Игры скучающих купидонов - Татьяна Геннадьевна Абалова

вышел. Пес виновато обернулся, вильнул хвостом на прощание и в три прыжка скрылся в темном проеме.

– Ах! Не вышел! Хоть бы слово сказал! Или свистнул!

На заборе висело с дюжину девиц. Мы, не ожидая того, оказались в числе настырных поклонниц.

– Пошли отсюда, – буркнула я. – Еще насмотришься на своего соседа. А мне он ни к чему. Меня в городе ждут.

– Кирюсик, что ли? – хохотнула Галка.

– Да. И Светлана Сергеевна. И Наташка, с которой мы завтра же прикончим текилу. Я очень нужный человек. Всем.

И пусть только попробует Чудовище меня не найти…

В семь утра у калитки посигналил Бугай. На его небритом лице сверкала белозубая улыбка: то ли радовался встрече со мной, то ли тому, что в этот раз не придется убирать снег.

Расцеловавшись с Галкой, которая ни свет – ни заря включила свою печь для обжига, по минутам расписав план на сегодняшний день (ни в одном из пунктов школьная подруга не значилась), я со спокойной душой отправилась в город.

– На этом перекрестке направо, – подсказала я, видя, что Бурай Алиевич поворачивает не в ту сторону, но он качнул головой.

– Там дерево поперек дороги упало. Я уже поздоровался с ним, когда к тебе спешил.

Мы ехали как раз по той улице, где вчера весь снег утоптали поклонники «пейсателя».

Во дворе дома Козловых стояли красные «Жигули».

– Бурай Алиевич, посмотрите, эта не та самая машина, которую мы в прошлый раз вытаскивали из сугроба?

– Похожа, но за забором номеров не разглядеть. Я бы по номеру мог сказать.

– Остановимся? – я прямо загорелась. – Поприветствуем нашего Деда Мороза?

– Точно! – хохотнул Бурай. – Верно подметила! Тот бабай на Деда Мороза был похож.

Бугай всех пожилых мужчин называл бабаями, к этому я уже привыкла.

«Бабай, подвинься, пожалуйста! – ласково говорил он какому–нибудь старику, что замешкался у входа в аптеку. – Видишь, люди товар несут».

Я вышла из машины и заглянула за забор. И от неожиданности чуть не ухнулась на попу: с той стороны подпрыгнул пес и радостно залаял, приветствуя незваную гостью. Овчарка. Большая, пушистая, с красивым переходом рыжей масти в черную.

– Амур! Ко мне! – послышался грозный оклик, и на крыльцо вышел молодой человек. Теперь я понимала, отчего вчера на улице собралась демонстрация. Вроде бы одет небрежно – потертые джинсы, оверсайз свитер крупной вязки, растоптанные кроссовки, но мое женское сердце дало сбой, стоило посмотреть на лицо…

Богда–а–а–ан…

Именно так, с придыханием, с тем же глупым восторгом в голосе. Если пес был в сантиметре от «ми–ми–ми», то этот представитель человеческого рода занимал наивысшую точку. Взлохмаченные кудри пепельного цвета, в которые так и хотелось запустить пальцы, темные глаза с такими длинными ресницами, что их и отсюда было заметно, белое лицо без намека на щетину и губы… Ох, какие у него были губы…

А улыбается как…

– Вы к моему дяде? – спросил Богдан.

Я очнулась. Быстро сняла с лица глупое выражение полного восторга. Покраснела. Отругала себя за то, что была застигнута с высунутым языком.

«Право слово, ничуть не лучше овчарки, которая прыгает за забором».

– Нет… Да…

Видимо Тихомиров–младший привык к такой реакции на него, поэтому дал время определиться. Определилась.

– Скажите, пожалуйста, а у вас кошка есть?

– Нет, у нас только собака.

Пес головой ткнул хозяина в бедро, отчего тот пошатнулся и одним строгим взглядом заставил животное успокоиться, сесть, как и положено дрессированной овчарке, у левой ноги.

– Жаль. Я кошек люблю, – чертовы эндорфины. Несу всякую чушь. – До свидания.

