Поток - Дэниэл Суарез

– Да. На самом деле, так здорово с тобой поговорить.

– Тебе неплохо бы еще убедиться, что я не работаю в этой тюрьме охранником.

– Так это не просто мой личный ад, а тюрьма?

– Да, мой друг. Ты в тюрьме БТК для непокорных гениев под названием «Гибернити». Боюсь, это сомнительная честь.

– И как же мне узнать, охранник ты или нет?

– Просто следуя логике ситуации.

– Ладно. – Грейди помолчал. – И по этой логике выходит, что…

– Ясно же, что ты должен руководствоваться своей собственной логикой. Хотя, если хочешь, я помогу тебе начать.

– Хочу.

– Все дело в централизованном контроле. БТК не нужны лишние свидетели. Заключенные в «Гибернити» умы чрезвычайно редки и очень ценны. Сменяющиеся охранники – лишь сторожа, которые мало что знают об истинном назначении этого места, – на самое деле здесь ищут и находят способы отделить сознание от свободы воли. А также способ подчинить и объединить множество сознаний, создав таким образом биологическую квантовую решетку. Машину, состоящую из множества душ, но лишенную самоосознания.

Задумавшись об этом, Грейди испугался. Он начал рассуждать логически:

– Значит, в БТК не хотят, чтобы с нами хоть кто-то взаимодействовал.

– Верно. Если не считать экстренных ситуаций, охранником не разрешено общаться с заключенными. Они охраняют тюрьму, а не нас – и в некотором роде сами находятся в заключении. Охранника, вступившего во взаимодействие с кем-нибудь из зэков, ждет незамедлительное наказание.

Грейди окинул взглядом стены камеры:

– Никто никогда не придет, чтобы выпустить нас отсюда.

– Никто за нами не придет. В прошлом месяце исполнилось двадцать восемь лет с тех пор, как меня сюда заключили.

Эта новость придавила Грейди, словно непомерная тяжесть:

– Двадцать восемь… – Не договорив, он сполз по стене. – Господи боже…

– Пожалуйста, не теряй так быстро надежду, мой друг.

– Но двадцать восемь лет! Я… я не знаю, как я…

– Это моя история, а не твое будущее. Я пережил множество страданий, но приобрел при этом много знаний. Не теряй надежды.

Грейди изо всех сил старался не отчаиваться и в конце концов немного приободрился:

– Хорошо, постараюсь. Но боже мой… двадцать восемь лет!

– Нас, действительно, похоронили тут, чтобы мы никогда не смогли никому ничего рассказать. Мы оставлены на милость искусственных интеллектов, выращенных специально, чтобы нас допрашивать, изучать наши умы и создавать модель того, как мы воспринимаем Вселенную. По идее, в конце концов мы должны погибнуть от той жестокости, с которой ИскИны перекраивают нам разум. По плану смерть неизбежна через десять – пятнадцать лет после начала заключения.

– О, господи!..

– Но мы избежали этой судьбы, не так ли? И должны спасти тех, кто, без сомнения, все еще страдает. Со временем нас будет все больше и больше.

Грейди поймал себя на том, что кивает:

– Да. Черт возьми, да. – Поднявшись, он принялся изучать неправдоподобно тонкую черную нить: – Из чего сделан этот проводок?

– Из тех же волокон, которые, без сомнения, напихали в твой мозг.

– А что произошло с мозгами тех людей, у которых взяли материал?

– Все доноры живы. Те же самые системы, которые затолкали проволоку тебе в мозг, способны без всяких проблем ее оттуда извлечь. Мы можем объяснить, как это делается.

Грейди рефлекторно потянулся провести рукой по голове, но остановился прежде, чем успел пораниться:

– Да. Я бы хотел, чтобы мои мысли снова принадлежали только мне.

– У тебя молодой голос. Как давно ты в тюрьме, сынок?

Грейди призадумался:

– Не знаю. Я оказался тут… в две тысячи шестнадцатом, пожалуй. Да, я уверен. После того как… – На этом его воспоминания оборвались.

– Ну, значит, ты самый свеженький зэк из всех, кого нам удалось найти. Уверен, всем остальным захочется услышать последние новости большого мира.

– Остальным? Значит, есть кто-то еще?

– Да. Мы называем себя Резисторами.

– Я видел ваш символ.

– Так, значит, ты инженер-электрик?

– Типа того. На самом деле я физик. Помимо всего прочего.

– Среди нас много людей ренессансного типа – тех, чьи интересы и амбиции не укладываются целиком в рамки одной специальности. – Повисла пауза. – Но я довольно невежлив. Позволь представиться: меня зовут Арчибальд Чаттопадхай, я – ядерный физик и исследователь. У меня также есть неизбывная страсть к греческой поэзии, но я подозреваю, что причиной моего заключения стало первое увелечение, а не второе.

Грейди рассмеялся:

– Приятно познакомиться, мистер Чаттопадхай.

– Зови меня Арчи. Как все.

– Хорошо, Арчи. – Грейди скривился, пытаясь сосредоточиться. – Меня зовут… я почти уверен, что меня зовут Джон. Так меня называл искусственный интеллект. А вот в фамилии сомневаюсь. Может, Гордон? Или Гаррисон?

– Судя по твоему произношению, похоже, ты белый американец.

– Да, похоже на правду.

– Рад знакомству, Джон. Настоящее имя мы узнаем в данных системы жизнеобеспечения твоей камеры. – Он помолчал. – Но тебе еще нужно оказать медицинскую помощь. Ты, похоже, систематически отказывался сотрудничать. В такой ситуации допрашивающие ИскИны стараются изолировать человека от его воспоминаний, чтобы у того не осталось причин сопротивляться. Исходя из своего опыта, могу сказать, что такая стратегия редко срабатывает. Психика человека простирается за пределы наших четырех измерений.

– Мне об этом говорили не раз.

– Сознание прочнее, чем принято считать. Теперь, Джон, ты в безопасности. Мы нашли тебя и уже никогда не бросим.

Грейди вдруг разнервничался – то ли от посттравматического стресса, то ли по каким-то другим, неведомым причинам – и у него перехватило дыхание.

– Могу я присоединиться к вашей группе, Арчи?

– Ты уже один из нас. В противном случае мы просто не смогли бы тебя найти.

Грейди кивнул:

– Я хочу научиться всему, чему только можно. Я хочу отомстить этим сволочам.

– Почему Бюро упекло тебя сюда?

– Мы с моим наставником изобрели гравитационное зеркало. Способ перераспределять гравитацию.

Его собеседник тихо присвистнул:

– Вот это да! Для меня большая честь познакомиться с тобой, мой друг. Это просто удивительно! А как зовут твоего наставника?

– Доктор Бертран Олкот.

– Гм. Никогда о нем не слышал. Среди нас его определенно нет, но мы отыскали пока ничтожно малое число тюремных камер. Не сомневайся, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы найти доктора Олкота.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});