Отмеченный. Часть 1 - Яр Эгнейр

что он делал перед атакой?

— Ничего особенного. Просто выслеживал жертву и смотрел. Все.

— Не обратил внимания, как он держит голову? Прямо, или, например, опускает немного вниз?

— Он всегда выгибает шею и смотрит не совсем прямо. Как сейчас, думаю, — Мэрон выгнул шею, почти как лебедь.

— Ясно. Тогда… — я попытался нащупать хотя бы что-нибудь напоминающее полотно. Рюкзак, по всей видимости, слез по пути сюда, а полевую форму Службы в моём состоянии снять не так-то просто, — Хотя…

— Что ты задумал? Если у тебя есть силы, то советую уходить, а не валять дурака.

— Я сделаю так, что мы сможем посмотреть друг на друга.

Я достал из кармана карту, развернул и сложил дважды, чтобы площади хватило с запасом закрыть один глаз Лесного. Из любопытства Мэрон осторожно повернулся ко мне. Я поднялся на ноги и, пошатываясь, подошел к его голове сбоку.

— Марк, он нервничает. Будь осторожен.

— Я буду аккуратен.

— Я предупредил тебя, Марк!

— Хорошо, хорошо. Я всего лишь хочу выяснить пару вещей перед тем, как уйти. Пару совершенно безобидных вещей. Вернее, не хочу, а обязан выяснить. Кроме меня больше никто не сможет сделать этого.

Я протянул руку к его полупрозрачной шее и с удивлением осознал, что не чувствую никакого сопротивления. Пальцы проходили будто через плотный и очень холодный воздух. Через пару секунд Змей вздрогнул и мою кисть словно обдало кипятком. Вскрикнув, я отстранился и судорожными движением сбросил дымящуюся перчатку. Ощущения были гораздо хуже, чем при простом ожоге. От боли всю мою руку сковало судорогой. Жар поразил до самых костей. Пальцы, оказавшиеся в момент движения Лесного «внутри» его шеи, жутко покраснели. Кожа натянулась до предела, сдавив плоть. От одного вида собственных пальцев меня чуть не вывернуло наизнанку.

— Не делай так больше, Марк. Ты цел?

— Ааасссс… Нет! Что это такое, Мэрон?! Кажется, я только что едва не лишился пальцев. Ничего не понимаю. Как Лесной перенес меня сюда?

Боль постепенно успокаивалась, уступая место непривычному онемению. Кажется, моим нервным окончаниям пришел конец.

— Он осторожно хватал зубами за одежду и нес.

— Зубами? Хочешь сказать дело именно в них?

— Этого я не знаю. Поторопись.

— Как скажешь.

Я поднял палку и легонько бросил её в Лесного. Она прошла навылет без малейших изменений.

— Что за… Получается, Аномалия в принципе не материальна? Или имеет какое-то газообразное состояние. Но я ведь слышал, как она задевает ветки!

— Он и вправду задевал. Смотри.

Мэрон вытянул шею вверх и демонстративно согнул нижнюю ветвь дерева. Теперь все происходило, как и должно было. Значит, Змей касается предметов, когда сам того хочет, или когда движется в их сторону, и пропускает сквозь, если они двигаются к нему. Магия какая-то.

— Хочешь сказать, у тебя просто получается и все?

— Да. Я даже не задумываюсь.

— Чудеса. Сквозь землю Лесной тоже «не задумываясь» ползает?

— Это ощущается естественным. Он просто ныряет с намерением пройти сквозь препятствие.

— Ощущается… — я кивнул и вновь посмотрел на свою руку, которая теперь начала набухать. К счастью, подвижность частично вернулась, — Что же тогда произошло со мной? Ты чувствовал, как я касаюсь тебя?

— Да. Думаю, Лесной попытался избежать твою руку как препятствие.

Я вспомнил кристаллизованные стены тоннеля Лесного.

— Выходит, мне очень повезло.

— Если пальцы на месте, то да.

— Ясно… — с трудом абстрагировавшись от пострадавших пальцев, я выставил карту перед собой, — Смотри сюда.

— Похоже на карту.

— Да, но сейчас суть не в её содержании. Можешь держать голову вровень с землей?

Мэрон послушно лег.

Я закрыл картой его глаз и часть головы над ним, затем медленно сместился к носу, и сразу ощутил, что четырех слоев плотной ламинированной бумаги недостаточно для полной защиты от таинственного смертоносного излучения Аномалии. Все мои мускулы судорожно напряглись, но отчасти остались под контролем. Появилось назойливое желание убрать препятствие между нашими глазами. Такое впечатление, будто это неистовое излучение имеет свою собственную осмысленную волю, направленную на внушение жертвам скорейшего способа гибели.

— Марк, поторопись, — вывел меня из оцепенения Мэрон.

— Сейчас посмотрим.

Сохраняя самообладание, я медленно, сантиметр за сантиметром, начал приподнимать карту.

Мое предположение оказалось верным. Когда показался край его удивительно сложной формы зрачка, к моим коленям дошло излучение, ограниченное лишь формой Службы Б. Источник излучения находился над глазами.

Стиснув зубы от боли ниже пояса и едва удерживая равновесие на одеревеневших ногах, я продолжил сдвигать карту, пока мы не встретились взглядами.

— Марк… Я вижу тебя, — задумчиво сказал он.

Я криво усмехнулся в ответ и кивнул.

— Запомни меня как следует. Я скоро верну…

Лесной вдруг резко вскинул голову, и, тем самым с легкостью отправил меня в неконтролируемый полет. Теперь я понял, что чувствует человек, которого сбила машина. В момент соприкосновения голова Лесного оказалась просто каменно-твердой. Под её кратковременным гнетом мои ребра с хрустом буквально вогнуло внутрь, грудь сдавило, перед глазами все поплыло. Не знаю, сколько метров я пролетел, но удар о землю был лишь немногим слабее столкновения со Змеем.

— Глаза, Марк! — тут же предупредил Мэрон, но было поздно. Судя по его отчаянному голосу, он ничего не мог поделать.

Вновь вспышка и последующий непроницаемый мрак. Сколько я не пытался звать Мэрона, он не отвечал. Звезда теперь казалась зловеще близкой. Странное чувство тревоги не давало покоя до самого пробуждения. На это раз я был в ночном Эб-Гон совершенно один.

Полевой госпиталь. Позиции Службы Б. у г. Форбен.

Столкновение с головой Лесного не осталось без последствий. Чудовище сломало мне два ребра и повредило легкое. Хорошо, что у меня хватило сил дойти хотя бы до базы исследователей. Благо, в беспилотнике находились трое патрульных-добровольцев. Они погрузили меня в транспорт, и до сегодняшнего утра я больше ничего не помню.

Аномалию не удалось запечатлеть ни на одну из семи камер. Кстати, как выяснилось, две из них были высокоскоростными. Перед уничтожением светочувствительных матриц они не засняли ничего, кроме зеленоватого всполоха. Для уточнения способа уничтожения датчиков камеры отправили на обследование.

К облегчению увеличение скорости моего восстановления оказалось не настолько большим, насколько рассчитывали по количеству контактов. Я «оживал» быстрее примерно в десять раз, вместо ожидаемых двадцати пяти. Следовательно, чем меньше времени занимало восстановление, тем меньший прирост его ускорения прогнозировался после следующих контактов. К девяти часам мои ребра срослись (ночью мне успели сделать операцию и выставили кости в нужном положении), а отечность и внешние признаки ожога руки сошли на нет. Пальцы, хоть и с трудом, но двигались. Судя по всему, они оказались травмированы гораздо сильнее, чем ребра. Отныне