Граничные хроники. В преддверии бури - Ирина Мартыненко

– Ты дурак, Тортрон, – чуть ли не выплевывает Сохиши Шиско, мысленно благодаря судьбу за то, что она наградила ее таким подчиненным.

13:00

Парень не растерялся. Его круг все еще удерживал их от длинных щупальцев мряки, а он сам уверенными штрихами рисовал внутри этого круга другой. Выживший тролль помогал ему, расчищая поверхность каменного пола от огромного слоя пепла, мешавшего продвижению некротических символик кружевным узором загореться у них под ногами. Даже он понимал, как важно сейчас любым способом дойти до назначенной цели. Серкулус же не вмешивался в работу юного некроманта. Он перезаряжал оружие – видимо, в любом случае готовился отразить удар.

Мелки рассыпаны у колен Винсента. Они не обычные – восковые, смешанные с птичьей кровью и размолотыми перьями иволги, скрепленные трухой, тленом и обычным загустителем. Это основная их часть, а дополнительная – самая главная – заключалась в особом ингредиенте, добавляющемся в их состав при изготовлении. Эта особенность выражалась в их цвете. Красные мелки указывали на потоки, синие – на линии соприкосновения, желтые – завинчивали узлы, зеленые – устанавливали слизистую цепь обратной связи, коричневые – знаменовали точку введения в круг, черные – выведение из него. Были и другие цвета, но они являлись лишь прибавочной частью – не самой важной, оттого и менее используемой. Но сейчас даже эти мелки Винсент лихорадочно рассыпал на камне. Ему, как воздух, нужны были тупиковые ответвления. Заклятие было сложным, и он боялся запутаться.

Когда концентрация чистой магии зашкаливает, волшебники и маги всегда начинают уступать свои позиции в пользу некромантов. Хотя и те и другие пользуются в своем мастерстве энергией, разлитой в пространстве, но их методы и источники сил слишком не похожи. Даже ореане, по своим предпочтениям, ближе к магам, нежели к некромантам. В обычном бою некромант гораздо слабее мага, но если дело доходит до вот такой вязкой концентрации – он единственный, кто может успешно пользоваться своим мастерством. А все дело в том, что некромантам чужда чистая магия. Они редко пользуются настоящими магическими потоками и сгустками природной энергии, являющейся основой в классическом волшебстве. Некроманты, конечно, могут их использовать, но отдача настолько мизерна, что и пытаться не стоит. Им под силу поддержать поток, но управлять им – никогда. Их источник могущества был кратким выбросом энергии, случающимся, когда жизнь меняется местами со смертью. В любом мире и под любым светилом, где теплится хоть какое-то подобие жизни, такие выбросы происходят постоянно. Все имеет свойство умирать.

Мастерство мага сводится к умению использовать большее количество чистой магии, разлитой в пространстве, а также накапливать ее в фоне рядом с собой. Умение некроманта – в способности использовать течение жизни-смерти, находясь далеко от источника не просто в пространстве, но и во времени. Еще одно различие и, можно сказать, самое главное – некроманты, в отличие от магов, не могли накапливать свою магическую энергию, создавая артефакты и специальные хранилища, способные в случае необходимости обеспечить их владельцев дополнительным магическим источником силы. К тому же, некромантия, из-за своей специфики добывания магической энергии, была под запретом в большинстве миров и самом Лабиринте. Винсу приходилось пользоваться лишь ее усеченной версией без жертвоприношений и кровавых ритуалов, практически сводя на нет собственное могущество.

Чтобы активировать созданный им круг, пареньку пришлось пролить собственную кровь. Теперь рана на ладони неприятно саднила. Но это лучше, чем убивать кого-либо. К тому же кровь некроманта – оружие намного более сильное, но имеющее определенные последствия для него самого. Чем больше ее проливаешь – тем труднее рисовать узоры и сосредотачиваться на ворожбе. Опытные некроманты могут использовать свою кровь лишь пару-тройку раз и то приберегают ее только на крайний случай. Убивая всяких зверушек, ящериц и прочую мелочь, Винсент, конечно, мог добиться того же самого, но он психологически не мог перебороть себя и отнять у кого бы то ни было такую ценность, как жизнь. Рука не поднималась нанести кому-либо вред. Проводить махинации с трупами – не то же самое, что творить особые заклятия. В трупах всегда оставался след от жизни, пока они полностью не разлагались, а в рисунки надо было принести этот след извне.

