Во тьме - Евгений Кусков

Непередаваемая словами гамма чувств промелькнула и исчезла, уступив место страху. Молодой человек встал между Кейт и Элизабет, прекрасно понимая, что, если она захочет, вампирша пройдёт сквозь него, даже не замедлив шага. Он был абсолютно беспомощен и всё, что ему оставалось делать — обороняться. Как кот, выгнувший спину и злобно шипящий, дабы напугать противника, хотя на самом деле боится он сам, Марк рявкнул:

— Уходи отсюда! ПРОЧЬ!!!

Элизабет притворно нахмурилась и произнесла:

— Помнится, раньше ты был дружелюбнее.

Он почувствовал чертовски сильное отвращение, будто перед ним стоял разлагающийся труп.

— Я сказал — УБИРАЙСЯ! — снова крикнул он, отчётливо осознав, насколько жалко это звучит.

— Ты меня сам пригласил, помнишь? — улыбнулась Элизабет оскалом черепа.

— Это больше не имеет значения. ТЕБЕ ЗДЕСЬ НЕ МЕСТО!!!

— А ей — место, да? — указала вампирша ему за спину.

— ПРОВАЛИВАЙ!

— Вообще-то, я всего лишь зашла посмотреть, — ещё шире улыбнулась она. — Разве это плохо?

— Посмотреть? На что?.. — оторопел Сандерс.

Кто-то схватил его за голову, откидывая её назад; сильная боль двумя гигантскими иглами пронзила шею; ярко-красная кровь хлынула на рубашку. Марк вскрикнул, отталкивая неизвестного нападавшего. В голове стучало: «Одна из них сзади! Господи, а как же…?!»

Он резко развернулся, держась за рану. Пальцы стали липкими от горячей жидкости.

Позади него стояла она. И никто более не проникал в комнату, не считая Элизабет, невозмутимо наблюдающей за происходящим.

Марк глядел на Кейт, с улыбкой смотрящую на него чудовищно-неправдоподобными красными глазами. Кровь алыми струйками вытекала из её рта, капая с длинных зубов и оставляя на белоснежном платье контрастные следы.

— Познакомься с новенькой в наших рядах, — сказала Элизабет.

— Нет… — он сделал несколько шагов назад, споткнулся, упал на спину, не отрывая взгляда от Кейт, но это уже была не она. Боль в шее яростно пульсировала; в такт ей бухало в голове.

Девушка приблизилась к беспомощно лежащему молодому человеку и грациозно присела рядом с ним, продемонстрировав длинные стройные ноги. Кровь из её рта оставила следы и на его рубашке.

— Нет, — повторил он. — НЕТ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ ОДНОЙ ИЗ НИХ! ЭТО НЕВОЗМОЖНО!!!

— Не понимаю, что тебя удивляет — она ничем не отличается от всех нас, — с усмешкой заметила Элизабет.

Но Марк её не слушал. Сознание целиком и полностью было поглощено кошмаром, который ещё полминуты назад казался самым прекрасным из всего, что когда-либо происходило.

— ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! — почти кричал он.

— Отчего же? — спокойно заметила Кейт. Физически её голос ничуть не изменился, но подсознание понимало, что это не она — это подделка, идеальная во всём, кроме главного — в ней не было души… ни одного из тех великолепных чувств, что олицетворяли настоящую Кейт и так притягивали Марка. Всё умерло в один момент.

— Нет… — он почувствовал ком в горле, и это было стократ больнее, чем раны на шее.

Она начала наклоняться к нему. Прекрасно понимая, что должно произойти, Марк упёрся ладонями в плечи Кейт, пытаясь удержать её. Большего он не мог сделать даже сейчас, НЕ МОГ! Она без каких бы то ни было усилий убрала их и властно прижала к полу. Её на удивление сильные руки крепко держали его запястья, не позволяя пошевелиться.

— Это сон, этого не может происходить на самом деле! — обречённо бормотал он. Её прикосновения всё равно были нежными, приятными, что никак не сочеталось с неправдоподобно длинными зубами, кровью и красными глазами, уродующими её лицо. — Ты не из них, не из них!!! Это бред! Я не верю, не верю, НЕ ВЕРЮ!!!

Голос его дрожал не от страха за свою жизнь.

— Почему ты противишься, Марк? — спросила она, наклонившись почти к самому его лицу. — Разве ты не хочешь умереть?

«НЕТ!» — почти крикнул он, но эта мысль так и не оформилась в слова, потому что внезапно…

…он засомневался…

«А, действительно, разве я не хочу? — подумал он. — Разве всё так плохо? Если уж мне всё равно суждено подохнуть, почему бы ни позволить сделать ЭТО ей?»

— Я… — простонал он, — не…

— Вот видишь, — улыбнулась Кейт. — Я знала, что ты добровольно дашь то, что мне нужно.

