История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней - Маршалл Ходжсон

В частности, не было ни четкой политики, ни фактической административной практики, которые могли бы гарантировать стабильность Сефевидского государства. Несмотря на далеко идущие изменения в политическом балансе власти, последовавшие вслед за политикой завоеваний и фанатизма шаха Исмаила, Сефевидское государство с начала его появления не меняло свою основу, очень близкую к принципам государств Кара-Коюнлу и Ак-Коюнлу. Более того, как в случае с Сефевидами, правящая власть опиралась на тюркские племена с нагорий между Ираном и Анатолией; это была военно-ориентированная власть, и даже (в случае Кара-Коюнлу) шиитская.

Роспись потолка общественных бань к иранском городе Керман. Эпоха Сефевидов

Но все же в каждом из этих трех пунктов Сефевидское государство имеет свои существенные отличия. Это государство не являлось исключительно тюркским. Хотя оно и было основано на власти тюркских племен, объединение произошло благодаря какой-то мистической преданности, которая, в свою очередь, связала эти племена в городские поселения исключительно для приверженцев Сефевидов в Ардебиле и других областях. Это была не племенная конфедерация в прямом смысле, а религиозное братство, следовавшее племенным связям, но способное отодвинуть их на второй план, услышав голос свыше. В то время династия не просто одобряла шиизм; она всерьез приступила к преобразованиям, связанным с обращением в шиизм всего населения. В процессе они ослабили или разрушили основные столпы, на которых держались прежние местные власти, пошатнув их финансовые основы, что помогло заменить их на новые. Соответственно, эта династия представляла собой не просто военную силу. Благодаря их обращению к шиитской вере им удалось установить определенные гражданские обязательства. Этот эффект возрос, когда экономические городские институты перешли в руки шиитов, отныне заинтересованных в стабильности правящей династии, которая была неразрывно связана с понятиями мира и процветания.

Поначалу государство казалось намного сильнее, чем его предшественники; однако со временем все перечисленные отличительные черты дали о себе знать. Оно сумело пережить трудности, которые разрушили бы обычный племенной военный режим. Его выживание было обусловлено тем, что оно смогло создать полноценную бюрократическую систему, основанную на армии, вооруженной огнестрельным оружием, правда, позднее, чем Османское или Индо-Тимуридское государства.

Хотя в 1500 году большая часть населения от Нила до Амударьи исповедовала суннизм (сильного в те времена суннитского движения алидов), в некоторых областях, особенно после распространения шиитских тарикатов монгольского периода, придерживались направления шиитов-двунадесятников. Особенно сильным это течение было в Ираке, сосредоточившись вокруг шиитских святынь в Кербале и Наджафе, а также в новых городах в Куфе, возникших в качестве центров паломничества шиитских пилигримов. Также это течение господствовало в таком городе, как Кум, который уже изначально был шиитским. Однако к тому времени и во многих других городах возникли сильные шиитские фракции. Как уже упоминалось, в XV веке ханафитская и шафиитская школы больше не являлись сильными соперничавшими фракциями, разделявшими Исфахан, теперь их место заняли шиитская и суннитская фракции. И в течение этого столетия шиитские правящие семьи все чаще и чаще одерживали верх над своими соперниками суннитами. Как в случае с гвельфами и гибеллинами в Италии, наследственная поддержка играла далеко не последнюю роль. Как бы то ни было, шиитское течение благодушно встречало идею общей реформы и, соответственно, поддерживало попытки политического обновления. Так, подобные идеи выражали шиитские семьи, которые объявили о том, что Исфахан поддерживает внука тимурида Шахруха, восставшего против деда. Хотя восстание было жестоко подавлено, оно определило будущее. Исмаил получил поддержку шиитов сразу по двум направлениям: шииты из племен, которые были не только суфиями, но и зачастую отклонялись от норм шариата «улемов», и шиитские знатные семьи в городах, которые тоже, без сомнения, были суфиями, но более городскими и во многих аспектах придерживались шариата, хотя не теряли надежды увидеть новый социальный строй в рамках этих ограничений.

