Гарантийный ремонт разбитых сердец - Влада Ольховская

Андрей не стал спрашивать, почему этим занимается именно Вадим. Он-то встречался с Даниилом каждый день и прекрасно знал причины.

Машины стояли на холме, откуда открывался отличный вид на улицу, образованную прильнувшими друг к другу домиками. Хороший поселок, но до элиты далеко. Почти везде горел свет, да и немудрено, еще ведь только восемь.

– Ты мог бы поговорить с ним днем и официально, – сказал Андрей.

– Мог бы. Если бы Яша не попытался подослать к Даниле этого чудика с акробатическим диагнозом, Лекса. Ты ведь знаешь, что ему и убивать доводилось?

– Ему? – Андрей удивленно поднял брови. Он прекрасно помнил неудачника, который чуть ли не обгадился от одной лишь его внешности. – Да ладно!

– Представь себе. Андрюха, ты не забывай, что ты у нас тоже не совсем нормальный. Не у всех в штате есть такие охранники, поэтому и не все пережили встречу с Лексом. Данила это ценит.

Причем ценит заметно. Андрей работал совсем мало, а уже получил оплаченное лечение, машину и даже квартиру. Правда, жил он пока не там, а вместе с Жин-Жин, но сам факт! Поэтому он считал, что ему повезло. Остальные охотники Цирка, сумевшие выжить, отправились прямиком в дом сумасшедших.

– Прощать подобные выходки – ниже нашего уровня, сам понимаешь, – продолжил Вадим. – Поэтому и Яшу мы будем воспитывать в том тоне, который задал он сам.

– Понял. Жду конкретных указаний.

Андрей чувствовал, что сердце уже начинает разгонять кровь в венах. Пожалуй, несолидно так реагировать, но иначе нельзя. Слишком много времени прошло с тех пор, когда он участвовал в чем-то похожем на настоящую охоту.

– Для начала, не торопись, – Вадим остался привычно невозмутим. – На машинах туда лучше не соваться, на въезде охрана. А если обойти пешком со стороны холма, то никто и не заметит. Далее – твой сольный номер. Мне удалось узнать, что в доме находится Веретенников, его дочь и двое охранников. Никого не калечь, но и из дома не выпускай. Громкий скандал нам не нужен, много чести для них. Проберешься внутрь, уберешь источники шума и откроешь мне дверь. Справишься?

– Можно источникам шума хотя бы пару синяков поставить? – с надеждой поинтересовался Андрей. – Или мне с них пылинки сдувать?

– Не думаю, что они успели запылиться… А синяки ставь, но не больше, а то я тебя, Рэмбо, знаю!

От парковки на холме к поселку вела расчищенная дорожка, вымощенная необработанными камнями. Похоже, этой парковкой часто пользовались гости местных жителей, дорога предназначалась для них же. Так что теперь у Вадима и Андрея не было необходимости таиться. Кто их от вполне законных гостей отличит?

Андрей даже жалел чуть-чуть. Необходимость красться – тоже элемент охоты.

– Какие-то тесные дома, – он с сомнением осмотрел ряд построек.

– Обычный таунхаус. Тебя что, смущает?

– Вдохновляет. Есть возможность по крышам пройти.

– Там же снег, – нахмурился Вадим. – Если ты свалишься и шею свернешь, мне, в общем-то, все равно, а вот твоя супермодель истерику закатит.

– Скажи ей, что я пал от вражеской пули!

– Ты если и падешь, то от собственной дури! Но суди сам.

Во дворах многих домов переливалась всеми цветами радуги новогодняя иллюминация. Она дополняла фонари, и на улицах было чуть ли не светлее, чем днем. По крышам перемещаться выгодней, там лампочки скорее прикрытием послужат.

Вадим тоже смотрел на иллюминацию, но думал о другом:

– Блин, до Нового года всего пару дней осталось! Веришь? Яша совсем мозги запудрил со своими бабскими интригами, мимо меня жизнь проходит!

– Моя жизнь вроде бы еще со мной. Но по поводу Нового года большого восторга не испытываю.

– Чего так?

– В Цирке на Новый год всегда устраивали специальные программы. Использовали и нас, и добычу. Всякое было.

Лучше и не вспоминать! Не было ни одного года, чтобы они в этот период не охотились. И почти всегда чужую смерть хозяева Цирка превращали чуть ли не в клоунаду.

Вадим не стал извиняться, он только заметил:

– В этом году все будет по-другому.

– В этом году все по-другому.

Жин-Жин торжественно пообещала, что откажется ото всех новогодних корпоративов, жертвуя немалым заработком, чтобы с ним побыть. Андрей пока не представлял, что это будет и как вообще праздновать надо, знал лишь, что должно понравиться, как и все пребывание с ней.

