День академика Похеля (сборник) - Леонид Каганов

Вместо ответа менеджер взял обоих за воротники, резко поднял и понес к выходу. Оля и Виктор почти не сопротивлялись. Менеджер пронес их мимо ошеломленного охранника, распахнул дверь и вышвырнул на улицу. Виктор и Оля рядышком грохнулись в снег.

— Удостоверение отдай… — хмуро попросил Виктор, поднимаясь и отряхиваясь. — Пожалуйста!

— Вот это видел? — Менеджер сжал кукиш.

Виктор с замиранием сердца скорее почувствовал, чем услышал, как внутри этого стального кукиша хрустнула и раскололась на кусочки карточка-удостоверение.

— Не унижайся, Витя, — с достоинством произнесла Оля. — Пойдем отсюда!

— Но это же конец! — с отчаянием сказал Виктор. — Чем мы теперь будем заниматься?

— Пойдем, пойдем. — Оля решительно взяла его под руку. — Устроимся на работу… Слушай, а может, правда заведем ребенка? — Она вдруг обернулась к двери и крикнула: — Здорового!!! Сами!!! Без ваших сволочных тюнингов!!!

Но менеджера уже не было.

А через год у них действительно появилась веселая румяная Сонечка с заячьей губой и врожденным косоглазием. Сонечка выросла, окончила училище и сейчас работает лаборанткой в Центральном Доме ребенка.

10 февраля 2003, Москва

Брэдрол

сказка для альдебаранских серпентенышей младшего возраста (2–3 линьки)

Пространство за кормой было чистым и безмятежным — погони не было. Брэдрол предполагал, что погони не будет. Насколько он уже успел понять, нуль-шишиги — существа, мягко говоря, неторопливые. Тем более если это престарелые нуль-шишиги. Брэдрол еще не решил, куда направится дальше, но чувствовал — впереди целая жизнь, полная ярких событий и приключений. В корабельной библиотеке, помимо навигационных справочников, оказалась книга "Антология поэзии Земли". Брэдрол запоем прочитал всего Пушкина, затем взялся за Бродского. Неожиданно в рубке раздался сигнал вызова. Брэдрол решил не отвечать, но вызов не умолкал. Кто бы это мог быть? Он огляделся — так и есть. Слева маячил далекий контур быстроходного катера. Брэдрол сфокусировал камеру, насколько позволяла древняя электроника, — катер оказался патрульным. Пришлось ответить.

— Звездолет Брэдрол слушает! — сказал Брэдрол в эфир.

— Капитан Брэдрол, добрый вечер! — раздался в рубке высокий манерный голос. — С вами говорит лейтенант Ханни Банни, патрульная служба Гончих Псов.

Брэдрол помолчал, делая вид, что удивлен.

— Я вас слушаю, лейтенант… э-э-э… Банни. Что-нибудь случилось?

— Ничего особенного, обычная рядовая проверочка. Кто вы? Откуда и куда следуете? Документики на корабль?

— Меня зовут Брэдрол, — ответил Брэдрол гордо. — Я, например, поэт из созвездия Гончих Псов.

— Поэт? — удивился лейтенант. — Мне очень приятно, что вы поэт. Полагаю… мэ-э-э… я был бы рад познакомиться с вами и вашим творчеством… мэ-э-э… ближе. Но нам надо для начала уладить формальности, касающиеся корабля. Он находится в вашей собственности, или у вас есть… мэ-э-э… доверенность?

— Послушайте, Банни, историю корабля, — объявил Брэдрол торжественно, а сам потихоньку включил прогрев подпространственной дюзы и начал выбрасывать в эфир строчки одну за другой. Немножко "в нос" по моде XX века, неспешно и монотонно:

Нуль-шишиг, самых честных правилВ глухом неведомом краюКосмический корабль заставилСтаруху дряхлую своюСобрать. И вот она упрямо,Неутомимо, день за днем,О Боже! Из какого хлама!Которого и днем с огнем!И с фонарем! И с зажигалкой!Найти нельзя! И лишь на свалкеВеличия былой эпохи,Где старый мир роняет вздохи,С тобой расстаться нам пора!Мосье прогнали со двора!

С этими словами Брэдрол активировал дюзу и провалился в подпространство, вынырнув сразу на тридцать парсеков ближе к центру галактики. И полетел дальше, утюжа пространство космоса. Настроение у Брэдрола было прекрасным — еще бы, так здорово провести патрульного! Прошел легкий метеоритный дождик, песчинки уютно шуршали по обшивке. Созвездие Гончих Псов удалялось. Брэдрол перешел к поэзии Серебряного века, взахлеб читал Ахматову и Гумилева, а для разнообразия почитывал Баркова. Внезапно старенький локатор обнаружил впереди небольшое тело. Брэдрол свернул вправо, но тело упрямо ползло к нему.

