества «Взлет». Ожидалось совещание работников правоохранительных органов стран Балтии, в том числе Польши, Норвегии, Швеции. Для ребят готовили показательные стрельбы литовской полиции. Совещание прошло, стрельбы завершены, а оружие так и осталось бесхозным. Никто из силовых ведомств не взял на свой баланс дюжину восьмизарядных никелированных красавцев. Заводскую, можно сказать, гордость.

Впоследствии пистолеты попали в общество «Витязь», а там, в свою очередь, испугались, что не найдут к ним боеприпасов, и сделали обмен с Санкт-Петербургом на пистолеты «марголина». Неравноценный обмен и незарегистрированный в МВД. Теперь самое интересное. Три пистолета были похищены из коммерческого тира «Дикий кабан», где тренировались ребята из частных охранных агентств. Жулика поймали на четвертом пистолете. Им оказался сторож тира, бывший милиционер, спортсмен-стрелок. Дознание показало, что покупателем был барыга из Москвы, тоже из бывших спортсменов. Барыгу нашли. Он уже сидел в Крестах за очередную перекупку краденого. Но работал барыга в основном по золоту и камням. Долго он не запирался: «Да, был факт, подвернулись стволы по случаю, навара с них не имел, отдал дружку на хранение. Пусть лежат, хлеба не просят. Кто дружок? Тоже из бывших. Мяч вместе гоняли, Олег Коптев». Вот такая у меня есть грустная история.

— Оснований для ареста хватает.

— Есть довесок. Небольшой, но есть. Вы знаете, что Олег в долгах как в шелках ходил. Не очень-то его супруга баловала. Я был у старшего тренера, показывал фотографию барыги. Признал его старик. Видел он его, и не раз. Вопрос следующий. Барыга золотишком и камнями промышлял. А где брал? Если вспомнить, то у покойной жены Коптева этого добра завались было. Нет ли тут связи? Может быть, ниточка по земле стелется, а мы ее не видим.

— Боюсь, ты прав: Коптев. Пора идти к прокурору за санкцией,

— И обыск не мешало бы провести,

— Думаю, да.

Слышала бы эти слова Даша. Бальзам на душу. Но у Даши своих проблем хватало. Ее путешествие с каждым днем становилось опаснее и опаснее.

3

Девушка прижалась к спинке сиденья. Ствол револьвера смотрел ей в сердце, и она не сомневалась, что в этих руках он непременно выстрелит.

Машина стояла на окраине маленького городка, возле аптеки. В двух шагах от машины ходили люди, но никому и в голову не приходило заглядывать в чужой автомобиль.

— Иди, малявка, в аптеку и купи все необходимое. Нам нужны перевязочные материалы. — Взмокшее лицо Карлова со стальными водянистыми глазами походило на скалу, омываемую волнами. — И не валяй дурака, малявка. Пожалей свою красивую башку. Жаль, если она разлетится вдребезги.

Девушка кивнула. Она и не думала бежать. Слишком просто и глупо. От такого волчары так просто не уйдешь. Он слабеет с каждой минутой. Долго не выдержит: или уснет, или потеряет сознание. Вот тогда…

— Я не собираюсь бежать. Вам нужен врач. Вы потеряли много крови.

— Врач принесет мне погибель, а не спасение. Механизм запущен, глупое создание. Ты будешь моим врачом, и я отблагодарю тебя за это. А теперь топай, детка.

Даша вышла из машины и направилась к стеклянным дверям аптеки. Сквозь витрину был виден весь торговый зал с пальмами в кадках и редкими посетителями.

Карлов смотрел вслед стройной фигурке и не мог удержать зрение в фокусе. Девушка расплывалась в яркое пятно. Но он точно знал, что стоит ему закрыть глаза, как наступит конец. Старый волк, стратег, авантюрист, обладающий острым нюхом, умеющий делать точные расчеты, не мог подохнуть так глупо. Он не мог позволить себе проиграть схватку какому-то сопляку с куриными мозгами. Мелюзге, забравшему у него единственную женщину, которую Карлов любил, и она подчинилась и ушла. Поганец. Кусок красивого мяса, и больше ничего. На кого она его променяла? Нет. Если ему суждено умереть, то только не сейчас. Он должен закончить начатую партию в любом раскладе. А ранения ерунда. Достойное оправдание перед боссом. Царапины быстро заживают. Душу вылечить невозможно.

Карлов скрипел зубами от боли. Правая ключица раздроблена пулей, как он теперь сможет стрелять? Он едва переключал рычаг скорости в машине. Плечо онемело, распухло, а боль стала тупой и дергающей, словно кто-то время от времени дергал за ниточку, к которой подвязаны нервные окончания.

Девушка вернулась с полным пакетом медикаментов. Глаза ее повеселели, страх отступил на задний план. Она все еще играла в куклы, и ей нравилась идея стать лекарем, хотя бы на время. Перелом произошел в тот момент, когда ей предложили из заложницы превратиться в участницу событий. Получится или нет? В жизни все нужно испытать, а вид крови ее уже давно не пугал. Глядя на своего подопытного кролика, Даше показалось, что ее пациент может умереть.

— Нужно найти хорошее место возле чистой воды. Нам подойдет какой-нибудь лесок с проточным ручьем. У вас хватит сил доехать? Здесь слишком многолюдно.

— Головастая девушка.

Карлов не переставал удивлять свою пленницу силой воли и твердостью духа. Он включил двигатель, и машина сорвалась с места.

Кроме головастой девчушки существовал головастый мальчуган, который давно уже нашел место в лесу. Милый уголок на краю болота, где в двух шагах находился родник. Картина со стороны выглядела ужасающей, если не знать, что здесь произошло двумя часами ранее. Дим-Дэнди лежал на подстилке, расстеленной поверх лапника. Его руки были вытянуты над головой и привязаны автомобильным тросом к дереву. Ноги перетягивал галстук, а сорочка на теле превратилась в лоскуты. Парень на растяжке выглядел, как шкурка кролика на просушке. Рядом у костра валялись две пустые бутылки из-под водки. Антон не походил на злодея, но его действия выглядели кровожадно. Мальчишка раскаливал на костре лезвие ножа. Все это действо сопровождалось кошмарным хриплым воем вперемешку с матом. Дэнди знакомил лесной массив с народным фольклором: «Шумел камыш, деревья гнулись…» Камыша здесь хватало, но шумел вовсе не он, погода стояла тихая и безветренная.

Подготовительная процедура закончилась, и Антон скинул окровавленную повязку с простреленной ноги раненого.

— Теперь, Димыч, закуси удила, будет больно.

Пьяный голос что-то гаркнул и вновь запел. Нож вонзился в мышцу и сделал глубокий надрез. Мужеству Дэнди можно было только позавидовать и восхищаться им. Он выл по-волчьи и кусал губы до крови, он пел, перевирая слова, и вновь завывал, пыжился, как роженица, обливался слезами, но не дрогнул и не шелохнулся.