Белая ворона (СИ) - Лилита Край

продолжайте. Смерть отца давно пережила и я горжусь, что работал в органах. Остальное лишь мотивирует не сдаваться и дойти до конца. Доказать, что его смерть не была напрасной и вся работа проделанная ребятами не останется никому не нужной.

Ничего она не пережила. А теперь еще и убили оказывается. Просто не осталось сил. Говорят когда человек перестает чувствовать боль, он умирает. Думала умерла вчера. Но нет. Эта пронизывающая боль засела в каждой клеточке ее тела и терзает не переставая. Сломалась? Ничего. Она себя склеит. Склеит и добьется справедливости. Уверена, ради этого она сейчас тут сидит. В этой жизни ничего не случается просто так. А что будет дальше? А дальше будет задача выжить. Она выживет. И Рост выживет. Больше не будет смертей.

— Мне больше нечего сказать, нам повезло что отрыли эту информацию из старинных бумажных архивов следственного комитета. Ваша задача, восстановить цепочку событий. Начните убирать всех, кто причастен к производству и к тому, кто готовит пути для поставки товара в Европу. По идее, это теневые наркобароны. Все о них знают, боятся, но никто и никогда в глаза не видел. Всем хватало показательных казней, чтобы делать то, что приказано. Начнете активно действовать, начнется паника. Гад сам решит выйти на вас, чтобы остановить беспредел. Слежку за всеми подозреваемыми установим. Вопросы?

— Убрать? — спросила Кира.

— Да девочка, именно убрать. Это уже не игра, это суровая правда жизни другой стороны.

— Тебе не придется убивать, — прошипел Рост, — но спину прикрыть мне придется.

— Это запросто.

— Я просил узнать про ворону, есть что-то?

— Нет, — Елизавета покачала головой, — скорее всего спецназ, секретное подразделение. Позывной на слуху, но информации ноль. В любом случае не понимаю, каким образом женщина с таким позывным оказалась замешана в делах четвертой службы ФСБ.

— Вот и нам интересно, — протянул задумчиво Рост, — пару дней побудем у вас и уезжаем.

— Кого с собой берешь?

— Завтра собери всех на ринге. Понаблюдаю, пообщаюсь. Заодно посмотришь Киру.

— Занималась?! — удивилась женщина.

— Завтра и покажу, — хмыкнула Кира. Даже Рост не видел, на что она способна. Глеб с Ильей за восемь месяцев спуску ей не давали. Девушке казалось они из нее робота сделать хотят, а не просто драться научить. По крайней мере, хоть что-то она умеет.

— Сколько по времени тебя тренировали эти изверги? — спросила по доброму.

— Около года.

— У тебя хорошее прикрытие Рост, — выдала женщина, — можете идти.

— Тир свободен?

— Первый, изолированный, — Елизавета достала ключи и кинула на стол.

Рост поднялся и протянул руку девушке.

— Пойдем, постреляем.

Кира кивнула и вложила в горячую ладонь холодную руку. Он вел ее так быстро, что приходилось почти бежать за ним. Практически втолкнул в прохладное и темное помещение. Настоящий тир. Как в кино. Рост ничего не говорил. Подвел ее к стойке, повернул лицом к мишеням.

— Заряжай.

Кивнула и взяла в руки пистолет. Выполнила указание. Руки тряслись, душа тряслась, ноги еле держали. Но она заставляла себя делать то, что он говорил.

— Целься, — проговорил и надел на девушку наушники, защищающие от гула выстрелов. Приблизился практически вплотную и склонившись прошептал:

— Стреляй Кира.

Прозвучал оглушительный выстрел. Потом еще один. И еще. И еще. До тех пор, пока патроны не кончились. Слезы снова текут. Откуда он знает, что ей сейчас нужно? Как получается чувствовать ее состояние так тонко?! — промелькнула мысль, но тут же выветрилась.

Его руки на талии, губы на шее. Отвлекали, убаюкивали, но тут же заставляли сердце стучать во всю мощь. Он как ключик. Заводил ее, и наверное только он сможет остановить. Заставлял не просто жить, заставлять чувствовать. Хотела бы сопротивляться, но не давал возможности. А может и не хотела. Ее жизнь разрушена. Тогда зачем отказываться от таблетки от боли?!

— Убери пистолет, — прошептал, стягивая наушники. Когда сделала что просил, продолжил, — а теперь кричи Кира. Что силы есть. Во все горло кричи.

— Не могу, — шептала глотая слезы.

Зачем он это делает? Зачем вытаскивает боль? Зачем не дает быть сильной? Зачем?! Зачем?! Стоит ей начать тонуть, целенаправленно идти ко дну, он вытаскивает ее за шкирку и заставляет сделать вдох! Он мог оттолкнуть. Мог уйти. Но не делает этого. Ну зачем?! Разве не легче спрятать все внутри себя?!

— Можешь девочка, — не переставал шептать, при этом прижимая крепче к себе.

— Не могу, — мотала нервно головой.

Её состояние практически переходило в истерическое. Но его руки, что нежно ласкали, губы что обжигали, волшебным образом успокаивали. Дарили эйфорию, которая смывала горе. Тонкими слоями смывала. Как легкие волны, забирающие пляжный песок по крупинке. Он был резким и жестким, и брал ее так же. Не жалел, не приняла бы. Не это ей сейчас нужно. Заставлял кричать не только от возбуждения. Он выбивал из нее эмоции, которые решила затолкать поглубже. Решила умирать в одиночку?! Решила быть одна?! Горем захлебнуться и не поделиться?! Не позволит. Сам это прошел. Не позволит.

— Кричи моя девочка, — шептал в перерывах от ласк, — кричи маленькая.

Овладевал с животной страстью, дикостью, огромным желанием, при этом непередаваемой нежностью и казалось любовью. Столько эмоций, которые в момент переполняли и взрывали выдержку Киры, которая и так висела на волоске. Ее слезы, боль, нежелание жить он забирал себе, оставляя только ощущение защиты. Ощущение нужности. Ощущение важности. Ощущения себя живой.

— Ты моя Кира? — спросил хрипло, пытаясь отдышаться.

— Твоя, — ответила тихо, — пока не отпустишь.

— Уже не отпущу, — прозвучало сипло и практически беззвучно. Но эта фраза, нашла свое место в подсознании девушки. Зацепилась. Осела. Чтобы всплыть в нужное время. Не сейчас. Сейчас это не имеет значения.

Рост помог ей одеться и развернул лицом к мишеням.

— Ни одного промаха, — констатировал серьезно, — делаешь успехи.

Кира громко рассмеялась. Она даже не помнит куда целилась. Она просто стреляла. Просто делала то, что хотелось. Спускала агрессию и злость на того неизвестного, что превратил ее жизнь в ад.

— Когда кремация?

— Сегодня.

— Прах можно забрать?

— Конечно.

Странный разговор после необычного секса? А что взять со странных людей? Он всегда шел против правил. Его никогда и никто не понимал. Даже Глеб. Он просто принял Роста таким какой есть. Привык и смирился. Говорят, сторона должна быть одна. Или черная, или белая. Глеб выбирал золотую середину, хотя на самом деле был на стороне закона всеми фибрами души. Рост был палачом. Он всегда сам решал, каким образом наказать виновника. Это мог быть закон, мог быть и нет. А могла и всплыть темная сторона. Которая наслаждается возмездием. Тогда просто черной стороной,