Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - Aris me

Никто не двинулся. Почему с ними так сложно?! Она немного постояла, тяжело вздохнула и добавила:

— Дополнительные часы общественных работ положительно скажутся на возможности досрочного прекращения ссылки. Распоряжение мисс Боулденбад.

***

Прошёл час, и всё пока шло на удивление гладко. Гермиона наложила на себя дезиллюминационные чары и тенью следовала за парнями. Гойла из-за крупного телосложения сразу же забрали в приёмный покой, Теодор неожиданно проявил инициативу и вызвался помогать в морге, Гермиона решила проведать их позже.

Больше всех беспокоил Драко. Он вновь впал в апатичное состояние, молча выслушал старшего, также безмолвно взял рабочую одежду, и теперь Гермиона ждала в коридоре, когда Малфой переоденется. Он торчал в подсобке уже минут двадцать. Оттуда не доносилось ни звука. Может, змеёныш сбежал через окно?

Гермиона приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Драко стоял к ней спиной и не шевелился. На нём не было ничего, кроме простых чёрных боксеров. Рядом на столе лежали две стопки вещей: его собственные и спецодежда, которую им выдали здесь. Судя по наклону головы, он смотрел на палочку в руке.

Малфой, похоже, не заметил её появления, поэтому Гермиона решила, что можно немного поглазеть. Тактическое наблюдение, да. Врага надо знать в лицо. И не только. В затылок врага тоже нужно знать.

Голубоватый тусклый свет боковой лампы освещал широкую спину, всю в полосках тонких белых шрамов. Они были серебристые, ровные и расчерчивали тело, как дороги на географических картах. Взгляд ниже, на узкие бёдра. Ну, конечно! Ни грамма жира. Гермиона даже расстроилась, будто бы немного лишнего веса или дряблых мышц могли добавить ему толику человечности. Даже родинок не нашлось! Зато ниже, на голени, красовался длинный некрасивый шрам. Бордовый и неровный. У неё самой остался похожий после того, как её по касательной задело Диффиндо, но она предпочла его свести. Видимо, этот шрам для него что-то значил. Самое странное, носков на нём совсем не было, и он просто стоял босиком на холодном грязном полу.

Внезапно Малфой резко развернулся и направил палочку в её сторону:

— Фините инкантатем! — её дезиллюминационные чары слетели. — Подсматриваешь Грейнджер? Не знал, что ты ко всему ещё и вуайеристка.

По щекам предательски растёкся румянец, но отпираться, когда поймали с поличным, казалось глупым. Она гордо вскинула подбородок, но ответ так и не родился, комком застряв где-то в горле. Гермиона тяжело сглотнула и невольно задержала взгляд на его теле. Честно говоря, это было даже несправедливо. В конце концов, у каждого человека должен иметься хоть один изъян: какой-нибудь жирок на животе, рыхлость, как у дрожжевого теста, отсутствие носа или змеиная чешуя. Но нет — мышцы Малфоя были словно высечены из дерева.

— Ты слишком долго не выходил, — наконец произнесла она, и Драко удивлённо приподнял брови. Змеёныш прекрасно владел своей мимикой, когда хотел.

— Переживаешь за меня, Грейнджер? — он сделал плавный шаг в её сторону.

— Спрячь палочку, Малфой, — напряжённо проговорила она, нащупав в кобуре древко своей.

Шаг.

— Боишься моего Люмоса? — ещё шаг.

То, как он медленно и неуклонно приближался, здорово нервировало. Но ещё больше ей не нравилось то, как он на неё смотрел. Зло. С серой, пыльной ненавистью, словно открыл для себя ящик со старыми, затаёнными обидами, и теперь собирался отомстить ей за всё. Её интуиция истерично заорала «Опасность!» и Гермиона отреагировала хорошо отточенным рефлексом.

— Экспеллиармус! Акцио! — она поймала в левую руку тёмное, резное древко его волшебной палочки.

— Верни! — Малфой одним махом преодолел расстояние между ними и прижал её запястья к стене.

Он держал крепко, до боли прижимая к холодному бетону и как бы она не дёргалась, вырваться не получалось. Гермиону затопила волна гнева, злости и одновременного ощущения собственной беспомощности. Малфоя хотелось пнуть посильнее, но Хорёк предугадал её действия и прижал ноги бедром. Он находился слишком близко! Гермиона чувствовала тепло его тела и лёгкий цитрусовый аромат парфюма. Так должно было бы пахнуть лето, солнце и радость, но никак не агрессивный, злобный придурок, стоящий в дюйме от неё и сжимающий её руки.

