Между двух огней - Хейзер Филдс

– Слушай, может, я отвлекаю тебя от ужина или от каких-то дел? – наконец не выдержала Ханна.

– Нет-нет, ничего.

– А Стив?..

– Его нет дома.

– О, задерживается на работе? – Ханна от всей души надеялась на это. Раз много работает, значит, думает об их будущем, значит, взялся за ум.

– Да нет, – коротко ответила Джина. – Скорее всего на побережье. Он теперь там постоянно пропадает.

– Вот уж не думала, что он заядлый серфингист, – удивилась Ханна, предполагая что-нибудь в этом роде.

– Какое там, – сказала сестра. – Он и плавать-то не любит. Он гуляет. Думает о жизни. Так он говорит, во всяком случае.

– Ну и прекрасно. Многие так делают.

– Машину, конечно, забрал. Вот я и торчу дома.

– Да, кстати, как ты доберешься ко мне в субботу?

– Как-нибудь. Ходит автобус. Такси возьму в конце концов! – с вызовом бросила Джина.

Ханна почувствовала себя неловко и решила закончить разговор:

– Тогда до встречи, Джина. Будь умницей!

– Буду! – почти выкрикнула та. – Буду, можешь не беспокоиться!

И бросила трубку. Ханне стало не по себе. Она не знала, сердиться ли на сестру или бояться за нее. Но что-то с девочкой происходит. Или напротив – чего-то не происходит?..

Рядом вздохнул, зашевелился Иден. Наверное, напряженность, которая охватила Ханну при воспоминании о том телефонном разговоре, передалась и ему. Но он продолжал спать. Ханна же сбросила с себя дремотное состояние, так манившее ее всего несколько минут назад.

В салоне самолета оживились пассажиры – стюардессы предлагали легкий завтрак.

Питер Харрисон и Алан Джеймс дружно сложили свои журналы и вытянули шеи, высматривая тележку с закусками. Все четверо врачей из столичной клиники с раннего утра были на ногах. Вряд ли кому-нибудь из них удалось плотно поесть перед вылетом.

– Что такое, Ханна? – пробормотал, не открывая глаз, Иден. Девушка только что выпрямилась, и теперь он с огорчением обнаружил, что под головой нет больше подушки из мягких женских волос.

– Нам предлагают перекусить, – сказала она. Хартфилд наконец проснулся.

Он еще несколько недель назад говорил, что собирается повидаться в Куинслэнде с братом. Тогда это вызвало очередную напряженность между ними, которую, правда, удалось быстро развеять. С тех пор они вообще не возвращались к этой теме, и Ханна не знала, договорился ли Иден со Стивом о чем-либо конкретном. Вариантов было немного – суббота или четверг. Только в эти дни они могли выкроить «окно» в жестком графике симпозиума.

Надо просто спросить у него, пожала плечами Ханна. Пусть раньше мы избегали этого, но сейчас притворяться по меньшей мере глупо.

Она открыла было рот, но никак не могла найти подходящих слов, чтобы вопрос прозвучал естественно. Пока она собиралась, заговорил Иден:

– По-моему, вон то облако напоминает бегемота на океанской волне, а?

Смешно, но это действительно было так. Ханне сразу расхотелось затрагивать щекотливую тему, она улыбнулась Идену в ответ, и оба принялись за завтрак, нарядно разложенный на подносиках.

Момент для разговора был упущен.

Потом! – с неожиданной для себя беспечностью подумала Ханна.

– Звучит как парадокс, но персонал небольших региональных ожоговых центров, как в Соединенных Штатах, так и здесь, жалуется на недостатки в работе. Объясняется это тем, что у хирургов нет возможности приобрести должный опыт и постоянно быть на переднем крае медицины. Именно поэтому мы создали межрегиональную программу обмена кадрами на базе ожоговой клиники в Лос-Анджелесе…

Ханне не пришлось узнать о достижениях лос-анджелесских коллег доктора Майрона Шульца и его сподвижников. Всю первую половину дня она провела на семинаре, но сейчас ей предстояла встреча с Джиной. Боясь опоздать, Ханна не пошла к себе в номер переодеваться, решила сделать это чуть позже, когда придет Джина. Но сестра опоздала.