– До свидания, Женя.

– Ну, что? Номер посмотрела?

– Да… Нет… – опять я за свое!

Бурай сдвинул брови, выворачивая на дорогу, ведущую в город.

– Я хотела, но из–за собаки не смогла. А потом забыла…

– Женщина! – Бугай со вздохом поставил клеймо на моем лбу.

– Не думаю, что это наш бабай, – обиженно ответила я. – У того была кошка Мурчена, а у этих только собака.

– Может сдохла?

Я не ответила. Сидела словно пришибленная и мысленно прокручивала одну и ту же фразу. «До свидания, Женя». Меня назвали по имени…

Откуда Богдан его знает?

Мороз иголочками пробежался по позвоночнику.

Мистика какая–то…

– Никакой мистики! – успокоила меня Галка, с которой я тут же связалась. – Я тебя вчера по имени назвала, как раз тогда, когда открылась дверь. Вот он и запомнил.

– Ага, и среди дюжины лиц выделил…

– Так мы с тобой там самые взрослые были. Остальные чуть старше «соплюшек». Как таких тетенек не запомнить? Все. Не звони мне больше по пустякам. Некогда мне.

Галка отключилась.

Интересно, а узнать номер красных «Жигулей» пустяк или нет?

Я представила, как Галка с силой швырнет телефон об стену, стоит мне попросить ее сбегать посмотреть номер машины нового соседа.

Ой, а может быть маму послать?

Угу. Чтобы она решила, что я тоже влюбилась в Богдана.

Я же не влюбилась?

Мне же никогда не нравились светловолосые мужчины?

Нет, конечно не влюбилась. У меня есть Чудище, которого я, как бедняжка Рапунцель, буду ждать в своей башне с милым названием «Пилюля».

Эх, жаль, нельзя распустить косы, снять шапочку и маску. В таком наряде он меня точно не узнает, даже если я сама лично буду совать ему в руки «Любарум».

Но я–то его узнаю!

В голове мелькнули кадры из старого кино, где героиня, увидев любимого, стаскивает с головы косынку. Вот и я так же поступлю. Ухвачусь за колпак и медленно стяну его с волос, потом скину маску, расстегну халат, залезу на прилавок и…

Стоп!

– Ты чего? – Бугай так резко затормозил, что машину понесло юзом. Хорошо, что мы еще не выехали на трассу, и никого рядом не оказалось.

– Я вслух «стоп» сказала?!

– Женщина!!! – еще раз заклеймил меня Бурай Алиевич. – Лучше бы ты спала, как в прошлый раз!

Дельный совет.

Глава 20. Возмездие

Будь на чеку, в такие дни подслушивают стены.

Недалеко от болтовни и сплетни ДО ИЗМЕНЫ.

Из советского плаката «Не болтай!»

Работать, работать и работать!

Зашла в аптеку сразу как закинула вещи домой.

Родной запах, родные лица.

Как бы не треснули эти лица от таких широких улыбок.

– Киса моя! – меня ждали распростертые объятия Кирюсика, но я ловко увернулась.

– Женька! Вот здорово! – дружеское пожатие от сменщика.

Я зашипела, вырвала руку из лапы Витьки и потрясла ею. Нет, слава богу, кости целы. Пальцы не превратились в кровавое месиво.

– Горн! Ну разве можно так с дамой! Я понимаю, ты от избытка чувств…

– Прости–прости! – умоляющий взгляд кота из мультфильма о Шреке. – А можно я уже побегу?

– Куда?! – мой и Кирюсика голоса слились в один. Вот что значит – сработались. Стали почти родными.

– Ну, я же говорил, Настя из Питера приезжает…

– Ты говорил о восьми вечера, а сейчас и десяти нет. Утра, – Кирюсик постучал пальцем по Ролексу. С ухмылкой отметил, как у нас вытянулись лица. Нашел повод показать. Словно невзначай поправил манжету рубашки. – Моя любимая жена подарила.

Скромно так. С победно вздернутым носом. Интересно, как он Светлану Сергеевну виноватой сделал, раз она согласилась купить часы, на которые