Рейтинговые книги
Читем онлайн Собрание сочинений (Том 1) - Альберт Лиханов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 131

- Видите ли, уважаемая...

- Пелагея Васильевна, - торопливо, будто угодить хотела, сказала бабушка.

- Видите ли, уважаемая Пелагея Васильевна, мы бы зачислили вашего ребенка, взяли бы, как говорится, сверх нормы, но увы... У него нет слуха!

Только что бабушка угодливо подсказывала этой крашеной тетке свое имя-отчество, а тут ее словно перевернуло. Она выпрямилась, разгладила морщинки на переносице, поджала губу, голову набок наклонила и спросила с вызовом, будто ее только что оскорбили:

- То есть как это слуха нет?

И покрутила головой, будто сказать хотела: ну и ну, дескать, мухлюете тут немилосердно! Тетка была хоть и накрашенная, но в душе хорошая. Она принялась объяснять, говорить, что слух - это очень важно, хотя и его можно выработать, беды большой нет, тренировка в музыке тоже очень важна, и посоветовала прийти, когда будет конкурс в группу народных инструментов.

- Это на балалайке-то? - возмутилась бабушка и потянула меня к выходу. - Ну уж увольте, милочка!

На пороге бабушка остановилась на минуту, обернулась, задохнулась от возмущения и, покраснев, сказала тихо, будто эта тетка в чем-то виновата:

- Мы же войну вынесли... А вы - балалайку...

О, эта музыка! Из-за нее и я, поддавшись настроению бабушки и мамы, пришел в уныние, будто завалил невесть какой экзамен, будто я и в самом деле виноват, что нет у меня слуха.

Вернувшись домой, мы жевали без всякого вкуса поджаристый бабушкин пирог, испеченный к несостоявшемуся событию, захлебывали его крепким чаем и молчали опять, потому что говорить было нечего. Что тут скажешь?

Где-то в душе я, потихоньку остывая, успокаивался, думал, что в общем-то ничего страшного не случилось, какой в самом деле из меня музыкант, вот Юрке бы как следует надавать за "хахаля" - это дело, а с музыкой - ну что, переживем, пусть Нинка Правдина играет, это вполне для нее подойдет...

И только я подумал про Нинку, ну вот только-только, как в дверь постучали, и вошли сначала Нинка, а за ней ее мама.

Лица у них были встревоженные. Оказалось, они все уже знали, потому что были вслед за нами в музыкальной школе. Сразу же, с порога еще, Нинкина мама стала утешать нас, говоря, что все это ерунда, что просто большой конкурс в музыкальную школу, а слух - ведь это не беда, его можно развить упражнениями.

- Да, да, - сказала бабушка невесело, - мне ведь и заведующая это же говорила, да что толку... Как же этот слух развивать, если Колю не приняли...

Все задумались ненадолго, а я посмотрел на Нинку. Она разглядывала нашу комнату, потом увидела фотографию на стене, где я маленький, голышом, да еще с бантом на голове, как девчонка, поняла, что это я, ухмыльнулась, взглянула на меня искоса. Я покраснел слегка, а Нинкина мама сказала:

- Вы знаете, можно же частно договориться. С каким-нибудь музыкантом. У вас есть знакомые музыканты?

Бабушка глянула на нас с интересом, а мама даже в ладоши хлопнула.

- Зинаида Ивановна! - воскликнула мама.

Бабушка надменно повела плечами, покачала головой.

- Зинаида Ивановна! - горько усмехнулась она. - Зинаида Ивановна в кинотеатре играет. Тоже мне музыкантша!

- Не страшно! - обрадовалась Нинкина мама. - Вовсе не страшно! Главное, музицирует, а раз музицирует - научит!

* * *

Зинаида Ивановна была дальней нашей родственницей, такой дальней-предальней, что о ее существовании вспоминали, только встретив на улице или же придя в кино, где она играла перед началом вечерних сеансов.

Меня, понятное дело, на вечерние сеансы не пускали, поэтому я Зинаиду Ивановну представлял себе смутно, очень даже плохо представлял.

В кино на переговоры с дальней родственницей мама и бабушка собирались тщательно, волнуясь, потому что, по их представлениям, это был последний шанс сделать из меня великого - ну, не великого, так по крайней мере крупного - музыканта.

Зинаида Ивановна работала в "Иллюзионе", самом шикарном кинотеатре. Двери в фойе там были стеклянные, и сквозь них можно было бесплатно послушать музыку, которую исполнял оркестр.

Мы пришли пораньше, прослушали сквозь стекло всю программу, а когда зрителей пустили в зал и оркестранты стали собирать на сцене свои трубы, бабушка попросилась у контролерши пройти в фойе.

- В оркестр, - сказала бабушка, - к Зинаиде Ивановне.

Мы прошли в фойе все втроем, и бабушка с мамой отправились на сцену, куда-то за кулисы. Я стоял, как будто какой-нибудь безбилетник, и каждый киношный работник, проходивший по фойе, мог меня турнуть.

Наконец появилась Зинаида Ивановна. Она шла, будто русалка, в чешуйчатом платье до пола, круглолицая, и в чуть выпяченных губах у нее ловко сидела папироска. Росту Зинаида Ивановна была весьма маленького, гораздо ниже мамы и бабушки, но неотразимое ее платье все-таки заслоняло их, делало сразу невидными какими-то и тусклыми.