– Чертова телега, – виновато развела она руками, имея в виду машину. – До сих пор не развалилась, но и ездит еле-еле. – Женщины крепко обнялись. – Ну что, пошли? Я просто погибаю от голода.

– Мне надо переодеться.

– Зачем?

– Затем, что ты в джинсах, а я в строгом английском костюме и на каблуках.

– Хорошо-хорошо, прости Ханна. Я немного не в себе. Ханна, мне надо поговорить с тобой…

Они поднялись на четвертый этаж. Коридоры были пусты, так как большинство постояльцев еще не разошлись с заседаний по секциям. Ковры, светильники, тишина, элегантная обстановка холла – при таком безлюдье все это производило сильное впечатление.

– Ого! Я вижу, вы, лекари, знаете, где устроить себе симпозиум! – протянула Джина, когда они зашли в номер, выдержанный в кремово-персиковых тонах. Из окна открывался дивный вид на океан. – Как ты нашла здешние лужайки для гольфа? На должной высоте?

– Ладно тебе! Ты же знаешь, что в гольф я не играю. К тому же мои сообщения заявлены почти на каждом заседании. Недосуг развлекаться. И сегодняшний коктейль-прием я пропускаю, так как отдаю этот вечер тебе!

– Молчу. Молчу, дорогая!

Джина безучастно бродила по комнате, пока Ханна переодевалась. В джинсах и тонкой рубашке дышится гораздо легче!

– И куда мы отправимся? – спросила Ханна. Они стояли в ожидании лифта. Гостиница ожила, народ расходился с вечернего заседания.

– Все равно. Только не в пиццерию. Этими радостями я сыта по горло. Может, в ресторан? – с надеждой спросила Джина.

– Голубушка, ты погляди, как мы одеты.

– Ах да, конечно. Тогда пойдем в «Дары моря».

Тихая трель известила, что лифт на подходе, и в этот момент Ханна увидела, что по лестнице идет Иден. Наверное, он отчаялся дождаться лифта в холле первого этажа. Ханна молилась про себя, чтобы он не увидел ее, чтобы его не увидела Джина, и проклинала медлительность лифта. Девушки успели войти раньше, чем Хартфилд оказался в холле. Ханна быстро нажала кнопку «вниз», двери торжественно и мягко закрылись, Иден наконец исчез из поля зрения. Однако Джина его заметила.

– С Иденом часто видишься? – спросила она.

– Конечно. Мы встречаемся в клинике чуть ли не ежедневно, – уклончиво ответила Ханна.

– Пикников больше не устраиваете? Ну и отлично. Рада за тебя!

Джина сама ответила на свой вопрос, не дав Ханне и слова вставить. Конечно, можно было сразу внести ясность, но Ханна не сделала этого. Не сделала – и все!

Сестры побродили по курортному комплексу и в конце концов обнаружили вожделенные «Дары моря». Они выбрали столик у окна, сделали заказ.

– Так о чем будем говорить? – Ханна решила поторопить сестру.

– Ты, правда, хочешь выслушать меня?

– Конечно!

– Не знаю с чего начать. Я… запуталась. Он не желает ничего делать, ничего решать. Мы вообще вместе ничего не решаем. Как только начинаю говорить о своей работе, он пожимает плечами и говорит: делай как знаешь. Он теперь просто ставит меня перед фактом. Например, заявил недавно, что отказался от стажировки, на которую мы только и надеялись. Зато я случайно узнала, что он ведет переписку с Сиднеем и Мельбурном насчет места в клинике… На работе он торчит допоздна, и я знаю, что он постоянно названивает своей Салли. Личные переговоры у них принято оплачивать отдельно. На прошлой неделе счет за звонки в Канберру был просто огромным. Ханна, я не понимаю, что происходит, я не знаю, что делать. Ты на десять лет старше меня. Ханна, у тебя, наверное, должен быть какой-то опыт в отношениях с мужчинами, хотя ты никогда и не делилась ничем со мной. Вот объясни мне для начала, почему ты не замужем? Ты шикарная женщина, красивая, преуспевающая… Ну, объясни мне, подскажи что-нибудь! Уйти от него? Вызвать его на серьезный разговор? Взять с него какие-то обещания? Принудить к разговору? Скажи мне, Ханна!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});