Жена чужого мужа. Счастье взаймы (СИ) - Романова Злата

– Они уже себе своего собственного братика просят, – как-то пожаловалась мне Лиза. – Но я не собираюсь рожать еще раз раньше тридцати пяти, а то и сорока.

Недавно ей все-таки удалось убедить меня сходить куда-нибудь с ее коллегой Иваном, с которым я познакомилась, заехав однажды в ее офис. Честно говоря, я не запомнила эту встречу, как что-то знаменательное, но Ивану, видимо, я понравилась, потому что, если верить словам Лизы, он ее достает уже две недели с просьбами дать мой номер.

– Ты можешь уйти, когда захочешь, – в который раз повторяет она мне. – И не бойся его обидеть, он взрослый мальчик. Просто скажи, если тебе будет некомфортно, а там я с ним сама потом разберусь и оставлю о тебе хорошее впечатление, раз ты так волнуешься о его чувствах.

– Ладно, я иду, – выдыхаю я, бросая на себя последний взгляд в зеркало.

На улице удивительно тепло для весны, так что я надела поверх базового бежевого платья легкий плащ. Не хотелось показаться слишком нарядной, поэтому выбрала то, что подходит для ресторана, но не кричит о роскоши, хотя Лиза заставила меня сделать укладку, из-за которой мои волосы выглядят лучше, чем в моем обычном хвосте. Я вообще перестала распускать их с тех пор, как рассталась с Булатом. То есть, слишком давно, чтобы отвыкнуть от этого ощущения.

С Иваном мы договорились встретиться на месте. Ресторан находится при отеле и это очень приличное место для первого свидания, но учитывая должность мужчины, с которым я встречаюсь, в деньгах он не нуждается. И что он только нашел во мне, учитывая, как посредственно я выгляжу в повседневной жизни? Ведь когда мы познакомились, я даже не была накрашена!

– Вита, ты еще красивее, чем я запомнил, – делает мне банальный, но приятный комплимент Иван, фамильярно целуя в щеку при встрече.

– Спасибо, – искренне улыбаюсь я, потому что это приятное и давно позабытое чувство.

Наш столик уже готов и мы устраиваемся напротив друг друга практически в середине полностью забитого зала. Я ощущаю себя на всеобщем обозрении, но Ивана это, кажется, не смущает. Возможно, мое затворничество и впрямь затянулось, если я начала стесняться людей.

Мы молчим, пока смотрим меню, но, когда заказ сделан, Иван льет на меня все свое обаяние. Он симпатичный мужчина, подтянутый, немного выше меня и у него добрые карие глаза. Наш разговор ни на минуту не прекращается, нет неловкости, которой я боялась, однако, когда приносят уже второе блюдо, я осознаю, что совершенно не воспринимаю его, как мужчину. Скорее, как старого друга, с которым встретилась поболтать. И это удручает, потому что я устала от одиночества и у меня были большие надежды на этот вечер. Мне казалось, что я снова могу почувствовать интерес, могу даже влюбиться. Но ничего такого нет и в помине. И это осознание настолько горькое, что мне хочется расплакаться от отчаяния.

– Я отойду в дамскую комнату, – говорю ему, как только он замолкает после очередного рассказа о себе, и поднявшись со стула, иду в ту сторону, где предположительно могут находиться туалеты.

Женский и мужской располагаются прямо напротив друг друга и уже протягивая руку к двери, я останавливаюсь из-за оклика со спины:

– Вита.

Это не вопрос. В голосе нет удивления, лишь намерение привлечь внимание. И этот чертов голос, который я не слышала уже месяц, заставляет мою кожу покрыться мурашками, а сердце ухнуть куда-то вниз. Я медленно оборачиваюсь, встречаясь взглядом с темными глазами Булата Тагирова, который выглядит слишком красиво весь в черном, как его темная душа, и судорожно сглатываю комок в горле, прежде чем заговорить.

– Привет, Булат.

Он не отвечает. Лишь смотрит на меня, даже осматривает, с заостренных носков туфель на ногах до макушки головы, останавливая взгляд на распущенных волосах немного дольше. А потом просто шокирует, без слов развернувшись на каблуках и заходя в мужскую уборную, словно не сам меня окликнул непонятно с какой целью. Вот ну что за урод, а?

