Однажды в Марчелике (СИ) - Сухов Лео

А есть Мезализа… Да и не она одна. Хотя именно в этом регионе центральной Марчелики она такая, конечно, единственная. Город этот столь маленький, что мог бы спать, как приличные мелкие городишки – но не сложилось. На главной улице здесь каждый второй дом – салун, а все оставшиеся – магазины и бордели. И главное – никто здесь не отстреливает деловых конкурентов, чтобы освободить себе местечко.

Всё потому что здесь от самих клиентов отбиваться приходится. А касадоры – клиенты буйные, особенно когда отдыхают… Здесь кипит деловая жизнь, но коррупции практически нет, потому что всё те же касадоры не любят, когда из них вымогают деньги. Они и сами любят грабить, а потому чиновник, решивший подзаработать на своём положении, рискует получить пулю в лоб.

И ещё тут есть железнодорожная станция, на которую поезда приходят довольно часто – но, в основном, товарные. Никто не уезжает из Мезализы на поезде – только на воллах или вперёд ногами. Потому что дальше лежат лишь центральные равнины Марчелики, полные специй и опасностей. А главное, всем тут плевать на то, кто ты, что у тебя в кобуре и что ты тут забыл – ведь известно что. Так зачем лишний раз спрашивать?

В этом городе фургонов на окраине всегда больше, чем постоянных домов. И воруют эти фургоны с завидной регулярностью – впрочем, воров отстреливают тоже на регулярной основе. Здесь любой случайный толчок плечом грозит дракой и стрельбой, а любая перестрелка – это возможность сделать ставки. Здесь можно узнать всё и про всех, но и засветиться тут можно по полной программе…

Впрочем, если тебя кто-то ищет, то именно в Мезализе скрываться бесполезно. Да и весьма глупо. Потом что именно тут громко объявят награду за твою голову, а количество охотников за головами на квадратный метр в Мезализе – куда больше одного. Здесь все немного отморозки, а главный отморозок – это рив со своими помощниками.

Потому что только полный отморозок может быть ривом в таком месте. Нельзя хранить порядок и закон там, где другие порядки и другие законы. Поэтому местный рив, как говорят злые языки, предпочитает сначала стрелять, а потом представляться.

В этот день, поздним вечером, когда солнце уже скрылось за горизонтом, но люди всё никак не хотели ложиться спать, случайные свидетели могли наблюдать привычную для улиц Мезализы картину.

– Эй ты! – пьяный касадор у салуна подвалил к молодому парнишке латинской внешности, который только спешился, привязав волла к коновязи. – Я тебя знаю! Ты мне должен денег!

Вовсе необязательно, что этот касадор вообще раньше видел парнишку. И уж, скорее всего, никаких денег тот ему не должен. Об этом все здесь догадываются – впрочем, как и о том, что парнишка явно виноват лишь в том, что опытному касадору надо выпить, а не на что. И никто тут не собирается вмешиваться в разборку – хотя многие с удовольствием остановятся и посмотрят, чем дело кончится.

– Гони взад мои сто во! – касадор явно не намеревался размениваться на мелочи и требовал сразу сто тысяч местных вото.

– Эй, друг, ты обознался! – заметил спутник латинского парнишки, тоже спускаясь с волла. – Проваливай!

Этот молодой касадор весь зарос щетиной, а длинные патлы скрывали лоб, как бы намекая, что последние месяцы он провёл там, где опытного парикмахера не сыщешь. Однако опасным парень выпившему задире не показался. Тоже довольно молодой – значит, и не слишком опытный.

– Я что-о-о-о?! – удивлённо переспросил пьяный касадор, потянувшись к револьверу.

