Пленники темной воды - Александр Уваров

Водитель открыл дверь и неловко спрыгнул (ноги плохо слушались после длинного ночного перегона).

— Ты, Петрович, не Мика Хаккинен, — укоризненно сказал начальник склада. — так что нечего тут миллиметры срезать. И так в прошлый раз мне чуть навес не снёс.

— Ладно тебе, всё в ажуре.

Водитель подошёл к пандусу и оценивающе посмотрел на плотно пригнанный к краю погрузочной площадки трейлер.

— Видишь? Всё точно, щёлочки даже нету. Роклы твои с ящиками прыгать не будут. Ровненько пойдёт, как по маслу. Чтоб тару не перебил… Давай, поднимай своих охламонов, грузить пора.

— А остальные фуры где? — уточнил начальник склада.

— На улице загорают.

Водитель показал на ворота.

— Здесь трём фурам сразу не развернуться. Давай быстрей, мне сегодня на таможню ещё…

Черемшов отозвал в сторону начальника склад и спросил:

— Борис, телефон у тебя где?

— Наверху, в конторе.

— Хорошо, — сказал Черемшов. — Начинай погрузку. А я пойду руководству доложу.

— Так рано? — удивился начальник склада.

— Ничего, — успокоил его Черемшов. — По такому случаю можно и рано…

Где-то вдали, в глубине склада, загрохотали тележки и хриплый, сонный голос покрыл отборным матом какого-то невидимого в темноте склада Серёгу.

Началась погрузка.

— 25 —

13 сентября, 1994, вторник, 14.30, лесная дорога в районе Петербургского шоссе

Отражения деревьев быстро бегут по стеклу.

Пятнами, чем-то отдалённо похожими на камуфляж.

Машина плавно вышла из поворота, выезжая на широкую просеку, поросшую густой, не по-осеннему изумрудной травой.

Хенрик хлопнул водителя по плечу.

— Ильмар, здесь.

Повернулся к помощнику.

— Андрес, карту подготовь. Сверимся.

Они вышли из машины. Хенрик отошёл в сторону и взмахнул руками, словно делал зарядку.

— Всё, засиделся. Ильмар, и чего ты по лесу плутал? Тоже мне, лабиринт Минотавра нашёл.

— Минотавра?

Водитель не слишком хорошо разбирался в древнегреческих легендах и призадумался.

— Так ведь лес же, — нашёл он, наконец, подходящий ответ. — Указателей же нету…

Хенрик помассировал виски, разгоняя кровь.

Потом ответил водителю:

— Только по городу и умеешь ездить. Хорошо в болото не заехали.

Водитель обиделся и на этот упрёк ничего не ответил.

Андрес на капоте развернул армейскую карту-миллиметровку, раскладной линейкой отмерив расстояние, указал пальцем:

— Здесь. Точно здесь.

— Так, — Хенрик подошёл к машине. — Покажи.

— Прямо, — Андрес кончиком линейки провёл по карте маршрут движения. — Через просеку. Примерно в километре отсюда. Там военные склады русских.

И тут же поправился:

— Бывшие склады. Вроде бы, по официальной информации они всё вывезли. И сами склады законсервированы…

— Брошены, — уточнил комиссар.

И спросил, показав на очерченный пунктирной линией участок местности:

— А это что?

— Бывший танковый полигон, — ответил Андрес. — Тоже, понятно, законсервирован… То есть брошен. Мне говорили — там поле. Огромное поле. Траншеи, обрывки кабеля. В общем, тишина и запустение. Ещё есть стрельбище. Там, вроде, до сих пор гильзы находят. В траве, в песке.

— Ну, мы не гильзами приехали, — заметил Хенрик.

Комиссар сорвал травинку и растёр её в ладонях. Потом присел на капот и задумался.

— Идём? — предложил Андрес.

— Ильмар, — обратился комиссар к водителю, — у тебя зрение хорошее?

— Хорошее, — ответил водитель.

— А чутьё?

Водитель неопределённо пожал плечами.

— Ясно, — сказал комиссар. — Ты на дорогу всё время смотрел?

— Всё время, — ответил водитель.

— А назад оглядывался?

— Иногда.

— А когда в лес въехали, оглядывался?

Водитель кивнул.

— Ничего подозрительного не заметил?

— Нет, — не слишком уверенно ответил Ильмар.

— Никто за нами не ехал?

— Нет.

Комиссар встал и пошёл по направлению к просеке.

Андрес быстро сложил карту и подбежал к нему.

— Господин комиссар…

— Тогда уж старший комиссар, — тихо поправил Хенрик.

— Господин…

Андрес откашлялся.

— А что, что-то заметили?

Хенрик отбросил ногой в сторону невесть каким ветром занесённую на просеку шишку и оглянулся назад. Посмотрел на машину.

Серебристый «Судзуки» ярким пятном выделялся на фоне тёмно-зелёного хвойного леса.

