Мой магический год: зима и выпечка - Татьяна Терновская

яблоками, оладьи с шоколадом, и пирог с курицей, — перечислила я.

— Уверен, всё вкусно, как и всегда, — сказал Ричард, — пожалуй, выберу пирог.

Я кивнула и достала тарелку.

— Присаживайтесь, через минуту я принесу ваш заказ, — сказала я, отрезая кусок пирога.

Ричард направился на своё привычное место, Рекс улёгся рядом. Я достала чашку и задумалась. Других посетителей в кафе пока не было. Обычно за десертами приходили чуть позже, так что у меня в запасе было время, чтобы поговорить с Ричардом. Но с чего же начать разговор? У меня не хватит духу спросить его в лоб. Да и стоит ли?

Поставив чай и тарелку с пирогом на поднос, я отнесла их Ричарду.

— Приятного аппетита, — улыбнулась я и предупредила, — будьте осторожны, пирог горячий.

В ответ Ричард тоже улыбнулся.

— Спасибо, — поблагодарил он.

Я помедлила, но так и не придумала, как начать разговор.

Ты безнадёжна, Мирабель!

Конкурс скоро закончится, и у Ричарда исчезнут причины оставаться в нашем городке. Поэтому мне не хотелось упускать шанса сблизиться с ним. Чего скрывать, Ричард мне нравился. Но как перевести наши дружеско-деловые отношения в романтическое русло я не знала.

Тяжело вздохнув, я вернулась к своим делам. Мимо меня прошмыгнул Маффин и побежал к Ричарду. Маленький попрошайка!

На прилавке осталась неубранной только что вымытая посуда. Я стала быстро её сортировать, тайком поглядывая на Ричарда.

Маффин сел около него и жалобно поскуливая стал изображать знаменитую сценку: "Сжальтесь, добрые люди! Меня ни кормят, ни гладят, ни любят".

Тоже мне, артист больших и малых театров!

Я покачала головой и зазвенела посудой. Чашки и блюдца на первую полку, тарелки на вторую. Вдруг до меня донёсся голос Ричарда.

— Голодный? Подожди, сейчас…

Я подняла голову и посмотрела на него. Ричард собирался отрезать кусок пирога для Маффина. Кто бы мог подумать! Холодное сердце королевского юриста не выдержало просящих собачьих глаз.

— Не вздумайте ему ничего давать! — крикнула я и поспешила к ним.

Ричард замер.

— Но ваш фамильяр, похоже, голоден, — растерянно произнёс он.

— Ха! Как же! Он ел час назад! — я скрестила руки на груди и строго посмотрела на Маффина, — у мопсов отсутствует чувство насыщения. Так что они всегда голодные. Он вас обманывает.

— Вот как, — протянул Ричард с любопытством глядя на Маффина, — но судя по выражению его мордочки, обманываете вы, а не он.

Я рассмеялась.

— Да, это он умеет, — сказала я, — он был таким с самого начала.

— Значит, обманщик-рецидивист? — усмехнулся Ричард и добавил, — хотя любой бы на его месте попытался заполучить кусочек вашего вкуснейшего пирога.

— Вам правда нравится, как я готовлю? — спросила я, чувствуя, как разливается тепло в груди.

— Конечно, почему вы вдруг сомневаетесь? — удивился Ричард.

Я пожала плечами.

— Когда я только открыла кафе, вы ни в какую не соглашались пробовать мои десерты. А когда всё-таки взяли пастуший пирог, съели только кусочек. Вот я и подумала, что моя стряпня вам не по вкусу, — призналась я.

Ричард вздохнул.

— Жаль, если я заставил вас так думать, — сказал он, — но дело вовсе не в вас. Тут другое…

Я посмотрела на Ричарда. Неужели он собирается открыть мне свою душу? Кажется, мне всё-таки удалось найти удачный момент для разговора. Это был мой шанс сблизиться с Ричардом. У меня давно появилось желание больше узнать о его жизни, но самой задавать вопросы было как-то неловко. Не хотелось вытягивать из Ричарда информацию, словно на допросе. А сейчас он сам затронул эту тему. Думаю, не будет ничего дурного, если я полюбопытствую. Немного поколебавшись, я села за столик напротив него.

— Может, поделитесь? Если, конечно, это не слишком личное, — предложила я, заметно нервничая. А вдруг он откажется?

Ричард помедлил секунду, а затем кивнул.

— Да, я давно хотел объяснить вам своё поведение в тот день, — признался он и добавил, — если, конечно, я не отвлекаю вас от работы.

С этими словами он обвёл взглядом пустое кафе, словно забыл, что кроме нас здесь только фамильяры.

— Всё в порядке. Посетители обычно приходят чуть позже, у нас ещё есть время на беседу, — успокоила его я, молясь, чтобы никто не вломился в кафе раньше срока.

Доверительные разговоры лучше вести за чашечкой чая, поэтому я быстро сбегала к прилавку, взяла ещё одну кружку и чайничек и вернулась к Ричарду. Привычным движением разлив горячий чай, я приготовилась слушать. Воздух в кафе наполнился ароматом корицы и мелисы.

Ричард молча сделал глоток и посмотрел на меня.

— Как хорошо вы знали моего двоюродного дедушку? — спросил он.

Я задумалась.

— На самом деле, почти не знала. Я познакомилась с ним только незадолго до его смерти, — призналась я, — но успела понять, что он очень добрый человек и прожил полную приключений жизнь.

Ричард улыбнулся и кивнул.

— Вы правильно поняли. Именно таким и был мой дедушка, — Ричард устремил взгляд вдаль, — хотя он и родился в семье аристократов, целью жизни которых было сделать карьеру и ещё больше обогатиться, дедушка пошёл другим путём. Выше денег он всегда ценил эмоции, впечатления. Поэтому после совершеннолетия отправился путешествовать, — Ричард улыбнулся, — но это была совсем не такая поездка, какой её представляют в моей семье, когда человек наблюдает мир из окон дорогой кареты. Нет, дедушка предпочитал пробовать всё сам. Он мог идти пешком, спать под мостом, общался на равных с простыми людьми, если заканчивались деньги, устраивался на подработку на постоялый двор или в таверну. Представляете?

— Да. Наверное, его семью это шокировало, — предположила я.

— Это ещё мягко сказано, — усмехнулся Ричард, — такой образ жизни совершенно не соответствовал представлениям семьи, поэтому дедушка быстро стал изгоем.

Взгляд Ричарда стал грустным.

— Поэтому вам тяжело вспоминать прошлое? — уточнила я, догадываясь, каким будет ответ.

Ричард кивнул.

— Я очень любил своего дедушку. Так уж получилось, что из-за занятости родителей, в раннем детстве я много времени проводил с ним. И это были самые счастливые годы жизни, — в улыбке Ричарда читалась грусть, — я мечтал жить как он. Мечтал, что однажды тоже отправлюсь в путешествие, посмотрю мир, но этим планам не суждено было сбыться.

Теперь многое стало понятным.

— Родители запретили вам общаться с дедушкой? — спросила я.

Ричард кивнул. Инстинктивно я протянула руку и сжала его ладонь. Он ответил тем же. Какое-то время мы молча держались за руки, и никто из нас не испытывал смущения. Этот жест был таким естественным.

Я думала о том, каково пришлось Ричарду жить в такой семье. Чем больше я его узнавала, тем сильнее убеждалась, что внешняя холодность — только напускное. На самом деле,