Паренек чувствовал смерти двух сменщиков, но для творимого им нового заклятия этого слишком мало. Он уже успел высосать всю энергию и загнать ее через коричневые линии в желтые точки-узлы для пущей надежности, пока стерев связи, соединяющие их с остальным узором. Нельзя упускать ни крупицы высвободившейся энергии. Винс опять стоял перед дилеммой. Он уже использовал свою кровь, а высвободившейся энергии катастрофически мало для окончания всего намеченного им ритуала. Даже разбросанная им ментальная сеть, слабо помогала. Лабиринт, с одной стороны, слишком надежно защищен внутри, а с другой – порой опасен даже для его жителей. К тому же, ему категорически запрещено пользоваться обратной стороной его дара. Нельзя – и точка. Хоть кричи, хоть вопи, жалуйся на судьбу: сказано нельзя – значит нельзя. Анарин, и так попускающая его в некотором отношении по поводу прикосновения к обратной стороне, всегда говорила то же самое. Уж лучше медленно прийти к цели, чем спалить свою душу непомерным могуществом. Именно обратная сторона давала некромантам величие и возможность противостоять магам на равных, даже когда те запаслись под завязку своими артефактами, нарастили фон и находились у природного истока их магической силы. Вот только потом контакт с той силой вылетал для любого некроманта ужасающими последствиями, после которых психические расстройства – самый благоприятный исход. Благо, сейчас маги не без помощи одаренных выходцев с Приграничья – телепатов и эмпатов – научились ставить барьеры на некромантические способности. Подобным барьером был огражден и сам Винсент. Поэтому, хотел он этого или нет – воспользоваться своим даром в полную силу, парень был не в состоянии.

Линии, нарисованные его рукой, выходят размашистыми. Затвердевшими от струн пальцами красиво не нарисуешь, но главная мысль передана в разноцветных чертах на глазах складывающегося рисунка.

Вот он ведет непрерывную дугообразную черту. Соединяет ею мнимые дома стихий, обводит весь круг, замыкая цикл. Вновь берет красный, полустертый мелок, делает несколько прерывистых линий, объединяющих мелкие точеные детали многогранного узора, раскинувшегося у ног. Теперь дело за малым – разомкнуть узлы, заставить энергию заклокотать по рисунку. В дело опять идет кровь. Ее хватает лишь на еще один узел. Таких всего четыре. Два он закрыл до этого, один – сейчас, а еще один… Винсент был закрыть не в состоянии.

Он украдкой смотрит на серкулуса. Тот явно понимал всю немощь юного некроманта. Осознал с самого начала, когда сам паренек еще так не думал. Дэзмунд Смитт перегруппировался, явно готовясь, в случае чего, преподать урок мряке без помощи мальчишки. Только тролль еще старался хоть как-то помочь Винсу. Он не понимал, что парень не обычный маг. Слепая надежда тролля и жесткая приземленность серкулуса давили на него так сильно, что он стал из кожи лезть, пытаясь доказать свою незаурядность.

Круг, созданный им, понемногу терял свою мощь. Винсенту все труднее было удержать рвущуюся наружу энергию. Она мельчала, рассыпалась – парень чувствовал это и не в силах был ничего поделать, так как ему надо было в то же время сдержать в подчинении незаконченный им ранее узор. Еще немного – и оба заклятия могут распасться у юного некроманта на глазах, а потому еще горше осознавать такую близкую неудачу. Уже не надеясь ни на что, он в очередной раз начал расширять свою ментальную сеть, пытаясь отыскать хоть какую-то лазейку для своего дара.

Смерть. Ему нужна была только смерть. Лишь она одна могла вытянуть его из такого ужасного положения. Только это единственное состояние умирания вселяло надежду на благополучное спасение. Но истинный ничего не находил. Его ментальная сеть не простиралась дальше ареала. Она была слишком мала, да и сам Винс не настолько был опытен и еще не мог в полной мере использовать предыдущие выбросы граничной энергии. Да и они сами произошли уж слишком давно для него. Это тупик. Конец…

Паренек сжал костяшки пальцев, раздавив мелок. И тут до него дошло. В мелках были тлен и кость, в пепле, настилавшем ареал, выжженный онулением, тоже был тлен, а значит…

– Быстрее, помоги мне ломать мелки, – лихорадочно обратился Винс к троллю. – Только сильнее стирай их в мелкую труху. Кроши сюда. Нельзя задевать рисунок на полу!

Тот не удивился просьбе. Тролль, как и Винсент, начал измельчать цветные мелки юного некроманта. Вот только поддавались они, на удивление, туго и до невозможности тяжело.