Проданная мафии (СИ) - Эванс Найн

— Это всё?

Саттон не отвечает на вопрос. Он будет тем, кто их задаёт, а не наоборот.

Мужчина берёт второй стул и подносит его к тому, что уже стоит посередине комнаты рядом со столом, на котором Лаки обычно хранит свои инструменты для самых упрямых гостей.

Воздух тут спёртый и пронизан отчаянием.

Чарли опускается на стул. Он смотрит в голубые глаза, которые раньше казались ему отдушиной, а теперь видятся камнем, что может утащить на дно.

— Зачем, Мон?

‍

Глава 36

Размеренная, спокойная и без всяких крутых поворотов жизнь удовлетворяет человека только первое время. Потом хочется чего-то нового, неизведанного и может даже опасного. Хочется, чтобы кровь бурлила и дыхание останавливалось. Хочется отыскать новый и более интересный смысл жизни.

Моника никогда не предполагала, что устанет от своей жизни. У неё был хороший муж, замечательный и уютный дом, любящие родители и дети, в которых она души не чаяла. Но чем ближе подкатывало к тридцати, тем чаще она начинала задумывать о том, что всё напрасно. Она словно проживала жизнь не участвуя в ней: вела хозяйство, заботилась о семье и ничего больше. А потом она устроилась на новую работу.

Чарли Саттон не был похож ни на одного мужчины, который был в окружении Моники. Слишком красивый. Слишком умный. Слишком властный. Всего в нём было с излишком и это женщине нравилось. Она, не задумываясь, отодвинула на задний план семью, оставив мужа заботиться о детях, так как всё равно теперь зарабатывала прилично, чтобы содержать родных. Ей хотелось чего-то большего, и Чарли дал ей это.

Саттон не обманывал её, не говорил красивых слов о любви и уж точно не просил уйти от мужа и оставить семью. Он даже делал подарки её детям, пару раз бывал в гостях и приятно пообщался с Джеффри. И глядя на своего мужа и Чарли, Моника ощущала острое желание, чтобы они поменялись местами. Насколько сильно она была бы счастлива, будь её мужем Чарли Саттон?

Но Чарли не собирался ничего менять. Ему не нужна была семья, не нужны были отношения, и Моника медленно начинала злиться на него, особенно когда мужчина предпочитал её компанию другим девушкам. Злость её становилось всё сильнее, пока однажды не трансформировалась в ярость, которую уже нельзя было сдержать. Тогда-то в её жизни появился ещё один мужчина.

— Миссис Кларк, — улыбается Райт, глядя на женщину перед собой. — Рад, что вы смогли принять моё приглашение. У нас с вами есть кое-что общее.

И если пару месяцев назад Моника не давала Райту точного ответа, продолжая цепляться за то, что у них уже было с Чарли, его связь с Нэнси Паркер стала последней каплей. Девушка, попавшая в беду, очутившаяся в обществе Саттона, и не представляла, что станет катализатором для падения одного из боссов мафии.

— Уверен, как только всё закончится, мы сможем и дальше продолжить наше сотрудничество, — Райт не сводит глаз со своей собеседницы, напоминая мальчишку, который не сдержался и затащил её в постель. — И если всё пройдет как задумано, я готов исполнить любое ваше желание.

— Я хочу, чтобы девчонка умерла, — слетает с губ Моники приговор, который она вынесла в своей голове девушке, которую и в глаза не видела.

— Как пожелаете.

Вот только всё закончилось не так, как Моника хотела. Не так, как говорил ей Райт. Она делала все, исходя из инструкций, полученных от пожилого мужчины, но всё равно умудрилась попасться.

— Всё будет проще простого, — убеждал Райт женщину. — Вам не о чем беспокоиться. Никто не догадается.

Но получив себе новое начальство, Моника забыла на кого прежде работала. Жажда получить желаемое затмило её разум и взор, а Росс в это время следил за всеми широко раскрытыми глазами.

— Мон? — Застаёт Винсент женщину за просмотром каких-то бумаг на её рабочем столе. — Ты снова решила задержаться?

