Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из дверей черного входа выходит пожилой кряжистый усач в грузчицком фартуке, в синих от наколок руках у него две бутылки портвейна 777.
Ник отставляет гитару.
– О! Три топора! Молодчага! Спасибо, Толян!
Толян степенно присаживается к нам.
– Спасибо не булькает!
Дэн, возвращаясь в тусу, злобно зыркает на дружка Ника. Он ему сразу не понравился.
– Хренасе! Ты ж у нас уже рубль сверху взял, усатый! Еще и набулькать тебе? А может, по шарам набулькать? Я могу.
Есть у Дэна такая неприятная черта. Чем больше он пьет, тем злее и агрессивнее настроен по отношению к окружающим. Но только не к своим. Ты же, наоборот, обычно все добрее и милее с каждым стаканом. Вот и сейчас уже на полдороге от Толстого к Ганди. Если никто не разбудит в тебе Чарльза Мэнсона.
– Да ладно тебе, – примиряющим тоном гасишь ты злобу Дэна. – Жалко тебе, что ли? У нас же сегодня «Каждый Человек» родился! Набулькаем всем. Каждому человеку! Но не тебе, Рецептор. Иди домой, малыш. Тебе уже хватит! Это я тебе как будущий педагог говорю.
Ник спохватывается:
– Точно. Рецептор, иди домой. Хватит уже бухать! Завтра репа, блядь.
Бедный маленький Рецептор возмущен до глубины души. Блаженная улыбка, не сходившая с его лица последние часы, медленно сползает под грязный воротник. Во взгляде сквозит обреченность и угрюмость. Ты уже жалеешь, что решил проявить заботу.
– Антисемиты сраные! – Юный гений резко встает с ящика. – Вы только все деньги не пропейте. Я же их на диски давал, а не на бухло.
– Не ссы, чувак. Мы все помним. – Для убедительности Дэн поднимает указательный палец.
Но Рецептор его уже не видит. Он понуро плетется прочь от вас. Домой. К маме.
– Обидели парня, – констатирует Толян.
– А что за репа, Ник? У «Тво степс», что – теперь репы каждый день? – удивленно интересуешься ты.
– Почему у «Тво степс»? – На лице у Ника опять расплывается его фирменная всеобъемлющая лыба. – У «Каждого Человека». Я у вас буду петь, так и быть. Рецептор на фоно поиграет. Дэн на гитаре. Ты постучишь. А Больной на басу.
Что за хрень? Он прикалывается? Ты ошеломлен. Сражен простотой и наглостью Ника. Убит наповал. Вот так подарок для Объекта. Серенады голосом Ника?
– Ничесе поворотик, – выдавливаешь ты. – Знаешь что, Ник. Ваще-то я сам орать собирался. Тексты-то мои. И группа вроде как моя.
Ты выразительно смотришь на Дэна. Тот разводит руки в стороны и отводит взгляд. Типа, а что я могу сделать. Начинает оправдываться.
– Так и есть, Энди. И тексты, и группа – все твое. Но врубись, чувак – у Ника идеальный слух. И можно у них на точке тусоваться. Одни плюсы.
Толян, устав ждать, когда вы закончите разборки, зубами срывает пластмассовую пробку с бутылки портвейна. Что-то тебе уже не очень хочется бухать с этой компанией.
– И голос у меня, Энди, всяко получше твоего. Чего ты паришься? Я же для твоей группы стараюсь, – приводит, видимо железобетонный – по его мнению, аргумент Ник.
Неведомая сила зла волной поднимает тебя на ноги. Ты уже готов уйти. Даже убежать. Послать этих предателей на хуй, или еще куда подальше. Нет, но Дэн-то каков гусь. Они уже, похоже, договорились у тебя за спиной. Когда успели-то?
– Да чего тут говорить, Коля. Голос у тебя отличный. Ты у нас соловей не хуже Владимира Семеныча. – Ну что ж. Отлично, блядь. Теперь еще и едва знакомый тебе синяк будет решать, кому петь в твоей группе. Пиздец – приехали. – Очень я его за это уважаю, пацаны. Давай, что ли «Фантом», Коляныч.
Ты в злобе ломаешь ногой ящик, на котором только что сидел. Да-а-а, блин. Собрали группу. Дэн отводит глаза. Ник невозмутимо играет и поет. Но не гопницкий хит всех времен и народов – «Фантом» о нелегкой судьбе американской военщины, а своего любимого Маккартни: «Гоп – гей гоп». Момент красивого ухода, к сожалению, потерян. Надо было орать на них и убегать сразу же. А теперь как-то глупо и по-детски все это будет выглядеть. Тем более что поет Ник, и правда, классно. Тебе так не спеть, как ни старайся. Хотя, панкуху вроде можно и не петь – ори себе и все, как Обалделый или Хряк. Можно даже в ноты не попадать.
Толян деловито достает из бездонного кармана три мятых сырка «Дружба» и граненый стакан. Наливает портвейна до края и дает тебе.
– На-ка, прими лекарство. Сразу полегчает. А то ты нервный какой-то.
Сладкое пойло всеми сахарами и спиртами пытается унять, потушить твои злость и ревность. Но тщетно. Они продолжают тлеть и жечь тебя изнутри. Однако, ты никуда не уходишь.
Стакан идет по кругу, и вот Толян уже откусывает голову следующей бутылке.
– А у вас
- Иностранные подводные лодки в составе ВМФ СССР - Владимир Бойко - История
- Дневники императора Николая II: Том II, 1905-1917 - Николай Романов - История
- Кино и все остальное - Анджей Вайда - Биографии и Мемуары
- «Я буду жить до старости, до славы…». Борис Корнилов - Борис Корнилов - Биографии и Мемуары
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- «СМЕРШ» ПРОТИВ «БУССАРДА» (Репортаж из архива тайной войны) - Губернаторов Николай Владимирович - Биографии и Мемуары
- Иллюзии без иллюзий - Игорь Кио - Биографии и Мемуары
- Открытое письмо Сталину - Федор Раскольников - История
- НА КАКОМ-ТО ДАЛЁКОМ ПЛЯЖЕ (Жизнь и эпоха Брайана Ино) - Дэвид Шеппард - Биографии и Мемуары
- Государь. Искусство войны - Никколо Макиавелли - Биографии и Мемуары