Ангелы постапокалипсиса: Война (СИ) - Мушинский Олег

Дирижабль тем временем уже добрался до крепости. Выстрелы зенитных орудий сшибали вертких горгулий одну за другой. Дружный залп винтовок исполнил похоронный марш сразу по трем. Обычно, получив серьезный отпор, горгульи тотчас уносили крылья, но тут они дрались до последней. На мой взгляд, до последней им оставалось недолго. Как, впрочем, и нам.

— Нам приказано любой ценой удержать вокзал и порт, пока не вывезут весь груз, — сообщил хриплый и значительно тише спросил. — Что скажете?

Во взгляде Факела отразилось неприкрытое сомнение.

— Сколько вас тут? — спросил я у хриплого.

— Сто восемнадцать бойцов, — уверенно ответил он.

"Сто восемнадцать ополченцев", — мысленно поправил я его, а вслух столь же негромко произнес:

— Скажу честно. Вокзал вы удержите, только если вся эта компания пройдет мимо.

Вдали послышался вой мутантов. Хотя, это было очень относительное "вдали". Если эти уродцы бежали к нам, долго ждать их не придется.

— Мы на себе всё не унесем, — сказал хриплый. — Да и куда? Кругом эти твари. А врагу груз не должен достаться ни в коем случае.

— А уничтожить его можно? — спросил я.

— Если придется, то да, — ответил хриплый. — Но не хотелось бы. Там целая куча боеприпасов. Нашим бы они пригодились.

— А для моего "Маузера" патроны есть? — сразу спросил я, хлопнул ладонью по "моей прелести".

— Должны быть, — не вполне уверенно ответил хриплый. — Уж чего-чего, а разных припасов тут на целый полк.

Он кликнул какого-то юнца и велел тому немедленно разыскать патроны для винтовки "Маузер". Тот уверенно кивнул, словно бы понимал, о чем речь, и умчался вниз.

— Вы не сомневайтесь в нас, господин Марков, — сказал мне хриплый. — Может, мы и не солдаты, но мы готовы сражаться.

К сожалению, в них я действительно не сомневался. Что такое ополченцы, я знал точно.

— Дирижабль должен вернуться сразу, как высадит Алексееву? — спросил Факел.

Хриплый пожал плечами.

— Нам сказали, к нам по реке идет баржа, — сообщил он. — Но где она — я не знаю.

Демон зарычал. Барабан смолк. Мертвецы остановились. Голова колонны перекрыла улицу, остальные теснились на набережной и глухо ворчали. Я окинул взглядом нашу позицию.

Раньше тут, должно быть, располагался зал ожидания. Левое крыло было отделено метровой оградкой. Над входом висела вывеска со словом "ресторация" и улыбающимся поросенком в поварском колпаке. Там на столах были свалены без всякой системы патроны, бинты, динамитные шашки и прочая амуниция. Одна удачная шальная пуля, и всё это взлетит на воздух!

Демон коротко рыкнул. В следующую секунду в мой мозг ввинтился ледяной бур. Этот шаман верещал еще противнее предыдущего. Не знаю, что отразилось на моем лице, а у Факела была гримаса запредельного отвращения. Бородача так перекосило, что его борода косила вбок. Ополченцы сжались. Кое-кто начал отползать назад.

— Отставить панику! — рявкнул я.

Ощущение было такое, словно открыл рот где-нибудь на северном полюсе в самый разгар зимы. Обе челюсти свело разом. Затем вопль смолк.

— Спокойно, — громко сказал Факел. — Это кричал шаман мертвецов, и это всего лишь призыв идти в атаку.

— Ага, идут, — подтвердил кто-то.

Живые мертвецы уверенно двинулись в нашу сторону. Барабан отбивал ритм. Кто-то без команды пальнул по мертвым. Даже попал. Мертвец в матросской робе дернулся, но таких надо бить строго в голову. Мертвый матрос встряхнулся и побрел дальше. Бесы тем временем занимали позиции в руинах. Демон крутил головой, то хмуро глядя на нас, то в сторону крепости. Я тогда, помнится, подумал, что авось и пронесет. Зачем ему мы, если ангел там? Дирижабль уже подходил к причальной мачте, и парочка уцелевших горгулий вряд ли могла ему помешать.

— Вы тут главный? — спросил я у хриплого.

— Ага, — отозвался он. — А вот Василий Палыч, — хриплый указал на бородача. — Мой заместитель.

Тот кивнул.

— Отлично, — сказал я. — Скажите своим людям, чтобы целились мертвецам в голову. И, ради Бога, уберите подальше всю взрывчатку!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Сделаем, — пообещал хриплый.