— Да, — закрывает она папку чуть более спешно, чем собиралась. — С этой проверкой куча работы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И не говори, — делает Росс глубокий вдох. — Всё стало таким сложным. Как хорошо, что у Чарли есть такая преданная красавица на его стороне.

Ей ещё в тот вечер стоило всё бросить и забыть. Может, если она пришла бы к Чарли с повинной, то не оказалась напротив него в подвале, привязанная к стулу и ожидающая своего конца.

— Зачем, Мон? — Опускается Саттон на второй стул напротив женщины.

— Чтобы ты понял свою ошибку.

Чарли трёт глаза, а затем опирается локтями о колени и глядит на свою помощницу.

— Ошибку? — Повторяет он за ней. — О какой из множество ты говоришь? — Саттон правда не понимает. — Я обидел тебя?

Моника усмехается. Чарли Саттон разбирается во всём, но не в чувствах других людей. Единственный человек, которого он когда-либо любил, был его патрон, тот, кто заменил брошенному сироте отца. Даже к лучшему другу он не испытывает подобного чувства, как к Хансу. Неудивительно, что Чарли ничего не понял тогда и не понимает сейчас.

— Тебе следовало быть внимательнее к своим женщинам, Чарли, — двигает Моника головой, стараясь справиться с напряжением в шее. — Ты всегда был так зациклен на работе, что никогда не оставалось времени, чтобы позаботиться о чувствах других. Особенно о чувствах тех, с кем делил постель. Ну или письменный стол, — добавляет она чуть горше.

— Мы с тобой договаривались, — напоминает Саттон.

— Конечно, конечно, — кивает она. — У тебя всё и всегда просчитано и всё со всеми обговорено. Никакой спонтанности, никаких походов налево. Только холодная голова и голый расчёт. Вот только ты купил девчонку Паркер, не задумываясь о последствиях и не размышляя о деньгах.

Чарли подбирается, услышав о Нэнси. Откуда Моника вообще о ней знает? Этот момент Саттон с женщиной точно не обсуждал. Он вообще старался не говорить с ней о тех, с кем он делил постель. Он знал, что Моника сама не святая, раз изменяет мужу со своим начальником, но не желал доставлять ей лишний дискомфорт. Это было правильно, ведь ни одна женщина не любит говорить о других.

— Что ты знаешь о Нэнси?

— Нэнси? — Взгляд Моники становится заинтересованным. — Так вот как её зовут. Занятно. Милое имя для маленькой овечки. Ты уже успел откусить от неё кусочек? Или оставил на потом?

— Что ты знаешь о Нэнси?

Чарли поднимается на ноги и делает шаг ближе к бывшей помощнице. Он нависает над ней. Пугает её. Он надеется, что она расскажет обо всём сейчас и не придётся приглашать Лаки.

— Я её ни разу не видела, — Моника отворачивается. — И мне всё равно на неё. Тебе тоже следовало пройти мимо и тогда бы мы не оказались сейчас здесь, — ее голос дрожит от безысходного гнева. — Всем было бы лучше, позволь ты купить её кому-нибудь другому!

Она срывается на крик в самом конце, не сумев сохранить спокойствие. Она не собиралась давать ему возможность насладиться своими эмоциями, но снова не сдержалась. Чарли заставляет её делать то, чего она никогда бы не сделала.

— Так она оказалась на том аукционе не просто так? — Понимает Саттон, постукивая пальцами по столешнице. — Откуда Райту было знать, что я буду там, и… А ну да, — обрывает он сам себя. — Я так понимаю, что Винсенту стоило меньше болтать языком о своих планах на вечер.

— Он никогда не может держать язык за зубами, — подтверждает Моника. — Сколько бы ты ему об этом не говорил. Однажды это приведёт вас всех к гибели: его бескостный язык и твоё пустое сердце.

Чарли не злится на друга, даже после сказанного Моникой. Росс никогда не станет болтать о чём-то действительно важном, и уж точно не выдаст ни одного секрета, который касается их бизнеса. Но вот о своей личной жизни он молчать не в состоянии, и вот этим, наконец, воспользовались.

— Карл Паркер тоже был в этом замешан? Он специально сбежал с теми деньгами?

— Он знал, что Винс не отпустит его сестру, желая вернуть ворованное обратно, — не отнекивается Моника.