Босиком по звездам - Сергей Бабинцев

каменная стела в окружении руин.

– Здесь был первый храм Богини, – сказала Тайра, когда мы достигли подножия холма. – Очень давно, пять тысяч лет назад. Теперь от него остались только развалины, но мама очень радовалась, что смогла купить дом в таком священном месте.

– Кто же его разрушил? – поинтересовался я. Мы были почти у цели, и мне хотелось хоть немного разрядить напряжение.

– Не знаю точно, но какое-нибудь мужло, конечно.

Такой ответ меня ничуть не удивил. Скорее уж было бы странно, если бы Тайра не стала обвинять во всех бедах мужчин.

К тому времени, как мы поднялись до середины склона, ноги у меня гудели от усталости. Дорога шла вокруг холма, намотать пришлось немало. Даже моя спутница, которая здесь выросла, дышала тяжело. Хорошо еще, что Стерн – не слишком большой город, иначе бы мы закинули язык на плечо куда раньше. А еще хорошо, что назад дорога поведет нас вниз.

Мы подошли к низкому округлому домику с цветами под окнами, и Тайра постучала условным стуком. Дверь почти сейчас же открылась, и я различил во тьме комнаты невысокую женскую фигуру. Вот и добрались. Ура.

Вот только едва мы с Тайрой вошли в дом, как в спину мне ткнули оружие, и чей-то грубый голос приказал не дергаться. Еще через секунду помещение залил яркий свет.

– Попались, бабьи пособники! – выходя вперед, сообщил нам высокий и широкоплечий зорд, в котором я немедленно узнал приснопамятного Грогата. И судя по знакам различия на мундире, тот не терял времени даром и успел получить звание пехотного капитана. Ну, или хааса по-зордски. За какие такие заслуги, интересно?.. Впрочем, ситуация, в которую мы с Тайрой влипли, к размышлениям на отвлеченные темы не располагала. Черт, да пусть только мне потом кто-нибудь скажет, что Вселенная бесконечна! Этому умнику я точно плюну в лицо… если, конечно, жив останусь.

Когда кто-то из его подручных сорвал с меня капюшон, глаза Грогата расширились.

– Ну и встреча! – гаркнул он. – Не ожидал такого подарка судьбы!

Я ничего не сказал и только медленно перевел взгляд на избавленную от шлема Тайру. Женщина кипела от бешенства: двое здоровяков держали за плечи ее мать, едва стоявшую на ногах. Рот Джу-старшей был заклеен, по щекам катились слезы. Мы все попались в ловушку, и как из нее выбираться, я не знал.

– Отпустите ее, грязные скоты! – крикнула Тайра.

– О, – усмехнулся Грогат, – ну, конечно, отпустим. Только сначала пусть отсидит в тюрьме за шпионаж. Глупая баба, ты, должно быть, считала себя ужасно ловкой? Тебя подозревали с первого дня и следили за каждым движением! Куда уходили сигналы, мы еще проверим… Но спасибо тебе, ты молодец: привела к нам в руки самого героя Республики! Вы там осторожнее, парни, этот малый умеет ногами махать!

– Отмахался! – заверили его, а пушка сильнее уперлась мне в спину. – Теперь никуда не денется!

– А у тебя крепкая башка, – выпалил я первую дерзость, что только в голову пришла. Нужно было выгадать хоть немного времени на раздумья. – Знал бы – надел тогда ботинки с протекторами.

– Сколько ни огрызайся, а ты в наших руках, – осклабился Грогат. – Дернешься – и тебя пристрелят!

– Это точно, – сказал я быстро. Один безумный план моментально сменял другой, мысли так и роились в черепной коробке. Я понимал, что должен действовать, пока не поздно. Нет времени на сомнения. Буквально минута-другая, и нам обязательно наденут наручники, чтобы повести в тюрьму. А дальше – конец всему. – Только вы, идиоты, меня даже не обыскали, а ведь у меня в кармане граната. И чеку я уже выдернул.

– Да что за чушь? Какая еще чека? Это же такая древность! И вообще, если бы ты активировал гранату, то уже взорва…

– Бабах! – крикнул я во всю глотку и бросился на зорда, держащего на мушке Тайру. Мой крик заставил врагов промедлить на лишнюю долю секунды. Выстрел, нацеленный мне в поясницу, едва не попал в Грогата, замешкавшийся противник Тайры улетел в другой конец комнаты и врезался головой в стену. Женщина тут же выстрелила от бедра, и снова начинавший целиться в меня зорд упал замертво. Здоровяки, державшие мать Тайры, метнулись вперед, и хотя одного из них лейтенант успела угостить плазмой, второй навалился на нее, выкручивая оружие из рук. А мне на плечи бросился сам Грогат.

Он был гораздо крупнее и очень силен, я не смог сдержать его натиска. Хаас опрокинул меня на пол, а когда я, перевернувшись, попытался достать свой бластер, выбил его у меня из рук.

– Посмотрим, как ты справишься теперь, – прошипел зорд с ненавистью и ударил меня в лицо тяжелым кулаком – раз, другой, третий. – Получай, паскуда! Из-за тебя меня чуть под суд не отдали!..

Я постарался его сбросить, но ничего не вышло. Грогат продолжал лупить меня со всего размаху, и хотя я закрывался как мог, изрядная часть ударов достигала-таки цели. Я уже ничего не видел левым глазом, из рассеченной брови струилась кровь, губы, судя по ощущениям, превратились в лепешки. Извернувшись, чтобы получить чуть больше маневра, я сумел врезать Грогату с правой, однако выпад из такой позиции вышел очень слабым. Вот стой я на ногах… Мужчина даже не дрогнул, а на меня в ответ обрушилась целая серия ударов. Но теперь я хотя бы имел возможность уклоняться, так что Грогат не попал почти ни разу.

Устав отбивать кулаки о пол, противник с рыком потянулся к моему горлу. И вот тут я разом отыгрался за все. Грогат закричал раненой чайкой, когда я поймал его пальцы в захват криеги, весь боевой настрой зорда улетучился. Корчась от боли, он повалился набок, и мне удалось подняться на ноги.

– Вам… все равно… не уйти, – прохрипел Грогат через силу. – Не уйти вам…

– Посмотрим, – сказал я, выпуская пальцы зорда. Тот прижал руку к груди и облегченно застонал, закрывая глаза. А открыл их, когда мой ботинок – на этот раз с металлопротектором – уже летел ему в голову.

Только разобравшись со своим противником, я вспомнил про Тайру. И очень вовремя. Насевший на нее мужик почти одолел женщину. Все пальцы его были в крови – Тайра отбивалась ножом, однако он был едва ли не крупнее Грогата, и Джу просто задыхалась под такой тушей. Она из последних сил сжимала руку врага, не позволяя тому применить бластер, но мужчина в ответ так сдавил ее