Бородач убежал вниз. Хриплый откомандовал ополченцам "палить строго по башке" и отрядил пару человек унести взрывчатку на кухню. Стены тут, по его словам, были кирпичные, так что укрытие надежное, а "всё ж таки под рукой". Затем началась стрельба.

Ополченцы палили в мертвецов. Иногда попадали в голову. Тогда окончательно мертвое тело падало под ноги бывшим товарищам, и те с полнейшим равнодушием на мордах топали прямо по нему. Из руин по нам палили бесы. Подстрелили одного ополченца у соседнего окна. Он тихо подвывал, пока пожилой мужчина в черном костюме старательно бинтовал его рану.

— Вы доктор? — спросил я.

— Школьный учитель, — не отрываясь от дела, отозвался тот. — Математик.

Лучше бы я не спрашивал. Спокойнее было бы. Воздух снова прорезал вой мутантов. За стрельбой прозвучало едва слышно, но они определенно стали ближе. Демон стоял на месте. Мертвецы уперлись в баррикаду и та под их натиском поползла в нашу сторону, разваливаясь по пути. Тележное колесо покатилось по мостовой.

Я поспешил к ресторации. Факел не отставал.

— Что-то задумал? — спросил он на ходу.

Вопль шамана снова выморозил нам мозги.

— Просто хочу заткнуть ему пасть! — проворчал я, когда смог.

Смолкшая на секунду стрельба возобновилась с прежней силой.

— Да, дело хорошее, — согласился Факел. — Но он прячется за мертвецами.

Над мертвым воинством один только флаг торчал.

— Если бы у меня осталась горючка, и он подошел бы поближе… — Факел вздохнул и развел руками.

— Бинты сюда! — закричал кто-то сзади.

Я на ходу оглянулся. Бесы подстрелили еще одного ополченца. Кровь фонтанировала из раны. Двое ополченцев пытались ее остановить. Доктор с математическим уклоном метнулся к ним. Из ресторации выскочил юноша, крепко прижимая к груди охапку бинтов.

В отличие от зала ожидания, ресторация располагалась под открытым небом, но над каждым столиком был развернут широкий зонтик зеленого цвета. Зелеными были и скатерти на столах, и решетчатые перила высотой почти в рост человека, и обвивавший их плющ. Укрытие хиленькое, но с улицы не просматривалось.

Патроны были попросту рассыпаны по столам, без какой-то системы и маркировки. На ближайшем столике горкой лежали наши, для трехлинейки.

— Дай-ка мне винтовку, — попросил я у Факела.

Тот протянул мне трехлинейку. Я привычно зарядил ее, одновременно выбирая позицию для выстрела. Ресторация богатством выбора не баловала. На дощатом полу стояли только столики и стулья. Столики вместе с зонтиком на металлическом шесте выглядели слишком массивной конструкцией, чтобы их свободно двигать туда-сюда. С другой стороны, они выглядели достаточно устойчивыми.

Я выбрал тот, что стоял у стены. Встав правой ногой на стул, а левой — на стол, я вскинул винтовку к плечу. Внизу мертвецы топали по мостовой. Черный флаг я заметил сразу, а вот его хозяин прятался за спиной рослого стрелка с одной рукой. Мне показалось, что я его видел в бою за башню.

— Прощай, приятель, — прошептал я.

Моя пуля вышибла стрелку мозги. Он рухнул на колени, и замер. За ним прятался седой хмырь в черных одеждах. Он испуганно огляделся по сторонам, прикидывая, за кого теперь спрятаться.

— Не верти башкой, — проворчал я.

К хмырю шагнула высокая женщина в залитом кровью платье. Я снова выстрелил. Мертвый хмырь рухнул ей на руки. Женщина застыла, соображая, что ей с этим счастьем делать. Барабан смолк. Я спрыгнул на пол. Над головой засвистели пули. Бесы меня заметили.

— Они остановились! — крикнул кто-то из ополченцев, тоже, видать, узнавший меня. — Ура Маркову!

По этажам прокатилось громкое "ура!"

— А потише нельзя? — проворчал я.

Живые мертвецы дружно обернулись на шум. Самые сообразительные снова потянулись к вокзалу, увлекая за собой остальных. Ополченцы с воодушевлением в них палили. Двое юношей знай сновали в ресторацию за патронами, и полными пригоршнями разносили их стрелкам. То и дело слышалась ругань, что принесли не тем и не то. Ну а что они хотели с таким бардаком? Бесы выбили еще одного ополченца. На этот раз — наповал. Затем еще одного. Это малость охладило горячие головы.