ВДВ. Как выжить и победить в Афгане - Виктор Савченко

Операцию спланировали проводить в обед. К этому времени, как правило, вся банда собирается для трапезы, а затем, после отдыха, готовятся к вечернему намазу. Две дивизионные разведгруппы (третья была на операции) на боевых машинах заранее должны были скрытно выйти к урюковой роще, расположенной недалеко от маршрута рейсового автобуса. Мы планировали, что там они замаскируются и будут вести наблюдение за кишлаком и дорогой и дожидаться появления автобуса. Две полковые разведгруппы с южной стороны также заранее обходят Кабул, по оврагу выходят в «зеленку», рассредоточиваются и ведут наблюдение за кишлаком и нужным домом. В случае необходимости они должны оказать поддержку «дивизионке». Готовились капитально. На всякий случай штаб дивизии сделал заявку на вертолеты огневой поддержки, но по вызову. Мы много раз взвешивали, обсуждали решение, уточняли всевозможные детали и результаты наблюдения. Все сходилось. Я доложил Яренко (то есть в штаб дивизии) о готовности разведчиков к выполнению задачи. Тот пожелал «ни пуха ни пера». Начальника вслух к черту посылать было неудобно…

Вечером накануне проведения операции уточнили время выхода разведчиков в исходное положение. В темное время разведчики вышли в свои районы. Приближалось контрольное время. Связь с группами была устойчивая, обстановка в районе проведения операции, по данным наблюдения, тоже спокойная. Наконец показался долгожданный автобус. Точнее, его выдали клубы густой пыли, которые поднимались от него на пыльной дороге. Когда пыль стала накрывать рощу, в которой находились мои разведчики, боевые машины вышли из своего укрытия и колонной двинулись за автобусом. Конечно, из окна автобуса пассажиры увидели наши машины, но предупредить своих, если кто-то и хотел, не могли. Маскировка была что надо! Следуя за автобусом в клубах пыли, разведчики незамеченными дошли до нужного поворота дороги, которая вела в сторону отдельно стоящего дома, где располагалась банда. Полковые разведчики по радио доложили о том, что они вышли на указанный рубеж и готовы к действиям. Не теряя ни минуты, пока пыль еще не успела осесть, две группы на скорости подошли к дому. Разведчики мгновенно спешились, выстрелом из гранатомета разбили ворота и в образовавшийся проем проникли в дом. Атака оказалась неожиданной для мятежников: те не смогли оказать организованного сопротивления. Правда, два или три человека все же стали отстреливаться из дома, а остальные пытались скрыться в огороде. По убегающим разведчики открыли огонь. Во время боя я увидел, что один из бандитов убегает в сторону кукурузного поля, и вместо того чтобы открыть огонь, бросился за ним вдогонку. В тот момент на меня нашел какой-то непонятный азарт! Я быстро нагнал «духа», сбил его с ног и обезоружил. Позднее мне пришлось как-то замять свой «подвиг» и сказать своим офицерам, что в ту минуту мной овладела какая-то злость, и мне нужно было выплеснуть ее наружу. Риск был велик, но ведь и душман, убегая, не воспользовался оружием. Потом, на допросе, он дал показания, рассказав о том, что очень испугался неожиданного появления «шурави» и решил убежать. При этом он был старшим группы, – одним словом, главарь банды. Они планировали совершить нападение на советскую колонну, но посчитали, что сил недостаточно, и решили отложить эту затею «на потом». А вчера в кишлак на ночь зашла группа вооруженных людей. Бандиты решили объединить с ней усилия и совместно напасть на проходящую колонну. Однако старший той группы оказался человеком с гонором и вдобавок кичился тем, что его группа прошла подготовку в Пакистане. Он не был согласен на второстепенную роль и собирался уйти из кишлака, поэтому они о взаимных действиях договориться не смогли. Допрашиваемый вздохнул и сказал: «Мы чем-то сегодня Аллаху не угодили».

Пока я возился с душманом, в доме продолжалась война, а потом громыхнуло два взрыва, и все стихло. Когда я подошел с пленным к дому, то разведчики уже выводили из него двух мужчин. Неожиданно стрельба началась в районе полковых разведчиков. Я немедленно запросил обстановку: те докладывают, что ведут бой с группой мятежников, которые уходили из соседних домов. Ими оказались люди из второй банды. Они пытались прорваться в сторону лощины и скрыться в «зеленке». Позднее выяснится, что некоторым из них все-таки удалось ускользнуть и скрыться в огромном виноградном поле. Я поинтересовался:

– Помощь нужна?

– Нет, управимся сами, – последовал ответ полковых разведчиков.

