Божественная комедия. Ад - Данте Алигьери

190

Здесь определенное число поставлено вместо неопределенного.

191

Возвратится он, или нет?

192

В этих недосказанных фразах выражено волнение Виргилия. Сперва он старается успокоить себя и Данта, потом, в прерванном предложении, выражает сомнение на счет прибытия обещанной помощи, накониц, опять вспоминая о обещании им покровительства, заключает речь свою нетерпением по причине медленного явления желанной помощи.

193

Печальная раковина (в подлин.: la trista conca). Так называет Данте воронкообразную бездну ада, которой концентрические уступы действительно имеют сходство с заворотами раковины (см. Ада IV, прим. к 7–8). Из переводчиков Данта один только Ратисбонн, недавно издавший свой перевод Ада на французский язык, удержал эту метафору:

– «Jamais,» lai demandai-je, «en cette triste conque»A-t-on va pénétrer! maître, un esprit quelconqueCondamné seulement a languir sans espoir?»

194

Данте, видя колебание Виргилия, начинает сомневаться, в состоянии ли его учитель вести его далее. По этому, он желает знать: знакома ли самому Виргилию дорога в ад; но вопрос свой предлагает он с той нежностью, которую требует его отношение к Виргилию как ученика к учителю. (См. Ад. III, прим. к ст.,79).

195

Волшебница, o которой здесь говорится, есть Эрихто из Фессалии, которая в поэме Лукана (Pharsal. VI, 727 et s.) вызывает из могилы, по просьбе Помпея младшего, душу одного умершего, чтобы узнать от него окончательный исход гражданской войны. Это случилось спустя 30 лет после смерти Виргилия; но Эрихто, его современница, могла пережить поэта и своими заклинаниями заставить его сойти в ад за душою, о которой говорит Лукан. По мнению Каннегиссера, весь этот поэтический вымысел имеет значение чисто-аллегорическое, именно Виргилий хочет сказать, что он уже сделал опыт сошествия в ад в своей Энеиде, так, что под именем его первого схождения в ад должно разуметь изображение подземного мира в VI песне Энеиды, к чему он был подвигнут и одушевлен Эрихто, волшебницею, т. е. поэзиею, и притом в молодости, при первом пробуждении в нем мыслительной силы, при первой победе его духа над материею, ибо Энеида принадлежит к его ранним творениям. Даже указание Виргилия, что он сходил в самый нижний круг, в круг Иуды, в четвертое отделение девятого круга, есть, по мнению Каннегиссера, намек на то, что Сивилла, описывающая Энею тартар и его муки, заканчивает свое изображение ада казнью изменников (Aen. VI, 608–624). – С большею вероятностью однако ж полагает Копишь, что Данте воспользовался здесь какою-нибудь средневековою, теперь утраченною, легендою из, цикла сказания о чародействе Виргилия (Ада I, прим. к 70–72).

196

В подлин.: ріù lontan dal сіеl, che tutto gira. Здесь должно разуметь или небо вообще, или высшее небо, эмпиреи в особенности (Ад. I, прим. к 127).

197

Без гнева, т. е. без справедливого, благородного негодования (Ад. VIII, 44–45).

198

Керасты, особый род ядовитых змей с рогами (coluber cerastes)

199

Царица вечных рыданий – Геката или Прозерпина, на Олимпе чтимая как Луна или Диана (Ада X, 79 и примеч.).

200

Фурии или Эриннии, по одним, символ отчаяния, по другим – поколебавшейся веры в Бога. – Данте удержал их тройственное число, определенное уже и в мифологии, во-первых, потому, что три есть число таинственное, во-вторых потому, что оно напоминает тройственное число животных в первой песни, накониц потому, что соответствует трем родам грехов, наказуемых за стенами адского города: ереси, насилию и обману. Каннегиссер.

201

Медуза, одна из прекрасных Горгон (почему и названа она в ст. 56 Горгоною), была обольщена Нептуном в храме Паллады, богини мудрости; за то богиня превратила в змей ее прекрасные волосы, так пленившие Нептуна, а голову, отсеченную по ее же повелению Персеем, поместила на своем щите, дав ей силу превращать в камень каждого, кто на нее взглянет. – О значении головы Медузы см. ниже.

202

Тезей содействовал другу своему Перитою в его отчаянном предприятии – похитить Прозерпину. Оба они были закованы в цепи Фуриями, но Тезей был избавлен впоследствии Геркулесом. Фурии теперь сожалеют, что они не удержали и не наказали Тезея, ибо этот пример их слабости возродил еще в другом из живущих на земле – в Данте – дерзкую мысль сойти в ад.