Примерно в первую декаду правления Исмаила государство основывалось на том принципе, что он является муршид-е камил, «великим [суфийским] наставником», а помогающие ему пиры и халифы, преданные местные тюркские племена муридов и кызылбаши исполняют свой духовный долг, подчиняясь ему. Главный управляющий Исмаила был его личным представителем, он выражал волю Исмаила как главы сефевидского тариката и реализовывал его властные полномочия на подчиненных территориях. При прошлых тюркских правителях глава гражданской администрации всегда был гражданским (и обычно персом). Однако, придя к власти, Исмаил назначил перса своим личным представителем, поручив ему выполнять не только административные функции, но и налаживать отношения между муридами и их муршидом, это наглядно продемонстрировало, что он сильно зависел от племенных эмиров кызылбаши. Когда этот личный представитель был назначен главнокомандующим в походе на узбеков, лидеры кызылбаши в негодовании покинули его и позволили убить. Таким образом, совершенно четко прослеживалась напряженность в отношениях между шиитскими эмирами кызылбаши и городской шиитской администрацией, говорившей преимущественно на персидском языке.

Кербела. Фото нач. XX в.

Сам Исмаил, будучи еще молодым, жил в атмосфере экстремистского шиизма тарикатов, которому следовали племена, поддерживавшие Сефевидов. В своих стихах он пишет о Слове Божьем и видит себя потомком 12 праведных имамов, прославляя их в выражениях, которые умеренные шииты сочли бы преувеличением. Ничто не предвещало, что взгляды его изменятся, но к концу жизни, особенно после мощной экспансии с запада и Чалдыранской битвы в 1514 году, он принял решительные меры, чтобы уничтожить власть великих эмиров кызылбаши и завоевать доверие мирного населения. После его смерти в 1524 году, когда наследником остался десятилетний Тахмасп, эмирам удалось заполучить контроль над государством. Однако спустя десятилетие междоусобиц Тахмасп смог получить необходимую поддержку и взять власть в свои руки. Он возобновил работу по усилению гражданской власти, начатую его отцом.

Тахмасп (правил в 1533–1576 гг.) не был выдающимся правителем. Он был достаточно компетентным, но не обладал живым характером и отличался крайней заурядностью. Однако он обладал утонченным эстетическим вкусом, начал покровительствовать искусствам, расцвет которых в скором времени станет характерной чертой Сефевидской империи. С другой стороны, он возродил варварски жестокостую традицию круговой поруки, которая существовала еще с монгольских времен. Во время правления Тахмаспа Сефевидское государство не было достаточно сильным, чтобы вернуть свои земли, и особенно святые города Ирака, которыми владел Исмаил, но потерял после Чалдыранской битвы. Столицу Тахмасп перенес из азербайджанского Тебриза в чисто персидский город Казвин. Тем не менее государство Сефевидов сохранило свою власть над большей частью Закавказья (своих изначальных территорий) и, более того, подчинило себе огромную персоязычную область, включая большую часть Хорасана. Когда индийский тимуридский правитель Хумаюн был вынужден бежать из Дели и вернуться в Кабул, где утвердил свою власть его отец Бабур, он счел полезным и даже необходимым обратиться за помощью к Тахмаспу, несмотря на то что для этого ему пришлось на время перейти в шиизм. Бесспорно, Сефевидская империя была одним из трех самых могущественных мусульманских государств, причем ее основа была более надежной, чем у государств Кара-Коюнлу и Ак-Коюнлу.

Шах Тахмасп и Хумаюн. Иранская картина XVIII в.

По-видимому, стабильность власти Сефевидов во многом зависела от успехов Тахмаспа, который разносторонне развивал сами основы этой власти. Конечно, он продолжал опираться на поддержку племен кызылбаши (но теперь он обращался к ним больше как падишах «император», чем как пир). Также он мог рассчитывать на новые шиитские фракции в городах, которые были обязаны своей позицией этой династии (существовала крупная группа суннитских изгнанников, надеявшихся на возвращение из-за границы хотя бы в первом поколении). Однако в течение своего правления Тахмасп все более и более становился зависимым от новообращенных из пленных или свободных людей с христианского Кавказа, на которых Исмаил и его предки совершали набеги. Эти новые мусульмане, лояльные только к этой династии, сформировали существенный противовес официальной поддержке племен.