Пари с герцогом - Валери Боумен

состояние.

Она настороженно посмотрела на него.

– И вам не нравится ездить верхом?

– О, это довольно приятно! – Он неопределенно помахал рукой, словно не мог понять, почему она решила поговорить именно на эту тему.

– Вы знаете что-нибудь о Годольфине Арабиан?[1] – Рискнула спросить она.

– О лошадях? – На этот раз он нахмурился.

– Да, знаменитых лошадях, – подсказала Джулиана.

– А зачем мне это? – Он покачал головой с несколько озадаченным видом. – В Кембридже лошадей не изучают. – И он вдруг ни с того ни с сего раскатисто расхохоталася.

Джулиана тяжело вздохнула. Что-то подсказывало ей, что если продолжить этот бессмысленный разговор, она разочаруется еще сильнее. Пожалуй, имеет смысл перейти к теме, ради которой она пригласила его сюда.

– Это правда, что вы попросили моего отца перенести дату нашей свадьбы на более ранний срок?

Мердок вскинул брови.

– Кто вам об этом сказал?

– Э… кто-то из знакомых лорда Клейтона.

– Вот уж не думал, что виконт делится с кем-то содержанием личных писем, – недовольно проговорил Мердок.

– Кроме того, вы не предупредили меня, что приедете сюда, – раздраженно заметила Джулиана.

– Я хотел сделать вам сюрприз, дорогая, – ответил он, но слово «дорогая» прозвучало так плоско и сухо, что она поежилась.

Она попыталась улыбнуться, но мышцы лица отказывались повиноваться.

– Мне непонятно, почему вы не пожелали дождаться нашей встречи в Лондоне.

– Вы не рады меня видеть? – Маркиз явно почувствовал себя уязвленным.

– Я этого не говорила. – Проклятье! Разговор поворачивался не туда, куда было нужно. – Мне всего лишь хочется понять, почему вы решили попытаться перенести дату нашей свадьбы, не спросив моего мнения.

Его раскатистый хохот словно отскочил от оконной рамы.

– Вот уж не знал, что это необходимо.

Брови Джулианы взлетели вверх.

– Прошу прощения?

Он не мог такое сказать, ведь правда? В ее семье родители отлично знали свои роли, но отец никогда ничего не предпринимал, не посоветовавшись с матерью. С точки зрения Джулианы, это было данью уважения.

– Это было бы по крайней мере любезно, – заметила Джулиана, с трудом сдерживаясь. – Или я не имею права голоса касательно свадебных планов? Кроме того, родители все равно это обсудят, а мама – со мной.

– Ну, это в высшей степени странно, – отозвался Мердок, отряхивая невидимые пылинки с сюртука, вдруг изменившимся голосом.

Джулиана моргнула.

– Что именно?

– Когда герцог спрашивает разрешения у своей жены, – надменно заявил маркиз Мердок.

– Не спрашивает разрешения, а интересуется ее мнением. И я не вижу в этом ничего дурного, – резко парировала Джулиана.

– А я не вижу разницы, – ледяным тоном заявил Мердок.

Джулиана начала раздраженно постукивать туфлей по ковру.

– И все же мне бы хотелось, чтобы меня ставили в известность обо всех возможных изменениях. Мы запланировали свадьбу на весну, и я надеюсь, что все останется без изменений.

Правда заключалась в том, что пока до свадьбы было еще далеко, она думала о ней совершенно спокойно, без ощущения неминуемой обреченности, сжимавшей грудь, но как только поняла, что это может случиться всего через каких-то несколько недель, сердце ее отчаянно заколотилось, дышать стало трудно.

– Посмотрим, – самодовольно ухмыльнувшись, буркнул Мердок и похлопал ее по плечу жестом собственника.

Джулиану охватил гнев. Это что же, вот такая у них будет семейная жизнь? Он все станет решать за нее и фальшиво улыбаться?

– Да, – проговорила она медленно, ответив на его улыбку своей такой же. – Мы посмотрим.

Глава 24

Этой ночью она опять никак не могла уснуть: крутилась и вертелась, снова и снова прокручивая в голове весь разговор с лордом Мердоком. Оказывается, она совсем его не знает. Совет матери помнить о своем предназначении и обручиться с другим подходящим светским джентльменом так ее увлек, что она даже не задумалась, хочет ли выйти за него замуж.

Поскольку с Уортингтоном все было просто, она и решила, что так же будет и с любым другим мужчиной, которого она выберет. В конце концов, Мердок отвечал всем требованиям: богат, прекрасно образован, из влиятельной семьи, обладатель высокого титула. Его кандидатуру сразу же одобрили родители, чего не случилось с герцогом Уортингтоном.

Но почему-то только сейчас она начала понимать, что все эти качества не являются гарантией счастливого брака. С Рисом ей было просто и весело. Они вместе ездили верхом, наслаждались общением и даже целовались (ну, чуть больше…). Он тоже отвечал всем необходимым требованиям за исключением одобрения лорда Монтлейка.

Совсем не такой маркиз Мердок: его не назовешь ни забавным, ни общительным: самодовольство и даже снобизм так из него и сочились, не говоря уж о признаках деспотизма и жестокости. Разумеется, Рис тоже не был ангелом, но у нее не возникало желания удушить его, как лорда Мердока тогда в гостиной.

Нужно убраться отсюда поскорее и подумать. Она не может больше ни дня остаться в этом доме, изображая безупречную дебютанточку, особенно сейчас, когда лорд Мердок будет ходить за ней по пятам, а значит, придется уехать.

Рассвет едва забрезжил, когда она явилась в конюшню и попросила оседлать ей лошадь. Риса видно не было, и на этот раз ее это очень обрадовало. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь знал, куда она направляется. Ей нужно было побыть одной и обдумать все как следует без помех.

Джулиана попросила Алабастера. Этот конь самый подходящий для дальней поездки. Он унесет ее прочь от приевшихся деликатностей, любезностей, фальшивых банальностей, от неискренних комплиментов и необходимости во всем следовать правилам.

Генри привел оседланного Алабастера и спросил:

– Вы точно не хотите, чтобы я вас сопровождал, миледи? Сдается мне, лорду Клейтону и мистеру Херефорду не понравится, что я отпустил вас одну.

– Вполне, Генри. А если кто-то будет меня разыскивать, скажи, что я вернусь ближе к вечеру: мне захотелось побыть одной.

Генри кивнул, но сомнение во взгляде не исчезло.

– Я-то скажу, миледи, но может, вы не будете кататься так долго? Погода портится: похоже, гроза будет.

– Генри, не надо так волноваться. Спасибо за помощь.

Она бросила груму монету, резко повернула коня и пустила в галоп.

Глава 25

Позже этим же утром Рис чистил денник, когда его внимание привлек переполох у входа в конюшню. Какая-то леди что-то говорила на повышенных тонах, а столпившиеся вокруг нее конюхи вроде бы пытались ее успокоить.

Сначала Рис подумал, что это Джулиана: в последнее время она чаще других дам посещала конюшню, – но прислушавшись, понял, что эта женщина намного старше ее. Голос тоже показался ему знакомым, но Рис никак не мог понять, кому он принадлежит.

Рис