203

Здесь в первый раз Данте указывает читателю на глубокий смысл, таящийся под внешнею оболочкою своих стихов: во всей поэме он неоднократно напоминает об этом. Какой именно смысл скрывается в особенности в этой песне, комментаторы объясняют различно. По мнению Штрекфусса, Фуріи, как стражи шестого круга, где наказуются еретики, суть символы того фанатизма и ожесточения, которыми во все времена отличались последователи сект, особенно недавно возникших; в том же смысле и голова Медузы есть олицетворенная ересь, которая, как доказывает быстрое распространение всех новых сект, каждого, обращающего на нее взоры, готова вовлечь в свое заблуждение и тем лишить духовной свободы. – Копишь в змеиновласой голове и окаменяющем взгляде Медузы, прекрасной поругательницы храма мудрости, видит символ могущества духовного греха, который отчуждает душу от божественной жизни и Бога, превращая ее как бы в мертвый, немой камень. За стенами, пред которыми стоят теперь поэты, в глубоком истинном аде, нет ни одной души, грехи которой проистекали бы из естественных побуждений; напротив, все здесь наказуемые грешники опозорили силу духа, дав ему превратное, неестественное направление. По этому, человек, всею силою ума и разума, должен уклоняться от грехов духа, от этой головы Медузы с окаменяющим взором. Этим объясняется ревность Виргилия (разума), с которою он укрывает своего ученика от страшного видения.

204

От слияния холодного ветра с теплым возникает ветер. Данте вероятно имел в виду слова Цицерона: «Placet Stoicis eos anhelitus terrae, qui frigidi sint, cum fluere coeperint, ventos esse: cum autein se in nubem induerint, ejusque tenuissimam quamque partem coeperint dividere, atque disrumpere, idque crebrius facere, et vehementius, tum et rolgura et tonitrua existere.» Ci.c De divinat. Lib. II, 44. Ломбарди*

205

Согласно с древним мифом, Геркудес, низойдя в ад, наложил цепь на выю Цербера и извлек его из ада: намек на бесполезность сопротивления высшей воле и силе. – Цербер тут есть только символ строптивости, или самого Люцифера, а слова: о вспомни и пр., указывают или на падение Сатаны, или на спасение человека. Каннегиссер.

206

По замечанию одного старинного комментатора, Ангелы начинают говорит с Дантом только в Чистилище: это потому, что Данте в странствовании своем по аду еще не очищен от грехов, но созерцает и действует, еще покрытый ими, или, лучше сказать, есть представитель греха других. – «Не трудно отгадать, кто этот Ангел, являющийся теперь на помощь Данту, руководимому Виргилием. Не ту же ли божественную силу мы видим везде в истории человечества, в те времена, когда люди в ослеплении начинают борьбу против воли провидения. Значение этой воли: человек, цель твоя стремление вперед! Среди разгрома бури свершается эта воля там, где встречает себе сопротивление. А когда Господь яростью гнева своего наказует сопротивляющихся, тогда отдельные личности важны пред судом Его, посколько они нужны как часть неизмеримого целого.» Штрекфусс.

207

Арль, город Прованса на реке Рони, где она умеряет быстроту течения, образуя по берегам своим топкие болота. Пола, город в Истрии, при заливе Кварнаро или Кварнеро (Sinuts fanaticus древних, названный так по причине опасного в нем мореплавания). В окрестностях этих городов находится множество могильных курганов, о происхождении которых существуют различные предания; между прочим архиепископ Тюрпин, упоминая в своей «Истории Карла Великого,» о курганах близ Арля, называет их кладбищем семи святых епископов.

208

Еретики, особенно учители ереси (eresiarehe), восприемлющие казнь в шестом кругу ада, заключены в могилах, раскаляемых пламенем. Крыши с могил, или собственно с гробниц, приподняты (sospesi, т. е. стоят в полунаклонинном положении так, что готовы упасть каждую минуту); но в день страшного суда они упадут и закроют могилы навеки (Ада X, 10). Всякое поколебание веры в Бога, всякое отрицание жизни божественной, а, стало быть, и бессмертия души, по учению Данта, есть уже ересь. По этому, в шестом кругу содержатся неверующие, вольнодумцы, атеисты, материалисты, эпикурейцы, еретики всякого рода, а не сектаторы, основатели ложных религий и расколов, произведшие раздел и тревоги между людьми: последние помещены ниже (Ад. XXVIII). Ривароль. «Отвергнув существование вечной жизни, еретики и их лжеучители заключены теперь в тесные пределы раскаленных гробов; только теперь сознают они всю узость своего мудрования, и это сознание объемлет их в образе тесного гроба, раскаляемого, но не освещаемого, тем самым светом вечной истины, который они отвергли, тем пламенем, который не вредил Беатриче (Ад. II. 93), в котором души очищающихся живут надеждою (Ада I, 118) и который для праведных составляет источник их блаженства (Ада VIII, прим. к 73). Еретики запрутся в судный день с телами в могиле: это значить, что они останутся навсегда неспособными, как бы умершими для блаженства вечной жизни: отвергнув ее существование, они совершили над собою как бы духовное самоубийство. Как самоубийцы настоящие (Ада XIII, 103–106) навсегда будут лишены своего тела, так и духовные никогда уже не увидят радостей божественной жизни. Тесные пределы их гробов, пылающих светом божественной истины, есть сущая противоположность свободному круговращению блаженных в самой крайней сфере небесного света. Узкое поле их воззрения есть их собственная мука.» Копишь.