— Отпусти! — Гермиона тяжело и часто дышала, безрезультатно пытаясь освободиться.

Ситуация складывалась хуже некуда — попасться за подглядыванием, потерять контроль над ситуацией и почти саморучно передать Пожирателю оружие. Ей вспомнилось недовольное лицо Грюма. В воображении он ворочался в могиле и укоризненно сверлил затылок искусственным глазом. К счастью, попыток обезоружить её Малфой пока не предпринимал, просто прижимал руки к стене, и, видимо, ждал, когда она угомонится.

— Что тебе известно про крестраж Лорда? — вкрадчиво спросил он, и

Гермиона замерла, переводя дыхание.

Она не доверяла Малфою ни на йоту и выкладывать всю информацию совершенно не собиралась, но разговор принимал интересное направление. Грейнджер высокомерно вскинула подбородок. По крайней мере, она надеялась, что это выглядит как гордый, исполненный собственного достоинства жест, а не как жалкая попытка по-собачьи заглянуть ему в глаза. Чёрт бы побрал Малфоя с этим его высоченным ростом!

— Крестраж — это предмет, в котором заключена часть души.

Что Гермиона знала про искусство вранья, так это то, что лучшая ложь та, которая плотно вплетена в правду. Лихорадочно соображая над продолжением фразы, она аккуратно покрутила запястьями, надеясь резко выдернуть руки, но Драко лишь усилил хватку, больно впившись в неё жёсткими пальцами. Гермиона чувствовала, как яростно пульсирует по жилам кровь, как бешено, до острой мигрени, стучит пульс в висках, и как на лбу выступила испарина.

Малфой, в отличие от неё, казался абсолютно спокойным. Он просто стоял и буравил её прямым внимательным взглядом, отчего ей стало окончательно не по себе. Что она там планировала?

Не действовать напролом, а попробовать быть мягче и хитрее?

Ну да, конечно. Гермиона печально усмехнулась своей наивности и закусила щеку изнутри, раздумывая над своими следующими словами. Зато, видимо, тема крестража его всё-таки зацепила, а значит, Малфоя можно было попытаться замотивировать на поиск. Поэтому она глубоко вздохнула, набираясь терпения и продолжила:

— Если крестраж не найти в ближайшее время, то он разрушит себя, всё, что находится рядом с ним в радиусе на многие мили, а заодно и всех, на ком остались отметки от магии его хозяина, — оценив слишком уж невозмутимое выражение лица Драко, она решила добавить немного красок в образ: — Вас просто разорвёт, как переспелое яблоко от удара о землю. Как мёртвую тушу кита, выброшенную в жару на берег, — Гермиона выразительно округлила глаза. — Бах, и на кровавые ошмётки!

На секунду ей даже показалось, что ложь сработала. Выражение лица Драко вновь стало нечитаемым, и он слегка ослабил хватку. Это её немного успокоило.

Малфой задумчиво прикусил клыком краешек нижней губы, и Грейнджер невольно задержала на ней взгляд. Она мельком подумала, что рот у него наверняка жёсткий и холодный, как у змеи, и сам он весь насквозь ядовитый! Как только могло кому-нибудь нравиться его целовать? Наверняка все девушки бежали от него в слезах и страхе, стоило им до него дотронуться. Уголки рта Драко слегка дрогнули, будто бы ему внезапно захотелось улыбнуться. Он склонил лицо совсем близко к ней и, обдав шею горячим дыханием, прошептал:

— Ложь, — и вновь больно сжал запястья, словно наказывая за попытку соврать. Гермиона всхлипнула от боли и почувствовала, как по спине и рукам вверх-вниз поползли мурашки. Он был слишком близко, чтобы этого не заметить, и слишком Малфой, чтобы проигнорировать. — А я смотрю, ты любишь грубость, да, Грейнджер?

Змеёныш вновь наклонил голову и легонько подул на оголённый участок кожи у воротника, спровоцировав новый табун мурашек. Гермионе захотелось врасти в стену или исчезнуть.

Соберись, ты же с Гриффиндора.