Секретная миссия Пиковой дамы - Елена Логунова

— Она связалась с дурной компанией и покатилась по наклонной плоскости! — сообщила Ирка. — Была пай-девочкой, а стала пить, курить и колоться! Несчастные родственники перепробовали все способы вернуть ее на путь истинный, но Наталья оказалась неисправимой! Она украла семейные драгоценности, довела до инфаркта мать и покрыла позором седины отца!

— Про мать с инфарктом ты сочинила? Я так и думала. — Я выразительно постучала пальцем по полке с современными отечественными детективами, угодив по корешку целлофанированного томика с интригующим названием «Контрольный выстрел в задницу».

Ирка крякнула и вышла из комнаты, раздраженно стуча костылем. Я посмотрела на часы и решила, что не буду сейчас ничего читать. Лягу-ка я лучше спать! Когда еще доведется как следует выспаться! Вот вернутся из Киева мои любимые, и кончится моя нынешняя санаторно-курортная жизнь. Впрочем, о чем я говорю, какой санаторий-профилакторий? Сплю я действительно вволю, ем что хочу и когда хочу, но покоя-то нет, покой мне только снится!

И в поисках желанного покоя я легла в постель, но вскоре была беспощадно разбужена тычком в плечо.

— Ты не спишь? — прошептала невидимая в темноте Ирка.

— Уже нет, — вздохнула я. — Чего ты шепчешь? Можешь говорить в полный голос, больше ты никого не разбудишь.

— Ладно, — подруга повысила голос. — Слушай, она умерла!

— Кто еще умер? — Испугавшись, я села в постели.

— Да Наталья же!

— Откуда ты знаешь?

— Что я знаю?

— Что Наталья умерла?

— Так она на самом деле умерла?!

Мы помолчали, вылупившись друг на друга в темноте, как две совы. Потом я потянулась к торшеру и включила свет.

— Слушай, подруга, еще немного — и это я умру! — призналась я, зябко кутаясь в одеяло. — Ты меня уморишь! С чего ты взяла, что Наталья Лукова умерла?

— А, так она жива! — обрадовалась Ирка.

— Может, жива, может, нет! — Я рассердилась. — Я про эту Наталью вообще ничего не знаю, кроме того, что она дочка доктора Лукова и бывшая хозяйка шарпея Левика!

— И еще чья-то жена, — напомнила Ирка. — Помнишь, бабка-соседка говорила, что Наталья с мужем жила? А насчет того, почему я решила, что Наталья умерла, так ведь папочка Луков так говорил, словно похоронил ее, — мол, забудьте это имя, нет у меня такой дочери!

— Вот, наконец-то ты сказала что-то дельное! — обрадовалась я.

— Про папочкины слова?

— Про бабушкины слова! — Я решительно вылезла из постели и босиком пошлепала в кухню.

Позади, тщетно призывая меня подождать ее, скакала на костылях полосатая Ирка. Не обращая внимания на ее жалобные вопли, я включила свет и уткнулась носом в белую стену, отыскивая на ней руны, процарапанные моим собственным ногтем.

— Сорок девять — это телефонная станция какого района? — спросила я подоспевшую подругу. — Ноябрьского, или я ошибаюсь?

— Не ошибаешься, а что?

— А то, что, судя по телефонному номеру, Луковы живут где-то в Ноябрьском районе. И если Наталья Андреевна Лукова выходила замуж из родительского дома, то расписывалась она, скорее всего, в Ноябрьском ЗАГСе. Тем более что это самый новый, большой и красивый Дворец бракосочетаний в городе и все богатые свадьбы стартуют именно оттуда, — сказала я, выпихивая подругу из кухни. — Выходи, чего встала как вкопанная! Я уже узнала, что хотела, можем разбегаться по спальням.

— Но я тоже хочу узнать то, что хотела узнать ты! — уперлась Ирка.

— Завтра узнаешь. — Я обошла ее. — Утром я позвоню директрисе Ноябрьского ЗАГСа, мы с ней неплохо знакомы, это она расписывала нас с Коляном.

— И? — выдохнула подруга, отслеживая мое продвижение по коридору.

— И узнаю, когда и за кого вышла замуж Наталья Лукова. Попробуем разыскать ее через мужа, если не получилось через папочку.

Я вошла в свою комнату, плотно прикрыла дверь и, подумав, повернула ключ в замке — на тот случай, если фантазерше Ирке среди ночи придет в голову очередная гениальная идея, которой ей захочется немедленно со мной поделиться.

Антуан бросил взгляд в зеркало, придирчиво осматривая себя с ног до головы. Дорогое кашемировое пальто, отлично скроенное, с идеальным окатом рукава, подчеркивало достоинства его фигуры: высокий рост, широкие плечи. Тщательно отутюженные брючины аккуратно ложились на новые кожаные сапоги, купленные взамен украденных туфель. Рукой в тонкой кожаной перчатке он поправил волосы, задрал голову, рассматривая свой подбородок — с утра он немного чесался, и Антуан беспокоился, что на его чистой ухоженной коже может возникнуть некрасивый прыщик. Прыщика не было, и он успокоился.

