Гарантийный ремонт разбитых сердец - Влада Ольховская

Агния подумала, что Дашке лучше выйти. Даже ей становилось не по себе от того, рядом с чем она оказалась, а подруга и вовсе сидела настолько бледная, что смогла бы составить конкуренцию снегу за окном.

И все же Даша осталась и даже спросила:

– Сколько лет тебе тогда было?

– Шестнадцать. Это не минимум для них, я видела, как они отбирали девушек помладше, но не очень часто. Им надо было, чтобы девушка перестала напоминать ребенка. Мне еще повезло – после первого раза у меня был где-то месяц на то, чтобы восстановиться. Я даже, дура наивная, понадеялась, что это все, что меня больше не тронут. Конечно! Дальше было только хуже! Меня тогда впервые привезли в дом… У Сохина есть так называемый «дом развлечений». Там и он сам развлекается, и сыночки его! Жену я не видела, а вот дочь бывала. Она не участвовала, просто очень любила снимать на видео все, что с нами делали. Там было на что посмотреть! Они не ограничивались банальными изнасилованиями. Такие вещи они оставляли для «лесных встреч». Для тех, кто попадал в дом, была особая программа. Там все шло в ход… Если с человеком, то всеми возможными и невозможными способами. Если не с человеком…

– Бывало и такое? – не выдержала Агния.

– Еще бы! Бывало с животными, я знаю. Меня это миновало, но счастье сомнительное! Я попала на предметы. Там в основном все делалось по указаниям Людки, чтобы ей интересней снимать было… Чтобы всем интересней смотреть было! После одной такой игры меня пришлось срочно везти в больницу… Была операция, а потом я узнала, что детей иметь не смогу. Раскаялись ли они? Да нисколько, даже без намеков! Они мне еще и заявили, что потратили деньги на мою операцию и я должна отработать. Во время одной из отработок и заявился вот этот, – она бросила в сторону Романа еще один горящий ненавистью взгляд. – Он иногда заходил, смотрел… присоединялся!

– Ты еще скажи, что я насиловал кого-то! – огрызнулся мужчина.

– Конкретно ты? Нет. Ты довольствовался теми шлюхами, что пришли в дом по доброй воле. Такие тоже находились! Но ты не спешил помогать тем из нас, кто не хотел участвовать в этом…

– Я не знал…

– Вот только не надо мне этого бреда! Ты решил, что рыдаю я от удовольствия? От счастья быть пользуемой самим Артуром Дмитриевичем Сохиным? Эх, какая ж я везучая! Естественно, что за помощью мне обратиться было некуда. После того как я увидела у Сохина в гостях ментов, ни о какой заяве и речи быть не могло. Мне оставалось лишь терпеть и ждать, когда они наиграются. После второго несчастного случая меня, наконец, оставили в покое, неохота им было с трупом разбираться. Сами так сказали! Но как мне было дальше жить с этим? Из колледжа меня давно отчислили, никто не посмотрел, что пропускаю я не просто так, что у меня нет выбора. Да и восстановиться я не могла… сил не осталось. В тот период я и познакомилась со Степаном Семеновичем.

– С Андрейчиком? – уточнила Агния.

– С ним. Единственный нормальный человек в этой помойке! Ему одному было не наплевать, в отличие от моей родительницы. Он знал, кто такие сохиновские, не понаслышке – они убили его внука.

– Так это все-таки было убийство?

– Условно говоря. Степка, его внук, тоже был втянут в их игрища. Они иногда использовали молодых мальчишек… Как говорила Людка, для «нового течения в сюжет». Его поймали, как и меня, тоже сняли все. После первого раза он пробовал забыть, но его не оставляли в покое. Дошло до того, что фотографии с его участием кинули в местную сеть. Правда, потом убрали, потому что поняли, что это чревато интересом со стороны. Но Степке и того хватило! Повесился он сам, но довели они. Поэтому никакое это не самоубийство! Если бы не они, он бы никогда…

Она плакала, но не пыталась вытереть слезы. Они сами катились из глаз и впитывались в платок, скрывавший ее лицо. Агния начинала подозревать, что заматывается ее собеседница не только из-за холода.

– Степан Семенович очень помог мне, – всхлипнула Света. – Если бы не он, я бы, наверно, поступила как Степа. Но он дал мне надежду, что справедливость еще возможна. Он собирал документы, чтобы привлечь внимание к сохиновским. Это он делал тихо, отвлекая внимание пустыми угрозами. Сохиновские считали его психом и не воспринимали всерьез. Но… меня не устраивал его план. Все по закону – так он хотел. Но какой тут закон? Замяли бы дело, и все. Или дали им какие-нибудь смешные сроки. Никто бы ничего не доказал! А я… я не хотела видеть их живыми! Вообще!

