Паутина - Константин Фарниев

Заурбек медлил. Продолжать спуск одному или подождать помощников? Он тихо свистнул и помахал рукой: мол, я спускаюсь, а вы идите за мной. Они подали знак, что поняли его.

Время от времени Пикаев останавливался и окидывал котловину долгим взглядом. Он подумал еще об одной версии, связанной с диверсантами. Правда, всерьез она не разрабатывалась и предусматривалась как чисто теоретическая возможность, и не более.

Еще до нападения на СССР гитлеровская разведка разработала так называемую операцию «Тамара». Суть ее сводилась к тому, чтобы организовать в Грузии, когда война приблизится к ее территории восстание местного населения против Советской власти. Для этого гитлеровская разведка должна была подготовить группу агентов, забросить их на территорию Грузии, где они совершали бы акты саботажа, распространяли панические слухи, провели бы ряд террористических актов против представителей партийных, советских, хозяйственных руководителей, крупных военачальников, а потом спровоцировали бы выступление местного населения против власти.

Операция «Тамара» в любом случае не могла иметь успеха, потому что основывалась на ошибочном, авантюристическом тезисе гитлеровских апологетов о том, что Россия — это глиняный колосс, что при первых же успехах германских войск на территории России, ее народы откажутся от Советской власти, перестанут подчиняться ей, начнут с ней борьбу.

Советской контрразведке операция «Тамара» представлялась химерой, бесконечно далекой от реальной действительности, но для вражеской разведки это был план конкретной работы, на который надо было отвечать конкретным противодействием. И все-таки, полагали чекисты, причастность трех диверсантов, заброшенных в котловину, к операции «Тамара»— возможность маловероятная, но тем не менее со счетов она не сбрасывалась.

Пикаев плотнее натянул на голову шапку. С каждым днем становилось холоднее. Хорошо бы пойти снегу, тогда диверсанты и дезертиры хоть следы оставляли бы, а то, действительно, как призраки: то ли они есть, то ли их нету.

Поглядывая временами назад в ожидании, когда его нагонят товарищи, Заурбек продолжал спуск. Чем ниже спускался Пикаев, тем явственнее видно было село с его пирамидальными тополями, кривыми улочками, разбросанными домами. Он спускался не прямо к селу, а много правее, в точном соответствии с маршрутом, обозначенным для его группы Золотовым.

Лейтенант остановился за выступом скалы, как бы хоронясь от порыва холодного ветра, часто срывавшегося с вершины горы. На самом же деле внимание Заурбека привлекла довольно широкая щель между огромным обломком скалы и землей. Лейтенант родился в горном осетинском селении, хорошо знал горы, умел по ним ходить и видеть многое из того, что другой не заметил бы. Заурбеку показалось, что из щели, где вполне мог спрятаться человек, на него смотрели чьи-то глаза. Он отвернулся, демонстрируя свое полное безразличие к ней, и снова у него возникло ощущение, что кто-то смотрит на него. Заурбек скосил глаза, и теперь уже точно увидел, как в черном провале метнулись два светлых пятнышка. Глаза!

Лейтенант шагнул в сторону, крадучись приблизился к обломку скалы сбоку. Сунуть бы в щель дуло автомата и дать длинную очередь. Заурбек взял автомат наизготовку, заглянул под скалу и тут же испуганно отпрянул, когда из щели выпрыгнул какой-то рыжий комочек и помчался наверх по склону. Пикаев громко рассмеялся. Это была всего-навсего прометеева мышь. Обычно они живут в подземельях и на большой высоте, но иногда встречаются и внизу на поверхности. Надо же было, чтобы его сбила с толку такая безобидная зверушка.

Заурбек миновал пост оцепления, выставленного Золотовым по всему периметру горного склона, ниспадавшего к селу.

Оперативный план завершающей стадии операции «Дубль-Д» сводился к тому, чтобы вынудить диверсантов уходить только наверх и ни в коем случае не позволить им проскользнуть в село. Предварительное прочесывание горного склона Золотов предпринял в целях маскировки предстоящей операции: пусть диверсанты думают, что чекисты продолжают тактику прочесывания местности мелкими группами и что ничего другого предпринимать не собираются, а посты оцепления — обычный заслон, перекрывающий им дорогу в село, пусть так и думают.

Заурбек прислушался — тихо, еще с полминуты всматривался в ту сторону, откуда пришел, надеясь, что товарищи подойдут, но их все не было. Стараясь ступать как можно бесшумнее, лейтенант двинулся в сторону лощины. Она открылась неожиданно, нога Заурбека повисла в пространстве, и, если бы он не успел ухватиться за ветви кустарника, то покатился бы кубарем.

— Черт бы тебя побрал! — примерно так выразил Пикаев по-осетински свое отношение к допущенной оплошности.

Он раздумывал: спускаться или нет. Здравый смысл подсказывал не делать этого — не будут диверсанты искать убежища под носом у поста, тем более на таком довольно открытом месте, но чувство долга требовало, чтобы он довел свое намерение до конца.

Цепляясь за колючие ветви, то и дело скользя по сланцу, лейтенант двинулся вниз…

— Он все-таки решил спуститься, — прошептал Пауль.

Диверсанты, увидев милицейского лейтенанта на гребне, уже решили, что поисковая группа засекла их. Но поведение лейтенанта немного успокоило. Офицер вроде бы не видел в лощине ничего подозрительного и размышлял, стоит ли подаваться вниз. Знай он, что диверсанты поблизости, не маячил бы перед их глазами, а залег бы в ожидании товарищей.

Группа Пикаева, сама того не подозревая, выгнала диверсантов из убежища, где они собирались дождаться темноты, чтобы потом направиться к селу. Абверовцы были вынуждены уходить по маршруту, который навязывала им поисковая группа.

Пауль хотел было увести людей в сторону или залечь, но спуск шел по склону, где не было ни подходящих укрытий, ни поперечных складок, по которым агенты могли бы уйти скрытно. За два дня Пауль и его люди изучили местность, и если бы не группа Пикаева, спустились бы ночью к селу, но другим маршрутом и к другой точке — более удобной для осуществления задуманного.

Пауль все-таки решил проникнуть в село, спрятаться там и глухой ночью во что бы то ни стало выполнить задание. Все другие варианты были неосуществимы. Теперь же сама жизнь диверсантов висела на волоске. Оказавшись в лощине, они поставили себя в безвыходное положение: стоило преследователям обнаружить их, и оставалось бы только одно — принять бой, а это означало явную гибель. На стрельбу сбежались бы другие поисковые группы…

— Он и не подозревает о нашем присутствии, — прошептал Пауль, держа фигуру лейтенанта на мушке.