Некоторое беспокойство вызывало у него давешнее телевизионное явление народу любопытной девицы, с которой он несколько дней назад говорил по телефону о записке, потом общался в «Америке», а еще позже пытался поговорить, позвонив на мобильник, но ему сказали, что она умерла. Так умерла или нет? Антуан досадовал и недоумевал: в попытке своими или чужими руками убрать назойливую бабу он уже повесил на себя пару трупов, а была ли чертова тетка одним из них — так и не понял!

К сожалению, Антуан не смог отыскать бумажку, на которой в спешке под диктовку приятеля Лехи записал номер сотового телефона телевизионной девицы.

— А что я делал в тот момент? — спросил он сам себя.

Еще один взгляд в зеркало подсказал ответ: тем вечером он точно так же собирался «на работу» в ночной клуб. Стоял у зеркала, проверяя, достаточно ли прилично и привлекательно выглядит!

Обнадежившись, Антуан сунул руку в карман пальто. Есть! Бумажка с телефонным номером была там!

Антуан внимательно посмотрел на цифры, постаравшись запомнить их на тот случай, если бумажка снова потеряется, и потянулся к телефону.

— Вызываемый вами абонент в настоящий момент находится вне зоны действия сети или отключен, — лишенным эмоций женским голосом сообщил ему компьютер.

— Спит, наверное, — раздраженно прошептал Антуан. — Хорошо бы мертвым сном!

Он посмотрел на часы, утвердительно кивнул своим мыслям и выключил свет в прихожей, одновременно открывая дверь на лестничную площадку. Вечер только начался, очаровательного жиголо ждала «Америка». По крепко теперь запомнившемуся ему номерочку он позвонит завтра.

Глава 9

Ночью выпал снег, и Томка, умудрившийся самостоятельно вырваться из вольера, носился по двору, как очумелый. Я не разделяла его радости. Во-первых, мне было совершенно очевидно, что выбраться из заснеженного поселка в город без машины нечего и думать, а выгнать «шестерку» из гаража невозможно, если не расчистить подъездные пути с помощью старорежимной техники типа «лопата». Ирке, будь она в нормальной форме, ничего не стоило бы поработать бульдозером, но удержать разом и лопату, и костыли подруга не сможет, значит, за дворника нынче буду я. Сквозь щелочку в плотных шторах я тоскливо смотрела на пышные сугробы, в которых кувыркался беззаботный пес, и заранее чувствовала боль в намозоленных руках и ломоту в спине.

Вторая причина моей грусти была гораздо серьезнее: сегодня на городском кладбище должны были состояться похороны бедного Никуши. Мы с Иркой собирались присутствовать, хотя одна мысль об этом заставляла меня зябко ежиться.

Взяв себя в руки, а на руки надев трикотажные рабочие перчатки с пластмассовыми пупырышками, я сбегала в подвал за деревянной лопатой и пошла расчищать подъезд к гаражу. Минут десять разгребала и утрамбовывала свежий снег, пока из-за дома не прибежал радостно ухмыляющийся пес в припорошенной белым зимней шубе повышенной мохнатости. Он вырвал у меня лопату и уволок ее на клумбу — подбрасывать и ловить инструмент на потеху выглядывающей в окошко Ирке.

Решив, что я поработала достаточно, гаражные ворота уже откроются, машина пройдет, я вернулась в дом, сменила насквозь промокшую одежду и обувь на сухую и как раз успела ответить на звонок трезвонящего мобильника.

— Лена, это ты? — Голос звучал приглушенно, словно говорящий прикрывал трубку ладонью.

Тем не менее я узнала голос моего оператора Вадика и ворчливо отозвалась:

— Нет, это не я! Это адмирал Иван Федорович Крузенштерн, человек и пароход!

— Ой, точно ты! — непонятно чему обрадовался Вадик.

Он заговорил заметно громче и веселее:

— Ты шутишь, значит, с тобой все в порядке.

— А что со мной могло быть не в порядке? — я слегка напряглась. — Ты вообще по какому поводу звонишь?

— По поводу того, что тебе тут цветы прислали, — ответил Вадик. — Очень красивые, белые.

Я удивилась. До Восьмого марта еще далеко, до Дня святого Валентина тоже неблизко, кто же это вот так, без повода, прислал мне цветы? Белые! Как романтично!

— А какие цветы? Подснежники, наверное?

— Не-а, не подснежники! Здоровенные такие, похожи на развернутые фунтики. Сами белые, а из серединки такое желтенькое торчит, вроде куриной лапы.