АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна

— Загорье — так Загорье, — негромко говорил Тим. — Будет жильё, я и думать не стану больше. Рвать надо отсюда. Я два раза в город выходил, дважды и… встретил.

Эркин зло усмехнулся.

— Я тоже. Как вышел, так и встретил. Тебя часто продавали?

— Меня в аренду сдавали, — угрюмо ответил Тим.

Эркин понимающе кивнул.

— Ясно. Плюнь и разотри. Уедем и всё, и оборвано.

— Да. Только на это и рассчитываю. Понимаешь, — Тим судорожно сглотнул, — понимаешь, я сегодня не просто так, я не трус, не думай, просто…

Но они уже вошли в корпус, и Тим замолчал. Эркин ни о чём его не спрашивал. Захочет Тим, так сам и скажет.

Увидев их, Алёна улыбнулась.

— Здравствуйте, что вы хотите узнать?

— Здравствуйте, — Эркин слегка выдвинулся вперёд и улыбнулся. — Мы бы хотели узнать про Загорье. Город в Ижорском поясе.

— Пожалуйста-пожалуйста, — она пошла к стеллажам с книгами.

— Если можно, на английском, — попросил Тим.

Алёна полуобернулась к нему.

— Справочная литература только на русском. Но я вам всё расскажу.

— Будем вам премного обязаны, — сказал по-английски, склонив голову, Эркин.

И сам удивился, что ему удалось закончить эту фразу без положенного и, казалось, навечно вбитого в него обращения: "Мэм". Тим ткнул его в бок и подмигнул, когда он обернулся. Алёна тоже улыбнулась, вытаскивая с полки несколько брошюр.

Когда Женя и Зина, умыв детей и отправив их гулять, пришли в библиотеку, Алёна уже заканчивала рассказ про Загорье. Зина и Женя тихонько подсели рядом с мужьями и молча дослушали.

— Ну вот, — Алёна улыбнулась и обвела взглядом своих слушателей. — Вот такой это город.

— Большое спасибо, — поблагодарил Тим и встал, а за ним вскочила и Зина.

Встал и Эркин, вежливо помог встать Алёне и Жене.

Когда все четверо попрощались и вышли, Алёна, ставя на место брошюры, тихо, как про себя, сказала:

— Ну, до чего же красив.

Слышавшая это Нина Алексеевна молча кивнула и вздохнула.

В коридоре Эркин посмотрел на часы.

— Успеем запрос сдать?

— Успеем, — решительно сказала Женя. — Так что, Эркин, Загорье?

— Выбирай, не выбирай, а ехать надо, — Эркин улыбнулся. — Загорье не хуже, а будет ли лучше… там увидим.

— Согласен, — кивнул Тим. — Зина, как?

— Куда ты, туда и я, Тимочка, — засмеялась Зина.

— Ну всё, решили — так пошли, — сказал Эркин, беря Женю под руку.

— Пошли, — улыбнулся и тут же стал серьёзным Тим.

Времени у них оставалось уже в обрез. Из комнат выходили люди. До ужина всего ничего. А ещё найти и умыть к ужину детей. Так что надо спешить. И нечего — резину или чего там ещё говорят — тянуть. Решили? Так решили.

Вечер Дня Благодарения. Традиционный семейный ужин с традиционным главным блюдом — традиционной индейкой. В традиционном благопристойном молчании. Вот только в огромной столовой в огромной люстре светятся лишь две лампочки, так что не только углы, но и стены неразличимы в сумраке, почти темноте, а за огромным столом сидят три человека.

Говард привычно, не задумываясь над совершаемыми действиями и произносимыми словами, прочитал молитву и нарезал индейку. Сидящих с обеих сторон от него внучек он словно не замечал. Как и всего остального.

Маргарет вертела в руках бокал с соком — старый дурак решил: до совершеннолетия никакого алкоголя! — насмешливо поглядывала на сестру. Вот дура, нос распух, глаза красные, опять ревела. Как же, ни мамочки, ни папочки, ни братика, ни дядюшек за столом нет, и никогда не будет. Никак не поймёт, что только потому у них теперь есть шанс: они единственные наследницы. Всего. И пусть не понимает. Тогда наследница будет одна, единственная. Что и требовалось. Если удастся сбагрить сестрицу в психушку, то и без проблем. Но старик упрётся. Ему нужны мы обе. Чтобы рвали друг другу глотки под его присмотром. Ну ничего, старый пердун тоже не вечен, придёт и её час. Вот тогда… а пока пускай сестричка хнычет.

Как по заказу Мирабелла слишком громко всхлипнула, и Говард недовольно посмотрел на неё. Мирабелла судорожно сглотнула и пролепетала:

— Прости, дедушка, я просто вспомнила…

— Это твои проблемы, — холодно ответил Говард.

— Да-да, я понимаю…

Маргарет удовлетворённо улыбнулась, но промолчала. Старик быстро и очень внимательно посмотрел на неё. Да, эта — Говард. И своего не упустит, и чужое прихватит. Пожалуй… нет, пока лучше придержать. Пока… Проклятье, как всё сегодня одно к одному… Сначала эти скоты у склада. Мелочь, пустяк, но именно такие мелочи потом оборачиваются… нет, не неприятностями, а трудностями. Хантер, конечно, будет молчать. Но только пока его не спросят. Проклятье! Этот ублюдок, разумеется, понял главное: можно больше не бояться. Держать можно любого. Либо страхом, либо деньгами, главное не перепутать кого чем. Но денег нет, и тратить их, даже если бы были, на поддержание страха нерационально. А страх… без частого и наглядного подкрепления условный рефлекс угасает. Бледные губы старика шевельнулись в угрожающей улыбке, и на этот раз даже Маргарет всё поняла и сделала лицо "очень послушной девочки".

Старик этого не заметил, и ужин закончился в чинном и благопристойном молчании. Девочки сразу попрощались, пожелали спокойной ночи и ушли к себе. В столовую вошёл Джейкоб убрать со стола и получить инструкции на следующий день. Из многочисленной прислуги — рабов и наёмных — остались трое. Джейкоб — раньше дворецкий, а теперь всё и про всё, и двое его подчинённых. Кухарка Глория, а теперь экономка, горничная и так далее, и Стенли — шофёр, автомеханик, садовник, электрик и тоже так далее. Почему остались именно они, или почему Джейкоб оставил именно их, и кому они — все трое — теперь служат, куда отправляют собранную информацию… Конечно, это надо выяснить, но не сейчас. Чтобы спрашивать, надо быть уверенным, что ответят. Чтобы ответили… опять же нужны деньги или страх. Так что пока надо просто учитывать это в своих раскладах. На завтра? Всё как обычно.

— Можете отдыхать, Джейкоб.

— Благодарю вас, сэр. Спокойной ночи, сэр.

— Спокойной ночи.

В кабинете — святая святых дома Говардов — всё как обычно, по заведённому много лет назад порядку. "Не ложись спать, не закончив дневных дел. Бодрствуй в труде", — усвоенная в детстве фамильная заповедь. Письменный стол пуст. Тоже давнее правило: "Ничего лишнего". И личного. Там, куда могут заглянуть чужие глаза.

Говард сел за стол, развернул свежий лист биржевых котировок и невидяще уставился в ряды столбцов и строчек. Это всё мишура, шелупонь, как любят говорить аризонские ковбои. "Главного глазами не увидишь". Итак, мысленно расчертим лист на две колонки. Плюс и минус. И внесём события дня.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});