Петербургские истории (СИ) - Праздникова Валерия Сергеевна

— А когда деньги в ячейку заложим, то можно будет и оформлением заняться. У нашего агентства все пути проторены, пройдет все без сучка и задоринки.

— Подмаслить придется?

— Разве что самую малость, вкусняшку какую-нибудь операционистке.

— Красное полусухое «Бордо» 1985 года? — Именно эту бутылку бабушка отложила на всякий случай, зная, как много порой решает банальная взятка в наше непростое время.

— Подойдет, даже с лихвой.

— Нотариус всегда зачитывает договор?

— Да, это определено законом и нормативами: он должен быть уверен, что обе стороны в курсе всех пунктов договора.

— Знаете, мне кажется, стоит внести в него пункт, что обратно дачу будет нельзя вернуть, как если бы они взяли у нас в долг деньги под залог дачи. А то слышала я недавно один случай…

— Да-да, — Эмма лихо развернулась на перекрестке вперед грузовика и снова погнала вперед, — я тоже знаю такие варианты. Очень неприятно!.. Бегаешь, покупателей ищешь, все организовываешь… а в результате — пшик. Деньги затрачены, время затрачено, и по репутации, как серпом по яй… кхм. Обязательно внесем.

Я хихикнула.

Мы подъехали к Мартышкино как раз в начале десятого. Пропетляли по улочкам и остановились возле нужной дачи. В отличие от первого нашего посещения, тут стояла иномарка, а ворота были распахнуты.

— Вот, — Эмма повела рукой, — это въезд на участок. Ворота, конечно, не слишком монументальные, но свою задачу выполняют.

Мы прошли на участок. Заросший, с роскошной травой по пояс. С кустами и деревьями подальше.

— Эмма! Я тут! Я уже иду! — к нам сквозь кусты ломился владелец.

— Да-да, Авраам Абрамович! Мы ждем!

Заросли заколыхались, и на тропинке показался хозяин. Невысокий пожилой еврей в спортивном костюме и резиновых сапогах окинул нас одним взглядом и расплылся в ослепительной улыбке:

— Приветствую, дамы! Рад, страшно рад вас видеть! Ну что? Идем смотреть?..

И мы пошли. Не знаю, что этот дядька себе надумал, но он явно решил, что мы с ним одной нации. Впрочем, это даже хорошо, меньше риск обмана.

Домик выглядел как иллюстрации повестей Гайдара и Катаева: деревянный домик с верандой, выкрашенный в голубой цвет, когда-то яркий, но теперь выцветший, с белыми наличниками, удивительно полно сохранивший очарование советской классики. Немного заброшенный, чуточку облупившийся.

— Домик одноэтажный, но есть небольшой погребок, — хозяин деловито отпер двери, — комната, кухня и веранда. Чердак небольшой, но у меня там летом внуки ночевали, помещались как-то. Есть маленькая кладовочка для вещей, тут, в закутке. Плитку, холодильник, мебель оставляю. Вещи — тоже. Личных фотографий мы тут отродясь не держали, так что, вот, владейте.

Я смотрелась: да-да, именно, советский стиль во всей красе. Мебель простая, по самому минимуму, но добротная и практичная, как и делалось при советской власти. Мне даже нравится. Кухня, понятное дело, для меня самое важное, потому, только заглянула в комнату и направилась обратно на кухню. Шкафчики, буфет, стол-тумба. Холодильник тоже старый, но, как ни странно, финский, словно Бывалый из «Кавказской пленницы» перепутал адрес и притащил его сюда, а не к Джабраилу. Ну, и замечательно, говорят, такие холодильники — самые лучшие и надежные. Обеденный стол и шесть разномастных стульев. Плитка на две конфорки, газовая, довольно новая. Рядом на специальной табуретке стоит газовый баллон. Старая эмалированная раковина, под ней — ведро, сверху — железный рукомойник. Над ним — потемневшее зеркало. Я деликатно раскрыла дверцы тумбы: кастрюли, сковородки, всякая нужная утварь. Отлично, на первое время есть, остальное, если что, докупим. О, кстати…

— Скажите, пожалуйста, — важная идея заставила вмешаться в беседу взрослых, — а как газовым баллоном пользоваться?.. Извините.

— Криста у меня в кулинарном техникуме учится! — с гордостью сообщила бабуля.

— А, понимаю, понимаю, — старичок разулыбался и в подробностях показал мне, как управляться с этим хозяйством.

Я все запомнила и на всякий случай записала, в том числе, адрес газонаполнительной станции. Это действительно оказалось довольно просто.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мы осмотрели дом, спустились в погреб. Да, маленький кирпичный закуток, скорее всего, бывшая лестничная площадка первичного подвала, где-то метра полтора на два. Всего ничего, но нам пока сойдет. Самодельные полки заставлены банками, но в основном пустыми. Да и фиг с ними, я уж найду, чем их заполнить.

Вышли во двор.

— Колодец тут, — он провел нас по свежепроломленной в зарослях тропинке, — чистили два года назад, тогда же подновили сруб. Если что, в квартале от дома действует колонка. Но и здесь вода отличная, мы даже на колонку и не ходили никогда.

Колодец тоже был ужасно стильный: деревянный сруб, ворот на стойках, тяжелая цепь и жестяное ведро. Вау! Я заглянула, угукнула, послушала эхо, принюхалась к водяной свежести. Невольно улыбнулась. Прислушалась к ощущениям: колодезный дух воды был рад нам, это чувствовалось. Еще нам показали небольшой сарайчик с садоводческими инструментами и всяким хламом. Он меня не слишком заинтересовал, заглянула просто для галочки.

Бабушка тем временем плавно приступила к торгу. Я тихонько отодвинулась и затаилась. Эмма с непонятной улыбкой наблюдала, тоже отойдя и всем видом показывая, что она не причем.

— …Это сколько же мне придется шабашникам отвалить, если крыша подтекает?! Триста двадцать.

— Да какое там протекает?! Так, пара капелек конденсата. Шестьсот.

— Ага-ага, верю, верю. Небось, сегодня с рассвета феном высушивали? Интересно, сколько электричества сожгли? Триста сорок.

— Да какие там расходы?! Пятьсот восемьдесят.

— Мне еще участок поднимать, сколько лет тут не пахали? Вскопать, засадить, починить. Забор еле стоит, ворота — одно название. Мы с внучкой одиноки, случись что, их снесут и не заметят. До станции идти и идти, пешком, между прочим. Магазины далеко. Триста пятьдесят, и точка.

Сказала, и уперлась. Никакие доводы и приемы Абраши на нее не действовали. Через час дедок сдался:

— Бог с вами, триста пятьдесят. Клянусь своим партбилетом, хорошо, что мы уезжаем, пусть тут с вами другие остаются и мучаются!..

Я захихикала, а Эмма достала бумаги. Мы заперли дом, закрыли ворота и поехали в нотариальную контору, в Питер. Там, похоже, все было схвачено: риелторша подошла к секретарше, шепнула пару слов. Та кивнула и ушла в кабинет. Через пятнадцать минут нас впустили, не смотря на изрядную очередь.

Тетка лет пятидесяти — нотариус, выслушала наши хотелки, быстро внесла в шаблон договора нужные пункты (Авраам Абрамович уважительно вскинул брови на бабушку), все отправила на печать. Мы еще раз все проверили и согласились. Началась процедура оформления сделки. Заложили деньги в сейф, обменялись бумагами. Абраша потребовал (вот так вот!), чтобы и в государственной системе тоже все запустили прямо сейчас. Мы не возражали. В ГБР Эмма ловко всучила операционистке пакет, переданный ей бабушкой заранее. Тетка заглянула, восхищенно присвистнула и четко сообщила: через три дня мы можем приходить за документами. Ура!!

А в воскресенье мы с Ниной поехали в гости к Мирону. Федосеевы жили не в элитном центре, но все равно, в довольно престижном месте — на Московском проспекте, в одном из фасадных домов. Большая квартира, высокие потолки, богатая обстановка… пришлось срочно вспоминать высший уровень этикета.

Родители Мирона — Тимур Иванович и Татьяна Борисовна, оказались очень симпатичными людьми, аккуратно расспрашивали о семьях, учебе и планах на будущее. Блюда были поданы почти ресторанного уровня, включая высокохудожественную подачу.

Мне очень понравилось, надеюсь, я тоже не ударила лицом в грязь. Не знаю, что из этого выйдет, но лишние бонусы в репутацию всегда пригодятся.

Бабушка посчитала по звездам, что пока нам с Ниной вообще не стоит забивать себе голову проектом Мирона: до конца учебы еще много чего может измениться. Ну, раз так, значит, пока будем просто с ним дружить.