Маленькими, неторопливыми шажками, глядя прямо в глаза, Зинаида Ивановна подошла ко мне и вдруг потрепала по щеке.

- Уй-тютюлечки! - сказала она. - Какой большой мальчик! И учится, наверное, хорошо?

- Хорошо, хорошо, - торопливо подтвердила бабушка, и в голосе ее ни чуточки не было от того пренебрежения, с каким говорила она вчера о Зинаиде Ивановне.

- Ах, музыка! - воскликнула в это время Зинаида Ивановна, закатывая к потолку маленькие глазки и всплескивая ручками. - Ах, музыка! Я вас понимаю!.. Ну что же, что же... Приходите! Я ваша!..

- Когда же? - спросила мама, как девочка, стоявшая все время в тени.

- Хоть завтра! - сказала Зинаида Ивановна, но тут же спохватилась. Нет, завтра я не могу... Послезавтра... Впрочем, давайте на той неделе, в понедельник...

* * *

- Ишь ты, стрекоза, - ерепенилась бабушка, когда мы шли домой. Завтра, послезавтра, в понедельник. - И тяжело вздыхала: - Будет ли какой от нее толк?

А мне почему-то вспоминалось серебряное, в чешуйку, платье Зинаиды Ивановны, и казалось, что толк будет...

На первый урок мы пошли вместе с бабушкой, и Зинаида Ивановна, уже без чешуйчатого платья, поила нас чаем, а потом долго музицировала.

Она играла польки и вальсы, и бабушка, смягчаясь, молча, понимающе кивала головой, когда Зинаида Ивановна брала высокие аккорды. Бабушке первый урок очень понравился, она в корне пересмотрела свое отношение к дальней родственнице и полностью доверила меня ей.

Теперь я ходил на музыку уже один и чаем Зинаида Ивановна меня не поила, поглубже запахивалась при моем появлении в засаленный стеганый халат и садилась рядом со мной к инструменту.

Она учила меня для начала, как надо держать руки, как нажимать клавиши и в то же время жать на педали.

Жать не педали мне особенно нравилось, это напоминало автомобиль сцепления и тормоза, - и, увлекаясь этим, представляя, что я шофер, а вовсе никакой не музыкант, я забывал об остальном.

Зинаида Ивановна обреченно откидывалась на высокую спинку стула, стирала пот со лба, тяжело дышала, по лицу ее ползли красные пятна, а я сидел, опустив голову, сознавая собственное ничтожество, и боялся взглянуть на учительницу.

Наконец Зинаида Ивановна отходила, лишь в голосе ее слышалась какая-то тугость, будто трудно ей было мне все наново объяснять, и мы начинали опять.

Отметок, ясное дело, Зинаида Ивановна не ставила; бабушка, пристроив меня к музыке, успокоилась, решив, что теперь, видно, надо ждать; мама с утра до позднего вечера была на работе, так что о моих музыкальных успехах знали лишь мы - я и моя учительница. А дома на вопрос: "Ну как там музыка?" - я непринужденно отвечал: "Все в порядке".

Не помню точно, какое упражнение мы разучивали с Зинаидой Ивановной первым. По-моему, это было упражнение No 24, какая-то очень простенькая музыкальная фраза. Нужно было ударить несколько раз разными пальцами по клавишам в определенной последовательности. Выходило упражнение No 24.

Видно, комиссия в музыкальной школе кое-что понимала все-таки: запомнить на слух упражнение это я никак не мог, поэтому после нескольких сеансов мучений я попробовал запомнить, какими пальцами иуда надо было жать.

Но запомнить это тоже оказалось непросто, что-то я там такое путал, и Зинаида Ивановна, видно, отчаявшись, велела мне поучиться писать музыкальные ключи.

- Вот посмотри, - сказала она и ткнула пальцем в ноты. - Ты, конечно, знаешь, что такое музыкальный ключ?

Я кивнул.

- Вот и напиши целую страницу ключей.

Придя домой, я быстро написал по памяти страницу ключей в тетради, чтобы поскорее выбросить из головы эту музыку и заняться своими делами.

На другой день по дороге к Зинаиде Ивановне мне попался Юрка-рыжий. Я шел с нотной папкой на веревочке, с довоенной еще папкой, которую невесть где раскопала бабушка, а Юрка стоял на тротуаре, пристально, как удав, глядя на меня.

Я сжался весь, готовый к схватке, но Юрка пропустил меня мимо, не тронув пальцем.

- Ну, музыкант! - крикнул он вслед то ли с удивлением, то ли с угрозой. - Ну, музыкант!

Трепеща, я пришел к Зинаиде Ивановне. В ее комнате гремела музыка, соревнуясь с отчаянным мужским голосом. Я остановился в нерешительности, взявшись за дверную ручку, не зная, входить или лучше не надо. А рояль гремел так, что, казалось, у него вот-вот струны лопнут:

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 131
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Собрание сочинений (Том 1) - Альберт Лиханов бесплатно.
Похожие на Собрание сочинений (Том 1) - Альберт Лиханов книги

Оставить комментарий