Я в настолько расстроенных чувствах, что провожу в уборной не меньше десяти минут, прежде чем успокоиться и направиться обратно в зал. Нехорошо заставлять Ивана ждать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Извини, я задержалась, потому что мне позвонили, – говорю я, когда он учтиво встает и подвигает для меня стул.

В самом деле, какой же приятный мужчина! И почему я, дура, ничего не чувствую? Почему не екает внутри хоть что-то?

– Надеюсь, это не условный сигнал, который используют женщины, чтобы уйти с неудачного свидания, не говоря об этом прямо, чтобы не показаться грубыми? – улыбается он.

– Нет, конечно, нет! Я поговорила и все. Теперь мы можем заказать десерт, потому что я очень хочу чего-нибудь сладкого.

«Надо же заесть горечь, застрявшую в горле», – думаю про себя.

– Вот это я понимаю! Позволишь мне посоветовать? Это мой любимый ресторан, так что я пробовал почти все, что есть в десертном меню.

– Конечно.

Я не сразу замечаю, что ближайший к нам столик освободился за время моего отсутствия. Лишь когда к нему приближаются люди, удивленно поднимаю взгляд и замираю, поняв, что в компании из четырех человек находится Булат. И он садится как раз там, где просто подняв глаза от тарелки я могу смотреть прямо ему в лицо, а может, даже услышать разговор этой компании, в которой двое очень красивых молодых женщин и еще один мужчина, недовольно шепчущий что-то официанту.

Черт, ну мне конкретно так фартит этим вечером! Две встречи в один день – это намного больше, чем я могла рассчитывать. Теперь я при всем желании не смогу затолкать себе в глотку десерт, который мы с Иваном, к сожалению, уже заказали.

* * *

Я сразу понял, что она идет на свидание. Как только увидел ее на фото, выходящей вечером от Лизы без Асада. Потому что слишком хорошо изучил расписание Виты. И слишком много фото и видео с ней пересмотрел, чтобы понимать – она не распускает волосы. Не красится. И довольно редко надевает платья. Все улики на лицо и мне бы порадоваться, что она, наконец, решила двигаться дальше, что если все пойдет, как надо, то и она снова станет счастливой и мне развяжет руки. Так почему, черт побери, этой радости нет?! Почему я не хочу, чтобы она была счастлива с кем-то другим? И почему даже возможность конца собственного воздержания меня не радует?

Нет, ну у меня точно какое-то раздвоение личности!

Ничем иначе не объяснить мой звонок Лаврову для смены места переговоров в последнюю минуту, ведь мне уже доложили куда поехала Вита. И хотя мне хватило ума воспользоваться именем Лаврова, из-за которого нам тут же пообещали столик, я все равно совершил глупость, как только увидел ее один на один. Там, в коридоре возле сортиров. Когда должен был сказать что-то, кроме ее имени, хотя бы поздороваться. А вместо этого тупо сбежал, потому что не мог контролировать желание наброситься на нее, вжать в стену и целовать до исступления, взлохмачивая своими пальцами эти тщательно уложенные для другого волосы.

– До чего же тут неудобно! – отвлекает меня от моих мыслей продолжающий возмущаться Лавров.

Он недоволен моим выбором в пользу столика в переполненном ресторане, когда мы должны были ужинать в другом, где для нас забронировали отдельный кабинет.

– Успокойся уже, папа, – кладет руку на его предплечье старшая дочь.

– Не говори мне успокоиться! – злится тот, разыгрывая семейную драму на моих глазах безо всякого стеснения.

– Папа, мы же не одни тут! – шипит на него младшая дочь. – Пожалуйста, постарайся не так громко показывать свое настроение.

– Ты только посмотри, Булат, – обращается ко мне Лавров. – Вырастил на свою голову, теперь обе начали учить меня жизни.

Как раз в этот момент Вита и ее спутник поднимаются из-за соседнего столика, чтобы уйти. Я бросаю на них мимолетный взгляд, замечая, как этот пускающий слюни на мою жену дебил кладет руку ей на талию. Ох, не стоило тебе этого делать, дружок…

– Булат? – настойчиво пытается перетянуть на себя внимание Лавров.