— Звездолет, ответьте на вызов! Звездолет, ответьте на вызов! — раздавалось все громче на общей частоте.

— Звездолет Брэдрол слушает! — ответил Брэдрол.

Теперь уже можно было рассмотреть махину. Закопченная чушка, местами оплавленная, местами залатанная. Брэдрол понял, что перед ним бывалый крейсер.

— Добрый день, капитан Брэдрол! — послышалось в эфире. — С вами говорит экипаж секюрити планеты Логос.

— Первый раз слышу о такой планете, — холодно произнес Брэдрол.

— Тем не менее вы вошли в зону планеты, поэтому будьте добры предъявить документы.

— А с кем имею честь?

— Капитан Тэдди Бруин и его друг, стрелок-наводчик Вульф Томбофски.

"Ишь ты, стрелок-наводчик, — подумал Брэдрол, — пугать вздумали? Секюрити! Сейчас у каждой планеты развелось секюрити…"

— Я поэт из созвездия Гончих Псов! — заявил Брэдрол. — Нахожусь в свободном творческом поиске!

— Поэ-э-эт? — недоверчиво протянул капитан Тэдди.

— С вашего позволения прочту одну из последних поэм, — сказал Брэдрол, незаметно включая прогрев подпространственной дюзы.

Я вижу, сегодня твой тон необычно суровВдали от космических трасс, где звенит пустота.Послушай, далёко-далёко, в созвездии ПсовЖивет пожилая чета.Они так хотели увидеть другие миры,Настроив фасетки своих перепончатых глаз,Но знаешь, как трудно уехать из черной дыры?Где скорости света уменьшены в тысячу раз?Из тлена и хлама корабль собрали они,Внутри декорировав хворостом, мхом и травой.И та электронная схема от детской фигни —Компьютер теперь бортовой.А в ночь перед стартом царила в норе суета —Нуль-шишиги утварь пихали в большой чемодан.Никто не узнал, как включился компьютер бортаИ двинул за Альдебаран!Вдогонку пустился патруль, а настигнуть не смог —Остался висеть на орбите, как радиобуй.И вам, идиотам, работникам звездных дорог,Достанется…Не дочитав стихотворения, Брэдрол активировал дюзу и провалился еще на шестьдесят парсеков ближе к центру галактики. Ведь что ни говори, в старых железках порой есть свои преимущества. Например, если у дюзы сломан трассирующий индикатор, то может, с точки зрения безопасности экипажа, это и недопустимо — мало ли куда вышвырнет в подпространстве, никакие спасатели не найдут. Но для беглого беспилотного корабля ничего лучше и не придумать! Исчез — и никто не знает куда.

Брэдрол радостно пошевелил внутренними манипуляторами каюты, выпустил сигнальную ракету — просто так, для баловства — и отправился дальше. Если к потрепанному звездолету, ползущему не торопясь на маршевых соплах, применимо слово «походка», то походка Брэдрола была расхлябанной. Он всерьез увлекся японской поэзией, резонно рассудив, что этот жанр совершенен по соотношению производительность/результат. Сочинение трехстрочий без рифмы и ритма давало превосходных эффект, а вычислительных мощностей требовало по минимуму. Брэдрол не сразу заметил, как на локаторе заднего сектора появилась точка и начала стремительно расти. Вскоре уже можно было разглядеть здоровенный красивый лайнер. Брэдрол надеялся, что лайнер пройдет мимо, но он мягко притормозил, и в эфире послышался бархатный женский голос:

— Уважаемый экипаж звездолета! Вас приветствует пассажирский лайнер компании «Пан-Галактион», следующий по маршруту Земля-Вега!

— Добрый день! — сказал Брэдрол. — Я свободный поэт из созвездия Гончих Псов, путешествую. Меня зовут Брэдрол. А вас?

— Фокси Рейнард, капитан лайнера, — сказала обладательница бархатного голоса. — Я так люблю стихи! Вы мне не прочитаете что-нибудь?

— С удовольствием! — ответил Брэдрол. — Слушайте внимательно:

Восвояси улетел звездолетОт пожилой супружеской пары —Только его и видали!

— Японская древняя поэзия! — с чувством произнесла Фокси Рейнард. — Какая прелесть! А еще, а еще?

— Вам правда нравится? — обрадовался Брэдрол. — У меня есть еще!

— Прочтите, пожалуйста! — воскликнула Фокси Рейнард. — Жаль только, что я не все слова разбираю. У вас очень слабый передатчик.

— Я могу подойти ближе, — предложил Брэдрол. — И если вы не спешите, прочту еще?

— Вы меня очень обяжете, — сказала Фокси Рейнард.

Брэдрол запустил маневренные сопла, подъехал ближе к корпусу лайнера и произнес в эфир как можно громче: