Совок 6 (СИ) - Агарев Вадим

В руках у неё, помимо обычной женской котомки, был внушительный газетный сверток. Размерами, как раз, соответствующий подшитому отказному материалу, скрученному в свиток.

— Ко мне, — кивнул я, трогаясь с места, — Заберём племянницу и съездим в одно место. Потратим там час на покупку ей барахла. Ты не против? — я повернулся к Наталье.

— Я-то не против, да только часа, боюсь, не хватит! — хмыкнула та, от которой напрямую зависела судьба друга.

— Ну так я надеюсь на твою помощь! — погладил я по коленке прокуроршу, — Поможешь?

— Куда ж я денусь! — не глядя, она сунула руку вниз и, отжав рычажок, откинула назад спинку сиденья барышня, — А где ты её одевать собрался? Может, и тут моя помощь пригодится? У отца неплохие связи в облпотребсоюзе, хочешь, я с ним поговорю?

— Нет, спасибо! — я вспомнил товарища Гудошникова, который уже помог мне с жильём и с гаражом, — Не стоит напрягать папины связи! Тем более, что облпотребсоюзом я уже обласкан.

— Как хочешь! — Копылова блаженно откинулась назад и до самого конца маршрута ехала полулёжа. — Спина устала! — пожаловалась она, — Весь день над этими отказными просидела, какие же эти опера тупые! Почти все они сами себе яму роют в этих отказных. Неужели нельзя всё грамотно обставить и сформулировать в соответствии с нормами права?!

— Можно, конечно! — согласился я с возмущенно недоумевающей барышней, — Но ты, душа моя, не забывай, что им еще преступления раскрывать приходится. И много чего еще. Слишком много задач они обязаны решать по своей должности.

— Да ну их нафиг! — легкомысленно отмахнулась спасительница Стаса, — Расскажи лучше, какие обновки ты своей племяннице купить намерен?

— Не знаю! — рассеянно пожал я плечами, — Ей много чего надо. Обувь, одежду, ну и лифчики-трусы, конечно! Она уже почти взрослая, шестнадцатый годок пошел.

— Тогда точно, часа не хватит! — убежденно констатировала Наталья Сигизмундовна.

Оставив её сторожить машину, я поспешил в подъезд.

— Собирайся! — скомандовал я Лизе, которая выскочила в коридор на шум открываемой двери, — К Светлане Сергеевне поедем за обновками для тебя!

Счастливо взвизгнув, девчонка метнулась назад в апартаменты. А я разулся и пошел в секретное помещение побрызгать. Там же, достав из тайника, добавил в кошелёк дополнительную стопку денежных знаков.

Вернувшись в прихожку, обнаружил там свою беспризорницу. Уже обутую-одетую и нетерпеливо переминающуюся с ноги на ногу.

— Да, я забыл тебе сказать, с нами еще одна девушка к Светлане поедет, — решил заранее предупредить я Лизавету, — Она, как и я юрист, но только в прокуратуре работает. Так что ты веди себя прилично и в окна на ходу не сморкайся!

— Сам ты не сморкайся! — возмущенная моим предупреждением относительно соблюдения этикета, девчонка даже приостановилась посреди лестничного марша, — Ты лучше эту свою юристку учи, как себя вести! А меня не надо! Её ты тоже наряжать будешь?

— Её наряжать не надо, она уже по маковку наряженная, — успокоил я разобиженную урюпчанку. — Пошли, чего встала!

Устроившись на заднем сиденье, она подчеркнуто вежливо поздоровалась с Натальей и потом всю дорогу ехала молча. Чего, собственно, я и добивался.

Промтоварная база за номером девять, находилась неподалёку, в соседнем районе, поэтому я не спешил. Напротив её ворот мы припарковались за пару минут до того, как подъехала черная «Волга» главной негоциантки города.

На этот раз Светлана Сергеевна была без дочерей. Перездоровавшись, мы прошли через проходную на территорию. Там нас уже ждали две улыбчивые тётки в светлосиних халатах и пожилой мужик с орденскими планками на груди.

— Михаил Борисович, ну зачем вы побеспокоились?! — уважительно обратилась к нему Шевцова, — Мы и сами справимся! Правда? — обратилась она за поддержкой к теткам.

Те активно закивали головами и начали уверять своего орденоносного руководителя, что, конечно же, справятся. Мужик облегченно попрощался с нами и удалился. А мы пошли в хранилище дефицита.

В кабинете заместителя директора базы я уселся в дальнем углу на видавший виды стул, а дамы сгрудились вокруг стола, на который обе тетки начали вываливать разноцветные и шуршащие целлофаном пакеты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Стараясь абстрагироваться от возбужденного клекота, я смежил веки и откинулся затылком на стену.

— Сергей! — очнулся я от того, что меня трясли за плечо, — Сколько денег ты готов потратить? — надо мной склонилась Шпевцова.

Я полез во внутренний карман и, достав бумажник, вынул из него стопку купюр.

— Все! — протянул я их Светлане Сергеевне, даже не имея представления, сколько там денег.

Когда в туалете я вытягивал карбованцы из-под резинки, отщипывая их от бумажного денежного кирпича, я даже не удосужился их посчитать. Там были бумажки разного цвета и достоинства, но ниже четвертака я купюр не заметил.

— Здесь почти две тысячи! — удивилась Шевцова, — Тысяча восемьсот семьдесят! — уточнила она. — Ты точно готов эту сумму потратить на девчонку?

— Готов. Точно, — пробормотал я, возвращаясь в дрёму.

Чего ж мне не быть готовым, когда этих тысяч у меня немерено. И лежат они без движения уже сколько времени. Мясокомбинатовский Хасаныч неслабо мне денег в наследство оставил и Воронецкий тоже не пожадничал. Фляга, как была полнёхонька, так и по сей день всё такая же. Валюты только поубавилось в связи с отъездом Левенштейнов. А деревянные лежат мёртвым грузом, никоим образом не участвуя в советской экономике. Тратить мне их некуда, ну так пусть хотя бы Лизавета обновкам порадуется. Нынешний народ еще нескоро собьёт оскомину на заграничные тряпки, для них сейчас это радость нежданная и превеликая. Вот и пусть сирота радуется, если больше нечему ей улыбнуться.

— Серёжа! — меня опять толкали в плечо, — Там твоей девушке джинсовый сарафан понравился, но денег у неё с собой нет. Может, упаковать его вместе с лизиными вещами?

— Пакуйте! — встрепенулся я от вдруг нахлынувшего последремотного озноба, — Если что, у меня с собой еще какие-то деньги есть! — вспомнил я, что около двух сотен в кошельке у меня было еще до посещения туалетных закромов.

— Не надо! — отказалась Шевцова, — Имей совесть, ты и так дефицита выгреб больше, чем я рассчитывала!

— Кстати! — дернулся я, — Светлана Сергеевна!

Я моментально проснулся, вспомнив о том, что без мебели в СССР секса не бывает. Разве, что в позе бобра, когда партнерша тычется во время фрикций передними зубами в деревянный подоконник.

— Что, Сергей? — обернулась Шевцова, — Тебе что-то из мужских вещей нужно?

— Нужно, конечно, но не в этот раз. В этот раз мне мебель нужна! — взмолился я, глядя на благодетельницу глазами голодного блокадника.

— Зачем тебе? — удивилась леди ТОРГ, — Лиза мне рассказала, что живете вы в хорошей и обставленной квартире. Ты уж извини, но я девочку расспросила об условиях ее проживания.

— То не моя квартира, то квартира тётки! — ничуть не удивился я нормальному женскому любопытству. А как же иначе! — У меня квартира пустая, а ведь хочется иногда девушку чаем напоить!

— Странный ты милиционер, Серёжа! — подозрительно, с ног до головы смерила меня взглядом женщина, — Откуда у тебя квартира и откуда деньги? Ведь ты не начальник и должность у тебя, не сказать, чтобы уж очень хлебная! Откуда дровишки, Сережа?

— Светлана Сергеевна! — с протяжной укоризной в голосе возмутился я, — Ну ладно я, мент без страха и упрёка! Но вы-то! Вы-то женщина приличная, да к тому же еще и торговый работник! Ну как вам не совестно такие вопросы честным людям задавать?! Поможете с дровами?

— Какими еще дровами? — пробормотала вдруг застыдившаяся королева прилавков.

К моему немалому удивлению, мой приступ словоблудия пробил броню Шевцовой и она всерьёз застеснялась своих бестактных вопросов относительно моих несметных богатств.

— Так ничего, кроме дров, которые в мебельных магазинах по какому-то недоразумению прозываются мебелью, я и не надеюсь приобрести в свою холостяцкую берлогу.