Машина стояла на съезде с дороги, на осыпающейся мелким песком обочине. Дорога была тиха и пустынна — ни движений, кроме волн на придорожной траве, ни звуков, кроме тихого шелеста при редких порывах ветра.

Воздух в этом месте был особенный, сонный. Казалось, добавь ещё немного тумана (хотя утром он, наверное, здесь был) — и никакая сила уже не поможет продолжить путь. Сон смирит любое движение, опутает покоем и оставит в этом тихом краю. Спать под мерное пение качающихся под ветром сосен.

— Тихо как, — сказал Хенрик. — Прислушайся.

Андрес замер, вслушиваясь в звуки леса.

— Да, хорошо. Спокойно…

— В том-то и дело, — сказал Хенрик и снова пошёл по просеке.

— Что? — спросил Андрес, нагоняя его. — Что-то не так?

— Ничего определённого, — ответил комиссар. — Может быть, гипертрофированное чутьё подводит. Но кажется, друг мой, что не всё так просто в этом месте. Всё не оставляет меня чувство, что от самого въезда в лес за нами следили.

— Я всё время в окно смотрел, — заметил Андрес. — И в боковое зеркало. И иногда в зеркало заднего вида. Всё было спокойно, господин комиссар, могу поклясться.

— Хорошо, коли так, — задумчиво произнёс Хенрик. — Но вот…

И он показал пальцем на две параллельных полосы примятой травы по краю просеки.

— Кто-то похоже, здесь проезжал. Причём не так уж давно. Видимо, на джипе. Ни на чём другом здесь не проедешь. Мы вот на машине сюда сунутся не рискнули.

— Житья нет от этих джипов, — неприязненно пробормотал Андрес. — Как появятся где в лесу, так…

И замер.

Потом тронул Хенрика за плечо.

— Господин комиссар…

Хенрик остановился.

— Господин комиссар, посмотрите. Там, в кустах.

Метрах в сорока от них, посреди небольшой, вытоптанной в траве поляны, там, где обрывалась колея, выдавленная колёсами прошедшего здесь когда-то (быть может, совсем недавно) джипа, лежал человек. Он был в камуфляже и на общем фоне почти не выделялся, если бы не кусок картона, брошенный ему на грудь.

Он то и просвечивал сквозь заросли коричнево-жёлтым пятном, привлекая ещё издали внимание к этому неподвижно лежавшему человеку.

Андрес достал пистолет и передёрнул затвор.

— Господин комиссар, я пойду? Проверю?

— Вместе пойдём, — ответил Хенрик.

И пошёл вперёд.

Не доходя метров десять до лежавшего в траве человека, он окликнул его.

Сначала по-эстонски. Потом, немного погодя, по-русски.

Человек никак не реагировал на его слова. Он лежал неподвижно. На миг комиссару показалось, что он слабо шевельнулся, но тут же он понял, что это просто иллюзия, вызванная движением стеблей травы у его раскинутых рук.

Нет, этот человек был неподвижен. Абсолютно.

Они подошли вплотную.

Андрес, не убирая пистолет, склонился над лежавшим и, приложив палец к шее, проверил пульс.

— Похоже, труп.

— Что там написано? — Хенрик показал на лист картона. — Там буквы какие-то. Маркером или фломастером нацарапали.

Андрес перевернул лист и прочитал:

TERE TULEMAST!1

— Очень вежливые люди, — заметил комиссар.

— Ещё, — прошептал, побелев от волнения, Андрес и показал на густые заросли метрах в трёх от этого места.

Приглядевшись, комиссар увидел под наклонившимися к земле ветвями чьи-то ноги.

— Ещё двое, — констатировал комиссар. — Как минимум…

Брюки всё того же камуфляжного цвета. Две пары шнурованных ботинок с рифлёной подошвой отчётливо были видны комиссару.

Ещё два тела лежало в стороне от первого трупа.

— Быстро посмотри на этого, — Хенрик показал на первый труп. — Перчаток нет? Тогда не трогай. Только внешний осмотр. А я на тех двоих гляну. И заодно посмотрю, нет ли там ещё мертвецов. Может, их там ещё штук пять накидали.

— Господи, что у нас с лесами творится, — прошептал Андрес, наклоняясь к телу. — Прямо в кладбища превратились.

Убитый лежал на спине, потому глубокий разрез на его шее был отчётливо виден Андресу. Разрез был настолько глубокий, что Андресу даже показалось сначала, что по горлу ударили топором или острым краем лопаты. Но, приглядевшись к разрезу, Андрес заметил, проходит он очень ровно, словно проведён по линейке. И Андрес решил, что, пожалуй, горло резали кинжалом или прочным и очень острым ножом. Резали не спеша, может быть, зажав голову жертвы согнутой в локте рукой. Зафиксировав. И с одним сильным нажатием перерезали горло. Спокойно и профессионально.