Войдя в поселок, они разделились. Вадим не спеша пошел вниз по улице, Андрей же перемахнул через ближайший забор и оказался в заснеженном дворе, уставленном пластиковыми оленями. К нему тут же кинулся небольшой песик, но, получив увесистый пинок, поспешил метнуться обратно в будку.

«Метра три пролетел, – отметил про себя Андрей. – Неплохо».

Используя кованую решетку, приставленную к стене, очевидно, для поддержки вьющихся растений, он забрался на крышу. Вадим не ошибся: снег порядочно мешал продвижению и норовил крупными комьями скатиться вниз, выдавая постороннее присутствие. Андрея это не сильно смущало, он точно знал, что сумеет удержаться.

Правда, при дневном свете на крыше будут видны его следы. И кому-то придется поверить либо в инопланетян, либо в Деда Мороза. Кто там еще любит шастать по крышам?..

Преодолевая небольшое расстояние между крышами, Андрей считал дома. Увидеть номер отсюда невозможно, поэтому шансы пропустить жилище Веретенникова раздражающе высоки. Если он вломится в чужой дом, шумиха поднимется такая, что о второй попытке и мечтать не приходится.

На нужной крыше его ждал неожиданный бонус: чердак переделали под жилое помещение, прорубив в черепице окна. Теперь Андрей мог наблюдать за передвижениями незнакомой девицы – по всей вероятности, Лолы Веретенниковой.

На вид ей было лет тридцать. Очень высокая и, главное, очень худая: минус пару килограммов, и по ней можно будет объяснять строение человеческого скелета даже через кожу. Самое любопытное заключалось в том, что по комнате она разгуливала практически голой – если не считать чисто символических трусиков. Не похоже, что она переодевалась, просто ей нравилось бродить в таком виде. Даже через стекло был слышен рев музыки.

– Господи, спасибо за идиоток, – пробурчал Андрей себе под нос.

Он достал из кармана, размещенного на рукаве куртки, тонкое лезвие и осторожно отогнул замок. Стеклопакет не был рассчитан на долгое сопротивление взлому, а потому поддался без труда. Свою хозяйку окно честно попыталось предупредить скрипом, который безжалостно поглотила музыка.

А вот холодный воздух голая девица не почувствовать не могла. Когда Андрей спрыгнул на пол, сопровождаемый комьями снега, она обернулась – но не издала ни единого звука. Лола беззвучно открывала и закрывала рот, как рыба, вдруг оказавшаяся на берегу, однако не шевелилась.

– Знаю, хорош, – в широкой улыбке Андрей продемонстрировал частично сохраненные клыки. Вернувшись из Цирка, он исправил зубы, но две пары клыков оставил для эффекта.

– Мама! – наконец пискнула девица.

Она попыталась бежать к двери, однако Андрей схватил ее за руку и швырнул на кровать. Лола сразу же извернулась и закрылась подушкой.

– Не надо меня насиловать! – в ее исполнении это больше походило на приказ, а не на просьбу.

– Не очень-то и хотелось, – пожал плечами мужчина. – Я вообще пока признаков принадлежности к женскому полу не увидел. Грудь где?

– Да как ты смеешь?! Я сейчас охрану позову!

Она что, серьезно думает, что он бы полез сюда, если бы боялся охраны?

– Деточка, не шуми, я к папе.

Он взял с тумбочки наручники, обклеенные розовым мехом, и, стараясь сдержать смех, двинулся к самопровозглашенной кандидатуре на изнасилование. Лола, стоит отдать ей должное, боролась с отчаянием олененка, запутавшегося в капроновых колготках. Правда, усилия оказались напрасными: Андрей все равно зафиксировал ее руки под коленями, оставив девушку в весьма затейливой позе.

В последнюю очередь он завязал ей рот платком и лишь после этого выключил музыку, уже начинавшую бить по нервам.

– Ну слава богу! – тут же раздалось откуда-то с первого этажа. – И не включай больше!

Понятно, Веретенников там. Славно.

– Видишь, папа недоволен, – Андрей наклонился к связанной девушке, чтобы можно было говорить тихо. – Я так понимаю, ты и есть та киса, из-за которой весь сыр-бор. Хочу тебе посоветовать: затаись. Не будешь никого злить, повторный суд даст тебе условный срок. Продолжишь выпендриваться – и тебе придется привыкать проводить время в такой позе.

Лола определенно не усвоила урок. На мужчину она смотрела с ненавистью, без страха. Решила, наверно, что раз папа рядом, ей ничто не угрожает, так, напугать решили.

Андрей не собирался тратить на нее лишние усилия, она свое еще получит. Он лишь предупредил:

– Свалишься с кровати – можешь свернуть себе шею, так что не дергайся. Когда все закончится, кто-то тебя освободит. Приятное же его ждет зрелище!