«Ишь ты, какие мы гордые!» Я узнал голос Плавского. Тем не менее пока мои разведчики «упаковывали» пленных и трофеи, я очень внимательно отслеживал обстановку в районе боя. Боевые действия не терпят промедления, и через несколько минут личный состав роты уже рассаживался по своим местам в боевых машинах. Но, к нашей большой радости, к этому времени стрельба «у младших братьев» стихла. Вскоре обе роты собрались у дороги в трех километрах от кишлака. Проверили бойцов, – все живы и здоровы. А вот неожиданное появление десантников в кишлаке, да еще и со стрельбой и разгромом банды, надолго потрясло местных жителей. «Ну и поделом, не нужно в кишлаках плодить банды!» – смеялись разведчики. Когда все проходит по намеченному плану, то и радоваться хочется. Я доложил старшему начальнику о выполнении задания, и Яренко в первую очередь спросил про людей. Когда я подтвердил, что все бойцы на месте, тогда начальник по радио выдал несколько ценных предложений и конечно же дал добро на движение домой. Колонна на малой скорости, чтобы особо не пылить, убыла в пункт дислокации.

В общей сложности в результате проведенной операции было уничтожено 9 мятежников, 3 взято в плен (среди пленных был и главарь), а трофеи составили 11 единиц стрелкового оружия. В расположении к этому времени уже находилась группа, которая вернулась с боевых действий. Я поздоровался с народом, узнал, как у них дела, и поспешил с докладом к Яренко. Зашел к нему в кабинет, – а там Слюсарь. Тут я немного растерялся – просто не думал его увидеть в кабинете начштаба. Операция на севере Кабула в тот день закончилась, и войска подтягивались к зимним квартирам, а комдив вертолетом заранее вернулся на аэродром. Генерал внимательно выслушал мой рассказ. Чувствую, доклад понравился, а когда он услышал про пленного главаря, то вообще расцвел в улыбке. Вдобавок к главарю банды в один из дней боевых действий десантники взяли в плен арабского наемника, что не часто случается. Слюсарь об этой удаче тотчас доложил командарму. Насчет пленных наемников был строгий приказ: охранять пленных как зеницу ока и незамедлительно доставлять в штаб армии. Так что у комдива было хорошее настроение, и он объявил благодарность всем разведчикам. И здесь дело вовсе не в том, что нам удалось прихватить главаря, хотя это большой плюс, а в том, что мы провели операцию без потерь.

Прошло несколько дней, и мы встретились с Яренко в штабе. Он рассказал, что на совещании в штабе армии командарм в своем выступлении заострил внимание присутствующих на удачных действиях десантников. Конечно же имелось в виду пленение арабского наемника и главаря банды. «Так что и ты своей удачной операцией сослужил большую службу», – сказал мне в заключение начштаба…

Но слушай, комбат, мы с тобой что-то здорово увлеклись воспоминаниями! Уже далеко за полночь. Давай немного отдохнем.

– Давай, – согласился Иван. – Саша, утром мне перед вылетом обязательно надо в полк проехать. В роте что-нибудь из техники осталось? Не имею в виду боевые машины. Надо же с командиром полка повидаться, напутствие выслушать. А то еще чего доброго узнает, что был в Кабуле и не заехал, обидится.

– Давай спать, транспорт найдем.

Утром Ленцов отправил своего товарища в полк. Но в полку Комар долго не задержался, оттуда на аэродром, попутным рейсом улетел в Кандагар, а дальше вертолетом до Лашкаргаха, где его ждали личный состав батальона и еще несколько месяцев борьбы с мятежниками.

Позднее, уже будучи в Москве в управлении боевой подготовки, я как бывший начальник разведки дивизии с большим интересом отслеживал военную карьеру обоих товарищей. При возможности я оказывал им помощь, которая выражалась в основном в своевременных советах и подсказках. На сделку с совестью в вопросе завышения оценки никто из нас не шел. Однажды по плану командующего группа офицеров, в составе которой был и я, проверяла вопросы боевой готовности дивизии, – в том числе и парашютно-десантный батальон, где начальником штаба был Ленцов. В беседе Александр посетовал на службу, что раньше за ним не наблюдалось. Беседовали мы долго, и я сказал ему: «Быть тебе, Саша, генералом». В ответ тот только улыбнулся, но я тогда в своих суждениях оказался прав: Александр Иванович стал генералом, командиром 98-й дивизии в Иванове. Его соединение из года в год лидирует в вопросах боевой подготовки. Переданный выше разговор вспомнился ему случайно, во время личных воспоминаний. Легко мог стать генералом и Комар, но тогда его принципиальные выступления на общих собраниях и партийных конференциях большим начальникам почему-то не нравились. И когда обсуждалась очередная вышестоящая должность, то его кандидатуру как бы не замечали, хотя его полк хуже других не был. Позднее ему предложили место в боевой подготовке. В штабе его организаторские способности оказались на виду у командующего войсками, генерал-полковника Шпака. Тот понаблюдал за ним некоторое время, а потом пригласил к себе на беседу, высказал ему в глаза все, что думает о своем подчиненном, и поручил Комару возглавить новый участок работы. Несколько лет работы прошли недаром, Комар принес большую пользу войскам. Ушел Иван Геннадьевич на пенсию с солидной должности председателя научно-технического комитета Воздушно-десантных войск. Раньше эта должность была генеральской, но в смутное для армии время ее и сократили. Так что мой прогноз почти оправдался и здесь. К сожалению, больше Ивана Геннадьевича с нами нет. В декабре 2004 года он скоропостижно ушел из жизни.