Вместо того чтобы испуганно вскрикнуть и поднять ручки (ну или хотя бы решительно вытянуть револьвер из кобуры), лохматый парнишка улыбнулся и произнёс:

– У тебя три секунды, чтобы исчезнуть…

Секунда ушла у пьяного касадора, чтобы осмыслить услышанное от юного наглеца. А ещё одну секунду он потратил на принятие судьбоносного решения, что делать: свалить или стрелять. Однако поскольку касадор был и вправду сильно пьян, то выход у него был только один – стрелять. Над вторым вариантом он, в силу природной гордости и действия винных паров, не стал особо раздумывать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

На то, чтобы выхватить револьвер, взвести курок и направить на наглых щенков – ушла последняя, третья, секунда. Он уже было представлял, как сотрёт благожелательную улыбку с лица наглеца… Как вдруг что-то твёрдое врезалось ему в челюсть, заставив небо и землю закружиться в очень быстром танце…

Его даже затошнило, но касадор всё-таки не вывалил на окружающих ни выпитое, ни съеденное. И стальная выдержка была тут ни при чём: просто столкновение с землёй заставило его сознание плавно отъехать на некоторое время.

Лохматый парень согнал улыбку со своего лица, а затем нагнулся и поднял револьвер неудачливого грабителя. Пара приятелей пьяного касадора дёрнулись было проучить наглеца за коварное нападение, избиение и ограбление. Но в этот момент нахальный юнец как бы невзначай откинул полу плаща, убирая револьвер за пояс – и взглядам всех свидетелей открылась нагрудная кобура с шестью десятизарядными «немезидами».

Причём, с первого взгляда становилось понятно, что «немезиды» хоть и новые, но уже обстрелянные, ухоженные и заряженные. Значит, обращаться с ними парень явно умеет. Эта незначительная мелочь напрочь отбила у потенциальных мстителей тягу к задушевным разговорам с незнакомцем. Да и у многих свидетелей сего рядового происшествия в голове появилась пометка: «Не связываться с этим отморозком!». Потому что тот, кто умеет обращаться с «немезидами», в глазах окружающих становится опасным типом.

Дан, само собой, всего этого не знал. Страшно сказать, ему вообще было глубоко наплевать, что про него подумают обитатели Мезализы: он считал себя в своём праве, и этого было достаточно. А те, у кого были возражения, могли познакомиться с гневом десятизарядной языческой богини возмездия. Ну и самого Дана, само собой.

Спустя минуту к друзьям подъехал Иоганн, специально для вылазки отрастивший короткую бородку. За спиной у него болтался верный «томас», а на поясе в кобуре покоились два револьвера. И его появление окончательно поставило точку в вердикте стоявших неподалёку людей: выходит, в город заехала молодёжь из серьёзного номада. Значит, обходить их надо десятой дорогой и не пытаться качать права.

Окружённые ореолом недоверия и страха, Дан, Мигель и Иоганн ввалились в салун «Скучная степь», известный тем, что здесь всегда можно узнать много интересного. Если у тебя, конечно, есть деньги.

Салун был полон шума, криков, звона стаканов и хохота. Всё-таки в первую очередь это был салун, и только во вторую – приют информаторов всех мастей. Молодые люди заняли столик, за которым спал какой-то пьяный касадор, просто передвинув стул с ним за соседний стол – там как раз лежали ещё два спящих касадора.

Полюбовавшись на мирно сопевшее трио, Мигель сходил к барной стойке и вернулся с бутылкой горлодёра и тремя чистыми стаканами.

– Метены не хотят кинуть кости? – поинтересовался подозрительный холёный тип, подходя к их столику.

– Прошу! – Дан указал на соседний стул.

На столе, как по мановению волшебной палочки, появился ещё один стакан для горлодёра, три кубика костей и деревянная кружка.

– Ставки? – по-деловому уточнил холёный тип.

Собственно, почти все касадоры знали холёного типа под прозвищем «Скелет» – потому что костями постоянно гремит. Он сам против такого прозвища не возражал и вовсю продолжал греметь костями.

Вот только делал он это в двух вариантах: со ставками до одного во и со ставками больше одного во. Спрашивается, зачем кому-то делать ставки в целый во? Ну разве что потому, что в первом случае Скелет развлечёт заскучавшего игрока байками, а во втором – снабдит полезной информацией. А в крайнем случае укажет, к кому следует обратиться.

– Пять во, – Дан достал из кармана пятёрку, которая тут же растворилась в воздухе, чтобы мигом появиться в кармане Скелета.

– Кто первый? – уточнил Скелет.

– Бросай, – ответил Дан.

Скелет закинул три кости в кружку, поболтал и выложил на стол. На всех троих были шестёрки.