– И ты начала убивать сама, – констатировала Агния.

– Да! Сначала я боялась, что не получится. Я в жизни ни на кого не нападала… Поэтому начать я решила с того урода, который выбрал меня первым и отвез в лес. Найти его оказалось легко, в городе все друг друга знают. Когда я увидела перед собой эту пьяную рожу, услышала его голос, все оказалось очень легко и просто! Он еле держался на ногах… Сначала я ударила по горлу, у меня получилось перерезать артерию. Потом он упал, еще пытался сопротивляться, но слабо. Я била его много раз… не знаю сколько. Много. Он умер раньше, чем я смогла остановиться.

– Где ты взяла скальпель? – спросила Даша.

– У Степана Семеновича. Ему подарили когда-то, скальпель не рабочий вообще был. Скорее как сувенир. Но достаточно острый! О первом убийстве Степан Семенович не знал вообще. Узнал уже потом, когда я все сделала… Кричал на меня, сказал, что меня поймают. А мне было так хорошо, – глаза Светы наполнились мечтательным блеском. – Я снова почувствовала себя живой! Я поняла: этим я и должна заняться. Если не освободить город от них полностью, то уменьшить их численность. Может, кого-то это даже отпугнуло бы! Второго тоже было просто достать. Я увидела его на улице, проследила. Когда он остался один, пришла к нему, сказала, что меня прислал Сохин – как подарок. Он был уже немного пьян и обрадовался, не знал, наверно, что я уже не среди их игрушек. Я подмешала ему кое-что в пиво… Он только до кровати дойти и успел, потом стал вялый и сонный. Что было дальше, я помню смутно, а когда пришла в себя, вокруг было много крови. Я чуть-чуть очистилась, но не полностью. Мне нельзя было в таком виде на оживленные улицы.

– Как ты узнала про уличный холодильник?

– Увидела доски, когда осматривала дом, поняла, что к чему. В холодильнике было пусто, и это уменьшило мне работу. Я хотела запутать тех, кто придет искать меня. Выбить доски оказалось несложно, вылезти – тоже. Я очутилась на пустыре, домой добиралась пешком. По пути я увидела открытый люк, вспомнила, как Степан Семенович говорил, что, если я продолжу орудовать скальпелем, ни о каких «максировках под пьяную драку» и речи быть не может, на меня начнется усиленная охота. Поэтому я и выкинула скальпель, есть другие методы убийства!

Агния покосилась на Романа, надеясь, что он хоть что-то скажет. Однако лицо его оставалось непроницаемым, он не собирался выдавать, что думает и чувствует сейчас.

– Я не ожидала, что Степан Семенович будет замешан в этом, – Света сжала кулаки. – Должна была предугадать, но, дура, не сумела! А они вспомнили ему старые угрозы, решили, что это он начал мстить. Он не стал отрицать – чтобы защитить меня! Он сказал мне, что пойдет к ним и поговорит, что его не будут трогать, потому что у него есть компромат, он им пригрозит… Похоже, ему никто не поверил, а может, слушать не стали. Я уже из газет и через сплетни узнала, что он мертв.

Роман рассказывал, как убили старика. При таком сценарии велика вероятность, что его действительно не слушали. Когда он пришел, завели в лес и устроили показательную расправу, чтоб другим неповадно было. Вот и все!

– Он был очень дорог мне, – голос девушки звучал глухо, сдавленный слезами. – Единственный родной человек! После этого я не могла довольствоваться мелкими сошками.

– И ты решила убить Людмилу Сохину?

– Именно! Она заслужила это! К тому же нужно было сделать что-то такое, чтобы Сохин почувствовал. На смерть своих холопов он обращает не так много внимания… Я давно уже познакомилась с нянькой, которая работала на Сохину. Через нее я узнала распорядок дня этой крысы. Когда пришло время действовать, я подменила таблетки старухи, которые она принимает днем, на снотворное. У нее же я взяла ключи от дома и сделала дубликат. Когда я была уверена, что она спит, я пришла в дом.

– Ты не боялась охраны?

– У нее не было охраны. Только муж, но понять, дома он или нет, можно было по машине во дворе. В тот день не было. Нянька спала, а девчонка орала в люльке… Я взяла ее. Сначала я не хотела ее убивать, но потом, потом… Я вдруг вспомнила, сколько зла причинила мне ее мамаша! Как она радовалась тому, что со мной делали! И не только мамаша – вся семья. Я не смогла удержаться! Я закопала эту маленькую дрянь в снегу, глубоко, чтоб точно не выжила!

– Ребенок ни в чем не виноват, – нахмурился Роман.

– А я в чем виновата?! За что со мной все это сделали? Скажи, если знаешь! Все равно из нее бы ничего путного не выросло. Только очередная мразь, которая, как и мамочка, стала бы ломать людям жизни!