Моя чужая война - Мукимжонова Хосиятой

Джеймс:

–Нет. Он соскучился по Мэри. Кстати, где она?

–Пошла помогать Бони. Наверно скоро появятся – пожал плечами человек-шкаф.

–Проходи, Блэк. Добро пожаловать в наш новый Обитель. Надеюсь, ты действительно пожаловал к нам с добром – поднялся со стула Итан и указал гостю на кресло напротив дивана, где сидел Перси.

Даймонд удивленный такому приему, будто его визит обычное явление, прошел на указанное место. Итан слегка улыбнулся и снова сел за свой стул. Пристально взглянув на гостя, он заговорил:

–Спасибо за то, что предупредил, Блэк. Я никогда не забуду этого.

–Ты же понимаешь, что я не для тебя это сделал? – прищурив свои зеленые глаза, спросил Даймонд.

–Мэри мой лучший друг. Она мне как сестра, которой у меня никогда не было. Она и ребята заменили мне семью, которую я потерял. И я ценю твою заботу о ней – уже без улыбки говорил король-изгнанник.

–Я пойду, позову ее – вставил до сих пор стоявший у порога Джеймс.

Не успели его руки коснуться двери, как его остановил голос Блэка:

–Нет! Не зови ее. На этот раз я пришел поговорить с вами. И будет лучше, если она не услышит этот разговор.

Джеймс удивленно обернулся и, посмотрев на Итана, увидел, как тот утвердительно кивает. Не понимая, в чем собственно дело, он прошел и сел рядом с Перси, который был удивлен не менее своего друга.

Король снова обратил свой взгляд на гостя. Он понял, что случилось что-то крайне страшное. Закрыв глаза, он устало сжал переносицу и спросил:

–Значит, случилось что-то серьезное, не так ли, Блэк?

Видя его удрученный вид, Даймонд мысленно посочувствовал ему. Минуту он молчал. И заговорил только, когда Итан открыв свои глаза, снова пристально на него взглянул:

–Генерал-маршал увидел послание Смит. Он в ярости и это еще мягко сказано. Он объявил на нее охоту. Назначал награду за ее голову размером в 10 млрд. И пообещал повесить ее голову на воротах в головной штаб.

Друзья с ужасом смотрели на него. Костяшки их пальцев побелели от того насколько они сильно сжимали кулаки. На красивых лицах играли жевалки.

–Я не могу что-то сделать. Ты знаешь, что если я попытаюсь остановить его, то просто на всего буду казнен. И я придумал план.

Брови троих друзей разом взмыли вверх. Теперь они слушали не только со злобой, но и с неподдельным интересом.

–Лэнгфорд, я знаю, что мы с тобой никогда не были на одной стороне. Но ради жизни и безопасности Смит я готов зарубить топор войны. Я предлагаю тебе – верно, служить, докладывать все, что происходит в новом правительстве, поставлять новейшее оружие, составлять тебе стратегию действий. Я буду делать все, что ты попросишь только при условии, что Мэриэнн будет в безопасности.

Повстанцы, молча, смотрели на него во все глаза. Его слова казались для них безумием. Ведь он хотел предать генерал-маршала. Человека, который мог заподозрить в предательстве даже самого себя. Человека, который ради своих фанатичных идей не пожалел даже своих родителей.

–Ты готов предать отца и стать шпионом? Ты хоть понимаешь, что только за это тебя казнят?! – Перси вскочил на ноги. Теперь он понял, почему Мэри не позвали. Потому что она бы не позволила ему жертвовать собой ради них.

Даймонд вспомнил слова Виктора о том, что предавший предателя не является предателем. Достойно выдержав полный негодования взгляд Перси, он, также поднявшись на ноги, заговорил:

–Меня в любом случае казнят! Я уже столько раз предал и обманул генерал-маршала, что буду убит не достойнее любого из вас. А так я хотя бы защищу Мэри! Ты что не понимаешь?! Мой отец хочет лично ее убить! Убить, и осквернив тело, повесить ее голову в качестве показательного примера. Он ненавидит ее больше, чем вашего короля! Я не могу сидеть и ждать дня, когда однажды она будет схвачена и убита. За ее голову обещана огромная сумма! Любой уличный попрошайка, теперь, для нее опасен! Если это спасет ее я, хоть для дьявола стану шпионом!

Вены на его шеи надувались от злости. Казалось, целый мир не выдержит всего отчаяния, что в нем было сейчас. Видя его состояние, Итан понял, что не может не принять его помощь. Хотя он и знал, что Мэри никогда не простит его, если с Блэком что-то случится. Впрочем, он и сам не желал ему смерти. Поэтому надеясь, что у того действительно хороший план спросил:

–И в чем состоит твой план?

Ответить гостю не дал вскочивший Джеймс:

–Итан, чтоб тебя! Какая разница, что за план?! Мэри никогда не поз....

–А ты позволишь Мэри умереть? Нашей милой Мэри, без которой мы и шагу не можем ступить… Ты хочешь, чтобы ее убили?! – также взревел Итан.

Слова Блэка испугали его. Сама мысль о том, что подругу могут убить приводила его праведный гнев и отчаянный страх. А уж весть о том, что ее голову повесят около штаба вообще, доводила его до белого каления.

–Я не… я не…

Джеймс не знал, что сказать. И он, и Перси не меньше Итана любили Мэри. Была бы у них возможность они бы и волоску с ее головы не дали бы упасть. Что уж говорить о смерти. Они бы сами умерли за нее.

Пока Джеймс что-то бормотал себе под нос, Даймонд снова не терпеливо перебил его:

–Ты не понимаешь! Я люблю Смит! И я готов на все! Я, черт возьми, лучше дам присягу Лэнгфорду и посажу его на трон, чем позволю новому правительству лишить ее жизни!

Даймонд содрогался от охватившей его ярости. В уголке сознания билась мысль о том, что он впервые признал свои чувства, которые на протяжении многих лет даже мысленно отрицал.

Его собеседники, не скрывая огромного удивления, смотрели на него. Конечно, все они догадывались, что их подруга и враг влюблены друг в друга. Но одно дело догадываться об этом, а совсем другое слышать, как многолетний враг открыто признается в любви к твоей подруге

Пытаясь скрыть свое смущение, Итан снова спросил:

–Так в чем твой план?

Даймонд немного помедлил, а затем уже более спокойным голосом ответил:

–Ты будешь делать все, чтобы держать ее в безопасности. Придумай отговорки, чтобы не пускать ее в бой. Не отправляй на рожон как привык. Приставь к ней охранника, лучше двух. И по возможности не выпускай отсюда ни на шаг. А я в свою очередь буду передавать тебе нужную информацию. Генерал-маршал доверяет