Последняя загадка парфюмера - Евгения Грановская

– Вы очень странный человек, мсье Брокар, – проговорила Шарлотта. – Но ваша идея мне по душе.

Козловский, который к тому моменту уже успел спеть пару романсов, был тронут неожиданным подарком.

– Цветы? – удивленно переспросил он.

– Да! – радостно кивнула Шарлотта. – Мсье Брокар принес их вам в знак примирения. Не хотите ли отплатить ему той же монетой?

Козловский подозрительно покосился на букет и спросил:

– То есть какой же это монетой?

– Спойте нам, пожалуйста!

– Да-да, Семен Иванович, спойте! – подхватили гости.

– Спойте, дорогой вы наш!

Лицо тенора выглядело слегка растерянным.

– Право, господа, я уже собирался уходить… – промямлил Козловский, однако, взглянув на огорченное лицо Шарлотты, тут же поправился: – Но раз вы меня просите, я останусь и с удовольствием что-нибудь спою.

Как только всеобщее ликование, вызванное этими словами, утихло, Козловский запел. Начал он великолепно, но в середине первого куплета голос его вдруг визгливо взлетел вверх и тут же сорвался на сиплый писк. Прозвучало это так отвратительно, что гости поморщились. Козловский продолжил пение, но голос его вдруг потерял былую звучность и чистоту. Теперь каждый раз, когда он старался взять высокую ноту, голос его срывался и напоминал по тембру козлиное блеяние. И чем дальше, тем хуже. Наконец Козловский замолчал и убрал пальцы с клавиш.

– Господа… – сдавленно произнес он. – Я, кажется, нездоров.

Козловский выглядел жалким и растерянным. Осанка его потеряла значительность, с лица слетел прежний лоск, улыбка стала кислой, а глаза – тусклыми. Все вдруг заметили, что, при внешней худощавости, лицо певца несколько одутловато.

– Прошу прощения, господа, я должен идти!

Козловский выскочил из-за рояля и, наспех раскланявшись, покинул вечер под сочувственные возгласы гостей.

Шарлотта подошла к Брокару и пристально посмотрела ему в глаза. Зрачки ее сузились.

– А вы, оказывается, не только химик, – раздумчиво проговорила она. – Вы, оказывается, колдун?

Генрих вежливо поклонился. Лицо его при этом оставалось совершенно спокойным.

– Я думала, что в вашей душе для меня не осталось загадок. Похоже, я ошибалась.

– Душа человека – бездна, – загадочно ответил Генрих. – Порой мы и сами не знаем, на какие поступки способны.

– Весьма дельное замечание. Вы останетесь на чай?

– Да.

– Это хорошо. Я хочу с вами поговорить.

Шарлотта вышла из комнаты. Брокар проводил ее взглядом и победно улыбнулся. В кармане у него лежал маленький флакон с эссенцией, которой полчаса назад он опрыскал букет фиалок.

После чая между Генрихом и Шарлоттой произошел любопытный разговор. Теперь Шарлотта хотела знать о парфюмерном искусстве все. Брокар, чувствуя, что наконец-то сел на своего «конька», был как никогда говорлив:

– В былые времена мастерами ароматов были в основном медики, алхимики и скорняки, – объяснял он девушке.

– Почему? – удивилась та.

– Потому что ароматные настойки использовались и в качестве лекарств. Я вижу, у вас на столике лежит «Декамерон» итальянского автора Боккаччо. В четырнадцатом веке Италию поразила эпидемия бубонной чумы и…

– Ой, это я помню! Флорентийцы ходили по городу, держа в руках цветы, и беспрестанно их нюхали, чтобы освежить мозг ароматом. Они считали, что запах цветов спасает от зараженного воздуха.

– Именно так, – улыбнулся Брокар. – Что же до алхимиков, то в поисках философского камня они занимались возгонкой, перегонкой и фильтрованием различных веществ, получая пахучие эссенции.

– А скорняки?

– Мадемуазель Шарлотта, вы когда-нибудь бывали в кожевенной мастерской?

– Нет, – покачала головой девушка.

– Ваше счастье, потому что вонь там стоит непереносимая. Чтобы не тронуться умом, скорняки перебивали ее сильными ароматами.

– Как интересно! – сказала Шарлотта. – А кто изобрел первую ароматную воду? Французы?

– Я бы хотел ответить «да», но это было бы ложью. Ароматную воду изобрели итальянские монахи. По легенде, монах-отшельник принес жене Карла Роберта Анжуйского рецепт ароматной эссенции, названной «Вода венгерской королевы». В ту пору ароматную воду принимали не только наружно, но и внутрь. Считалось, что запахи способны воздействовать на человеческую физиологию. Правда это или нет – не знаю, но вскоре старушка излечилась от всех недугов. Кроме того, ее седые волосы потемнели и погустели, а лицо стало гладким, как у юной девушки. Она стала так хороша собой, что в нее влюбился молодой принц.

– Удивительно! – воскликнула Шарлотта, всплеснув руками. – Получается, что пахучая эссенция помогла ей победить само время?

– Вы ухватили суть, – с непонятной серьезностью произнес Брокар.

Шарлотта внимательно посмотрела на него. На этот раз во взгляде появилось нечто новое. Она опустила ресницы и тихо спросила:

– Скажите, Генрих… а бывают запахи, способные приворожить любимого?

– Такие опыты предпринимались и неоднократно, – смущенно и сбивчиво проговорил Брокар. – Например, маркиза Помпадур заказала химикам духи из жимолости с капельками пота Людовика Пятнадцатого, чтобы удержать его в своих объятиях. Впрочем, я не уверен, что рецепт был так уж хорош, – смущенно добавил Брокар.

– И чего же вы хотите достичь в своем деле? – полюбопытствовала Шарлотта. – Каких высот?

– Видите ли, мадемуазель… Мое тайное желание – сделать так, чтобы умываться отличным мылом и пахнуть хорошими духами могли не только представители благородного сословия, но и простые люди. Те самые, что ходят по улицам Москвы во фризовых шинелях, щелкают семечки на площадях и посещают баню по субботам. Я хочу, чтобы мыло и одеколон пришли в русские деревни. Я хочу, чтобы духи стали массовой продукцией. Знаете, Шарлотта… вы первая, кому я об этом говорю.

– Что же тут зазорного? – удивилась Шарлотта, выглядевшая явно польщенной. – По-моему, вполне французская мысль. Свобода, равенство и братство. – Она смешливо фыркнула и добавила: – Хотя бы и посредством мыла!

Брокар посмотрел на Шарлотту с тревогой:

– Вы смеетесь надо мной?

– Вот уж нет!

– Так вам по душе моя идея?

– Конечно! Хороший аромат должен перестать быть роскошью! В человеке все должно быть прекрасно – тело, одежда, запах.

Пока Шарлотта говорила, Брокар смотрел на нее, что называется, во все глаза. А когда она замолчала, он покачал головой и восторженно промолвил:

– Вы удивительная девушка!

– Нет, Генрих, это вы удивительный человек! – со смехом ответила Шарлотта. – Когда-нибудь вас назовут великим русским парфюмером. Вы ведь не возражаете против эпитета «русский»?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});