Против её воли нельзя было идти. С каким-то отвратительным возбуждением Сандерс принялся ждать, когда она снова приникнет к его шее. Он полностью находился в её власти, готовый к чему угодно, даже к смерти.

Особенно к смерти.

«Когда же?»

Но она, наоборот, не торопилась продолжить столь неожиданно начатое насыщение, приближаясь к источнику с мучительной, сводящей с ума медлительностью.

Элизабет довольно смотрела на поверженного Марка. Надо же, как просто его сломать — главное, нажать нужную кнопку. Ту, на которой написано заветное имя.

С дьявольским предвкушением Сандерс представлял, как отдаст всё, без остатка. Он полностью забыл обо всём на свете — осталась только Кейт, жажду которой, казалось, чувствовал он сам.

«Ничего, я смогу утолить её голод. Для этого я и жил всё время — ради этой ночи. Пускай она станет последняя — так даже лучше».

Он почувствовал её ледяное дыхание на шее и…

…с нечленораздельным воплем вскочил с пола. Слепо размахивая руками, он снёс со стола будильник, пустую кружку и наушники. Всё это упало с довольно отчётливым грохотом, который слегка привёл Марка в чувство.

Поначалу ему казалось, что Кейт и Элизабет всё ещё здесь — он даже видел их силуэты, просвечивающие насквозь. Но стоило крепко зажмуриться и снова открыть глаза, как они исчезли без следа.

Стеклянным взглядом он окидывал комнату, тяжело дыша. Шея продолжала сильно болеть, и Сандерс схватился за неё рукой, ожидая почувствовать под пальцами аккуратные ранки и обильно размазанную кровь. Однако, кроме испарины, ничего на коже не было. Он недоумённо смотрел на ладонь, словно не веря зрению, скрывающему кровавую истину. Потом снова потёр шею. Очень странно — она болела, а никаких ран на ней не было.

«Сон?» — пришла спасительная — пока осторожная — мысль.

Марк, приходя в себя, простоял в полной тишине довольно долго, и лишь спустя целых пять минут на него накатила волна невероятного облегчения.

— Сон, — теперь он сказал это чудесное слово. Ему понравилось, как оно прозвучало и поэтому он повторил: — Сон! Сон, мать его!!!

«Конечно, как же иначе? Неужели ты, приятель, мог даже на сотую долю секунды всерьёз поверить в то, что здесь была Кейт?! Брось, это же полный бред! А как насчёт… Вампир?.. Она была вампиром?!»

Марк содрогнулся. Первоначальная слепая радость сменилась сомнением, а где-то в глубине сознания опять принялся расцветать страх. Разумеется, ему, как и всем людям, снились кошмары, причём достаточно убедительные, но, чёрт возьми, не настолько же! Он помнил ВСЁ, до самой мелкой детали: звуки, запахи, ощущения… Обычно сновидения, едва осознаёшь их сущность, начинают казаться полнейшей чушью, никак не сопоставимой с реальностью. При всём желании он не мог сделать этого сейчас.

Сандерс внезапно сильно захотел увидеть своё отражение, потому что шея не переставала болеть… как и запястья. Бросившись в ванную, он зажёг свет, ударивший по глазам. Непрестанно жмурясь и потирая веки, молодой человек подошёл к зеркалу.

Ни царапинки — шея цела. Он поднял руки. То же самое.

Это немного успокоило, однако не полностью — боль никуда не делась, будто раны скрывались под неповреждённой кожей. Марк задумчиво провёл большим пальцем левой руки по правому запястью, потом аналогично по левому — там, где живыми наручниками сковала его Кейт.

«Нет, ничего нет. И не могло быть — сны не имеют никакой власти над…»

«А почему я проснулся на полу, да ещё в одежде? — только сейчас обратил внимание на странный факт Марк. — Ах да — я, не раздеваясь, заснул. Но на кровати же! Какого дьявола я очнулся в углу спальни, в таком случае?»

Как он ни старался, не мог ничего вспомнить, а единственное рациональное объяснение заключалось в одном слове: лунатизм.

Сандерс неожиданно усмехнулся.

— Докатился, да, парень? — глядя на своё отражение, спросил он. — Поехала-таки крыша, верно?

Это утверждение было отнюдь не беспочвенным. Кейт ему никогда прежде не снилась. Тем более, ТАК. В то же время, слишком просто признать: «Я сошёл с ума». Как ни крути, это стало бы только его проблемой и ничьей больше. Однако что-то подсказывало: «Загвоздка не в тебе». Вот если б на самом деле ничего не происходило, если б Элизабет не изменилась, если б Джессика не стала свидетельницей ужасного убийства… тогда можно было бы успокоиться. Но вышеперечисленное — реальность. И дай Бог, если, помимо этого, а также случая с женой полицейского, о котором рассказал лейтенант Грин, ничего больше не случилось. Дай Бог!